Не могу не отметить удивившую меня вещь, хотя за столько лет работы к этому можно было уже и привыкнуть: Лайма на сцене и Лайма в жизни – два разных человека. Сидя в зрительном зале, я видела искреннюю полную энергии женщину, готовую смеяться и плакать с теми, кто пришел на ее концерт. В общении один на один она сдерживала эмоции и была той самой «Снежной королевой», которую сыграла в одноименном мюзикле. Какой из этих двух образов более реальный? Не знаю, но рискну предположить, что первый. А «Снежная королева» появилась только из-за усталости от концерта и спешки в аэропорт.
– Лайма, вы как-то сказали в интервью, что Америка научила вас улыбаться. А чему вас научила сцена?
– Не бояться. Чтобы выходить одной на сцену (не важно, кто стоит сзади, вся ответственность все равно на тебе), надо быть смелым, все отбросить. Это такое особенное чувство. В двенадцать лет я этого не чувствовала. В двенадцать лет я выходила и ничего не понимала: куда уходить, что делать. Это как спросить у хирурга: когда вы стали хорошо оперировать? Одна, две, десять, сто операций, а потом хирург начинает хорошо оперировать. Вот так и артист.
– Кстати о хирургах. Вы же долгое время не могли решить, кем будете: то ли станете врачом, то ли свою жизнь свяжете со сценой. В какой момент вы поняли, что в вашей жизни будет только сцена?
– Это так постепенно случилось. Если бы я могла поймать этот момент, то его бы не было. Это как карусель, на которую вы сели, и она больше не останавливается.
– А вам никогда не хотелось ее остановить?
– Мне хотелось бы, но судьба не дала. Если я сижу где-то и ничего не делаю, значит я куда-то опаздываю. Мне бы все хотелось сделать, а нельзя ничего. Встать утром, пойти куда-нибудь погулять, посидеть в парке. Много чего. Проще сказать, что нам позволено. Выйти из дома, пока никто не видит, сесть в машину и приехать туда, куда ты едешь. Аэропорт – единственное место, где можно увидеть людей, которые работают на сцене.
– На концерт какого современного исполнителя вы могли бы пойти?
– Сейчас мне нравится группа «Градусы». Наверное, мне было бы интересно посмотреть их концерт.
– Как вы считаете, для современной эстрады актуально было бы наличие худсоветов?
– Страшно, когда кто-то начинает регулировать творческий процесс и говорить, что хорошо, а что плохо. Публика получает то, что она хочет. Если публика хочет дешевый товар, она его получает. Если она более требовательна, будет получать более качественный товар. Часто люди сидят на концертах, где одна «фанера», и они счастливы.
– Возможно немного банальный вопрос, но что для вас любовь?
– Сложно вообще определить, что такое любовь. Вы можете любить дерево, потому что оно вам не ответит, и то вы можете осенью сказать: «Ой, оно мне не нравится, листья опали». Поэтому, что такое любовь, я не знаю.
– Не могу не спросить: где вы будете праздновать Новый год?
– Когда у всех праздники, у нас – работа. Вот так и планирую праздновать. Каждый Новый год я встречаю вместе со своими коллегами.
– Напоследок, что бы вы могли пожелать читателям сайта «Аргументов и фактов»?
– Заканчивается год Кролика, приближается год Дракона. Я хочу пожелать всем, чтобы следующий год был лучше, чем прошлый. Это самое главное. Я думаю, что у каждого в душе именно эта надежда 31 декабря. Почему этот праздник такой важный? Потому что это праздник надежды. Так пусть эти надежды сбудутся. Пусть следующий год будет лучше, чем этот.
Смотрите также:
- Алёна Бабенко: депрессия – это высшая степень проявления эгоизма →
- Юлия Началова: «Наши женщины – в вечной погоне за мужчинами» →
- Нино Катамадзе: «Я не могу никого учить» →