За 70 лет он успел: умереть, воскреснуть, исцелить сотни пациентов, которые считались неизлечимыми, оказаться под колпаком у КГБ и заглянуть в будущее.
Он – это Валерий Кустов. Технарь по образованию, врачеватель по велению судьбы, экстрасенс, способный видеть и чувствовать то, что закрыто от нас. Человек неординарной судьбы и очень неординарных способностей. Такими рождаются? Или становятся после тяжелейших испытаний? Он и сам не может ответить на этот вопрос.
Почти смертельная ошибка
Серафим Серов, «АиФ»: Валерий Валентинович, а вы сами-то кем себя ощущаете?
Валерий Кустов: Я был комсомольским и партийным работником, инженером-строителем в системе атомного машиностроения и врачом. И ощущал себя и ясновидящим, способным заглянуть за горизонт, и экстрасенсом, и психотерапевтом. И чуть ли не цирковым гипнотизёром. Но мой основной дар – целительство. А оно невозможно без экстрасенсорики и ясновидения, без гипноза и психотерапии.
– У вас в роду были люди с такими же способностями или вы один такой?
– Я родился в Нальчике в главный советский праздник, 7 ноября 1949 г., в сугубо советской семье. Мама – учительница, из древнейшего осетинского царского рода. Папа – русский, простой шофёр. На свет, со слов родителей, я появился не очень крепким, много болел. В 2 года из-за ошибки медсестры, которая ввела не то лекарство, умер. Из клинической смерти к жизни вернулся чудом, а дальше…
Возможно, моя детская душа на то короткое время ушла в мир иной в одном качестве, а вернулась совсем в другом. Кстати, в истории человечества есть множество примеров, когда у людей после какого-то сильнейшего стресса, клинической смерти или удара молнии открывались сверхспособности.
То, что обладаю такими сверхвозможностями, понял уже достаточно взрослым человеком. Хотя ещё в детстве мог уверенно сказать, что кто-то (в основном это были родственники) серьёзно болеет, а кто-то скоро умрёт. Не ошибся ни разу. Однако близкие серьёзно к моим предсказаниям не относились.
В психушку или на повышение?
– Кто и когда отнёсся серьёзно?
– Как бы это смешно ни звучало, Комитет государственной безопасности! Я учился в одном из северокавказских вузов. На сдаче очередного экзамена никак не мог сосредоточиться. Преподаватель строго спросил: «Почему вы, молодой человек, успевающий студент, ведёте себя как-то неадекватно?» Я ответил на автомате: смотрю на вас, гражданского, а вижу человека в форме майора. Преподаватель молча взял зачётку, поставил отметку и выпроводил из аудитории.
Уже на следующий день, о чём я узнал много позже, меня взяли под полный контроль: установили наружное наблюдение, фиксировали и проверяли все контакты, слушали разговоры, читали письма.
Мой преподаватель действительно был офицером КГБ, работавшим под глубоким прикрытием – даже близкие не догадывались, кто он на самом деле. Накануне ему присвоили очередное звание – майора, и секретный сотрудник был обязан сфотографироваться в офицерском мундире с новыми погонами для личного дела. Об этом знали единицы. А тут какой-то студент его фактически раскрыл. Было от чего всполошиться всему управлению КГБ.
Слежка ничего не дала, порочащих связей не выявили. Но про меня не забыли. Постепенно и весьма тактично стали привлекать к решению «нерешаемых» задач. Я помогал раскрывать сложнейшие преступления, предотвращать теракты и даже выявлять шпионские сети.
