Прокуратура Техаса фактически поставила точку в деле о гибели 3-летнего россиянина Максима Кузьмина, усыновлённого американской четой Шатто.
Повредил себя до смерти
Мальчик, получивший после переезда в США имя Макс Алан Шатто, скончался 21 января 2013 года в больнице города Одесса. Приёмная мать ребёнка утверждала, что обнаружила его в бессознательном состоянии на детской площадке рядом с домом, где он играл со своим младшим братом, и сразу вызвала скорую помощь.
Тем не менее врачи оказались не в состоянии спасти ребёнка.
В России история получила широкий резонанс после того, как о ней распространил информацию уполномоченный по правам ребёнка при Президенте РФ Павел Астахов. По его версии, мальчик стал жертвой домашнего насилия. Кроме того, Астахов утверждал, что приёмные родители поили ребёнка психотропными препаратами.
Смерть Максима Кузьмина вызвала новую волну споров между сторонниками и противниками международного усыновления детей из России. Противники усыновления говорили о том, что трагедия с Максимом подтверждает правильность принятия Госдумой «акта Димы Яковлева», сторонники усыновления указывали на то, что омбудсмен Астахов искажает факты, не дождавшись официальных выводов следствия в США.
Теперь прокуратура Техаса, опираясь на выводы судмедэкспертов, пришла к выводу, что приёмные родители Лора и Алан Шатто не виноваты в смерти Максима Кузьмина.
Прокурор Эктор Бобби заявил, что следствие не нашло достаточных оснований для дальнейшего преследования супругов Шатто.
Комиссия из четырёх врачей установила, что ребёнок умер в результате разрыва брыжейки тонкой кишки, который произошёл после тупого удара. Далее американский прокурор произнёс довольно странную фразу: «Ребёнок не убил себя, он повредил себя». Фатальным для мальчика оказался удар небольшой силы, полученный во время игры на площадке. Причиной такой хрупкости ребёнка, по мнению прокурора, мог стать его недостаточный вес.
Американские присяжные, выслушав данную версию событий, оказались ею полностью удовлетворены и вынесли вердикт о прекращении дальнейшего разбирательства в отношении супругов Шатто.
Война пропагандистов
Правда, служба Техаса по защите детей продолжает проверку относительно происхождения синяков и ссадин, обнаруженных на теле Максима. Впрочем, после вынесенного вердикта вряд ли семье Шатто грозит что-либо серьёзное.
Это означает, что и родной брат Максима Кирилл, усыновлённый вместе с ним, по-видимому, останется в американской семье.
Тем не менее вынесенное властями США решение оставляет немало вопросов. Самый главный – как именно Максим Кузьмин получил смертельную травму. Туманное заявление следователей: «Возможно, упал с горки или качелей», – вызвало бы бурю негодования и обвинений в непрофессионализме, если бы речь шла о российской правоохранительной системе. В случае же, когда речь идёт об американской юриспруденции, многие готовы принять подобную версию.
Остаются вопросы и относительно роли матери, Лоры Шатто. По её словам, она отсутствовала на площадке буквально две минуты. Представляется сомнительным, чтобы именно за этот краткий промежуток времени ребёнок успел так неудачно упасть с качелей, что ему не смогла помочь даже прогрессивная американская медицина.
Преждевременные выводы омбудсмена Астахова вызвали в США целую волну публикаций, обвиняющих российские власти во лжи и пропаганде, направленной против международного усыновления. Сам Астахов был удостоен сравнения с Пиноккио, у которого от вранья удлиняется нос.
Громогласное и активное участие Астахова в ещё более неоднозначной истории с 9-летнейЖеней Мельниковой, которая якобы стала жертвой бездушного водителя «маршрутки», также не улучшило его репутацию, а скорее, подтвердило обвинения американцев.
Впрочем, американские власти тоже не выглядят во всей этой истории «белыми и пушистыми». С самого момента гибели Максима США старательно дозировали информацию о ходе следствия, не добавляя доверия к себе. И вынесенный вердикт, который, по большому счёту, оправдывает приёмных родителей, но не проясняет обстоятельства трагедии, вряд ли удовлетворит сомневающихся.
В деле слишком много странностей – например, тот факт, что приёмные родители Максима Кузьмина похоронили его не в Техасе, где живут сами, а в Луизиане. Американцы говорят – ничего особенного, там живут родственники Шатто. Но при этом похороны в другом штате крайне затрудняют возможность эксгумации трупа – этот вопрос придётся решать уже на федеральном уровне, и добиться такого разрешения крайне непросто.
От чего зависит независимое мнение?
МИД России уже усомнился в выводах техасских прокуроров. Российские дипломаты ждут от американской стороны предоставления всех документов по данному делу, на основании которых российские компетентные органы намерены сделать собственное заключение о причинах смерти Максима Кузьмина.
При этом нужно со всей ответственностью понимать, что история Максима Кузьмина стала делом не только уголовным, но и политическим. Вокруг него отчаянно сражаются «патриоты» и «либералы», отстаивают честь каждый своего флага американские и российские дипломаты.
Различные эксперты расходятся в оценке объективности приговоров американских судов в историях о гибели усыновлённых в России детей.
Например, известные адвокаты Алексей Касаткин и Сергей Жорин полагают, что причиной мягкости приговоров усыновителям являются «национальная порука и неприязнь Америки к России». Защитник Вадим Клювгант не считает американскую судебную систему идеальной, но не видит пристрастности в её решениях по делам о российских сиротах. Адвокат Генрих Падва и вовсе считает, что американская судебная система справедливая и «мы должны учиться у них».
Такой разброс мнений зачастую зависит, увы, от политических взглядов.
Американский кошмар для всех
Во всем теперь известном деле Димы Яковлева его приёмный отец, Майлз Харрисон, обвинялся в непредумышленном убийстве за то, что забыл маленького ребёнка в машине на палящем солнце на целых девять часов. Малыш погиб, а судья окружного суда Фэрфакс Терренс Ней объявил горе-отца невиновным.
Приговор вызвал бурю негодования в России, и его сочли «антироссийским».
Куда меньше известно, что всего за пять дней до гибели Димы так же забыл ребёнка в машине американец Эндрю Калпеппер. Ребёнок, родной, рождённый в США, погиб так же, как и русский сирота, а прокуратура не сочла нужным даже выдвигать обвинения в адрес отца, сочтя происшедшее «ужасной ошибкой».
По статистике, в США за последние 15 лет при обстоятельствах, сходных с трагедией Димы Яковлева, гибнет около четырёх десятков детей ежегодно.
Причём примерно в 40 процентах таких случаев обвинение в отношении родителей вовсе не выдвигается.
Как видите, опираясь на эти факты, уже значительно сложнее говорить об «антироссийской направленности» судебных решений. Другой вопрос, что сами подобные реалии американской жизни портят картину «детского рая», которую рисуют сторонники международного усыновления.
Подводя неутешительный итог, нужно ещё раз подчеркнуть – судьба несчастного Максима Кузьмина стала разменной монетой в войне политических амбиций, в грязных играх взрослых. И самое страшное, что войне этой, в которой крайними остаются дети, не видно ни конца, ни края.