Николай Островский оказался одним из самых популярных авторов в мире

Сага о Павке

Я проделывал подобное несколько раз, после чего удосто­верился в двух истинах: о том, что нет пророка в своём отечестве и что большая часть писательских рейтингов, в том числе и тех, которые опираются на абсолютные величины типа общего тиража, - бесстыдное жульничество. Потому что, если бы рейтинги составлялись честно, Островский был бы в первой десятке.

Русский советский писатель Николай Островский со своим романом «Как закалялась сталь» до сих пор остаётся одним из самых тиражных писателей планеты. Уступает он разве что британцу Джону Рональду Руэлу Толкиену с его трилогией «Властелин колец». Правда, оба они плетутся в хвосте у Библии (6 млрд) и цитатника Мао Цзэдуна (900 млн). Но и у Островского показатели неплохие: 773 издания на 75 языках народов СССР общим тиражом 56 млн плюс 3 млн на 54 языках народов мира. Да ещё плюс Китай. Там книга Островского вышла тиражом 15 млн. И это ещё не предел: поскольку «Сталь» в Поднебесной считается дефицитом, тираж постоянно допечатывают. В нашей же стране некогда одного из самых читаемых писателей натурально загнали за Можай. Сейчас его издают вроде бы как по инерции. Видимо, лишь в силу того, что он пока ещё присутствует в школьных программах по литературе.

Народная любовь

А ведь роман «Как закалялась сталь» довольно высоко ценили признанные мастера слова. В том числе и «икона» либерально настроенных граждан Борис Пастернак. Вот какую запись он оставил в своём дневнике о поездке на фронт в 1943 г.: «Когда после Мценска наши части освободили тургеневское имение Спас-Лутовиново, комсомольцы отличившихся частей устроили в разрушенном заповеднике торжественное собрание. Посвящённое памяти Тургенева, оно каким-то образом связалось с именем Николая Островского». Это и вправду было естественно для того поколения. Кто у нас признанный лидер? Кто любимый писатель? Островский - тут и думать нечего!

Его признание было по-настоящему народным, безо всяких «успех книги был определён решениями сверху». Издать книгу умопомрачительным тиражом можно. Но заставить её купить и прочитать всё-таки слабо`. А «Сталь», между прочим, переписывают от руки в Старозагорской тюрьме. «Сталь» читают в осаждённом Севастополе. «Сталь» в голод­ном блокадном Ленинграде, в самую страшную зиму 1942 г., переиздают по инициативе горожан. Текст набирают в полуразрушенном здании. Тираж печатают, крутя машины руками, поскольку нет электричества. И распродают десять тысяч экземпляров за два часа!

Конечно, это было уже после очерка Михаила Кольцова в «Правде», который появился в 1935 г. и открыл нового писателя. Но и до него популярность романа была велика. В 1934 г. луганский студент-филолог Марченко получает задание рассказать об этом романе на читательской конференции. Идёт в библиотеку и записывается в очередь на книгу. Он становится 177-м (!) желающим прочитать «Сталь». И примерно так же дела обстоят по всему Союзу. После этого утверждать, что книгу навязывали сверху, - издевательство.

Наверное, похожими мотивами зависти и непонимания руководствовались те, кто отказывал книге в художественности и не признавал её литературой.

Железная воля

Статья в Британской энциклопедии относит эту книгу чуть ли не к автобиографиям: «Произведение Николая Островского «Как закалялась сталь» повествует об истории успеха молодого калеки». На другом полюсе располагается Андре Жид, навестивший Островского, когда тот уже лежал неподвижно, но продолжал работать: «Я видел современного Иисуса Христа, который сам написал революционное Евангелие».

И то и другое, конечно, ерунда. Если уж брать какие-то ассоциации с религией, то Островский больше всего напоминает тех самых «добродетельных язычников», о которых говорили средневековые схоласты: «Бога они не знают, но живут праведно». А сам роман «Как закалялась сталь» сродни той литературной традиции, о которой её автор, сын кухарки, вряд ли подозревал, но которая внесла в европейское мироощущение бесценный вклад - теорию нордического мужества. Герои исландских саг проживали свою жизнь именно так, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. И умирали соответственно. Другое дело, что смыслом их небесцельно прожитых лет иной раз оказывались такие презренные вещи, как, например, выброшенная на берег туша кита, из-за которой у викингов разгорались настоящие битвы.

Русский нордический писатель умирал не менее стойко. Медсестра, дежурившая возле Островского в его предсмертные дни, была поражена спокойным мужеством больного. Врачей, вскрывавших его тело, потрясла картина физического распада: здоровым у писателя остался только мозг - «главный штаб», по определению Островского. А то, ради чего он жил, ставит его выше героев исландских саг. Гитлер, вторгаясь в СССР, ожидал увидеть толпы недочеловеков. Но напоролся на 200 млн арийцев, более крутых, чем он сам. И каждый из них «делал жизнь» с Павки.

Читайте также: Солдат и романтик. Фадеев не смог пережить отставку или муки совести?