Сам Валерий Валентинович не любит вдаваться в детали тех дел, в которых ему приходилось участвовать. Однако, слушая о некоторых из них, остаётся только разводить руками: как такое возможно? Как рассказал в своё время в одном из интервью зампред КГБ СССР генерал-майор Николай Шам, «Кустов – наш человек. С него всё началось в 80-х годах, стало толчком для развития в КГБ направления психоанализа, изучения работы мозга». Про конкретные операции, к которым привлекали экстрасенсов, Шам не любил говорить. Тем не менее роль их признавал. Как и то, что не без участия Кустова, к примеру, удалось раскрыть диверсионную сеть на одном из российских заводов, где производились важнейшие элементы энергоустановок АЭС. В уже готовые изделия вносились дефекты, которые могли обернуться серьёзными катастрофами. Кустов поимённо не назвал никого – это за пределами возможного. Однако указал направление, по которому надо было вести расследование.
В неспокойные 90-е Кустов предсказал террористический акт на одном из важнейших южных железнодорожных узлов. Прийдя на вокзал, он вдруг «увидел», как террористы закладывают взрывчатку в самом уязвимом месте. Сказал об этом начальнику локомотивного депо. Тот доложил в ФСБ. Сотрудники спецслужбы установили наблюдение в указанном месте и в отмеченный Кустовым день взяли с поличным диверсантов, пытавшихся заминировать стрелочные пути. Если бы теракт удался, жертв могло быть много.
– Чем закончилось ваше сотрудничество с КГБ?
– В 1982 г. КГБ официально направил меня на медицинское освидетельствование. Наверное, чтобы решить, что со мной делать дальше. «Физические возможности тов. Кустова В. В.» проверяли несколько месяцев. Выяснили лишь одно: я действительно обладаю возможностями, для обычного человека нереальными, объяснить которые наука не может. Управлению КГБ по Ростовской области, где я тогда жил и работал, выдали официальную справку, в которой написали обтекаемо: «Применяемые В. В. Кустовым новые принципы диагностики и лечения верифицированы и дают совпадение с традиционными методами, а в некоторых случаях более подробно освещают картину заболевания».
После этого я постарался сократить свои контакты с чекистами, сосредоточившись на диагностике заболеваний и их лечении – справку-то выдали. А после 1991 г. спецслужбы к работе меня уже не привлекали.
Шанс на спасение
– Знаю, что к вам обращались за содействием многие известные персоны - от путешественника Федора Конюхова до телеведущего Николая Дроздова. Но вот действительно вы были единственным, кому известная целительница Джуна в конце жизни доверила своё лечение?
– Да, я работал с нею с сентября 2014 года. Всего у нас было чуть больше 10 сеансов, которые Джуна называла спецмероприятием, чтобы сохранить её для России. И улучшения начались, причём довольно быстро, я до сих пор храню листок с благодарностями от неё за всё это. Но, к сожалению, в силу ряда причин завершить лечение не удалось.
– Многие уверены: если кому-то суждено умереть в определённый срок, так оно и будет. Если вы видите, что человек обречён, всё равно пытаетесь что-то изменить?
– Очень давно в моей практике был случай. Придя в гости к одной семье, познакомился с их сыном-подростком. Увидев его, сразу ощутил, что он умрёт, не дожив и до 20 лет. Его самого и его родителей мне стало жалко до слёз. Уже вернувшись домой, стал просить Всевышнего даровать ему долгую жизнь. Через какое-то время вновь пришёл в семью. Мой взгляд случайно упал на ноги паренька, который был в шортах. И я увидел, что кожа на его ногах очень старая. «Неужели он действительно будет жить долго?» – обескураженно подумал я. Так и случилось. Жив-здоров, стал взрослым семейным мужчиной.
Я долго размышлял: как же мне удалось изменить его судьбу? И откуда-то свыше мне было сказано: продлевая кому-то жизнь, ты укорачиваешь свою. То есть я добровольно отнимаю какой-то отрезок времени от своего земного бытия и отдаю его тому, кто обречён на смерть. При этом один день моей жизни может равняться году, дарованному безнадёжно больному.
Смотрите также:
- «Человек антисоветский». Последнее интервью политолога Мирского «АиФ» →
- «Переводить Брежнева было скучно». Воспоминания Виктора Суходрева →
- С Новым годом! (30.08.2016) →