«Ты думаешь, что Зидан - араб?! - удивляется Омар, глава местного клана одного из племён тунисских туарегов, имея в виду известного французского футболиста Зинедина Зидана. - Нет, он бербер, а точнее - алжирский кабил!» (Кабилы - народ группы берберов, живущий в Алжире и Тунисе.)
Дискуссия о футболе и национальной принадлежности идёт в раскалённом салоне джипа, который везёт нас по пустыне на встречу с лидером местных торговцев гашишем по имени Белый Мохаммед. «Почему Белый?» - уточняю. «Чтобы не путать с Чёрным Мохаммедом, - реагирует Омар, в то время как внедорожник съезжает с бархана. - Чёрный Мохаммед торгует контрабандным оружием…» «Но иногда, - уточняет мой гид, - они меняются бизнесами».
Караванные пути Сахары ведут не только от оазиса к оазису. Нередко они проходят и через перевалочные пункты криминальной торговли. Недавно корреспондент «АиФ» побывал в пустынных местах Туниса и Ливии, там, где местные туареги-кочевники занимаются своим традиционным промыслом - контрабандой.
Сказки Гадамеса
В Сахаре местные аборигены предупреждают туристов: «Если не возьмёшь с собой в проводники туарега, то в пустыне он сам может взять тебя». Это не угроза, а добрый совет. Туареги для незнакомцев - люди опасные и непредсказуемые. Однако гость для них - это святое: его оберегают как близкого родственника.
«Не забудь надеть лисам, - заботится обо мне Омар. - Он защитит тебя от солнца и ветра, который несёт песок». Он бормочет молитву на тамашек - языке туарегов - и поправляет на шее амулет со стихами из Корана. Мы грузимся в допотопный внедорожник, багажник которого набит канистрами с водой и бензином, а также армейскими ящиками, в которых что-то подозрительно позвякивает. На мой вопросительный взгляд Омар поясняет: в ящиках «подарки для Мохаммеда». Какого из двух, он не уточняет…
Несмотря на прохладное утро, туареги уже закутаны с ног до головы в синие одежды. Я тоже обвязываюсь лисамом - лицевым покрывалом цвета индиго - так, чтобы открытыми оставались только глаза и нос, и сразу становлюсь похожим на своих спутников - Омара и его адъютанта Ису, представителя более низшей касты в туарегской иерархии. Иса - иклан, нечистокровный туарег, слуга, исполняющий указания Омара. В нашей группе он водитель и разнорабочий.
Мы едем на самый юг Туниса, а оттуда - на территорию Ливии, в гости к родственникам Омара, перекупщикам гашиша. А по пути по моей просьбе заворачиваем в Гадамес - легендарный торговый город среди дюн Северной Сахары, оазис в той точке, где сходятся границы Ливии, Туниса и Алжира. Его древняя сказочная архитектура из «Тысячи и одной ночи» до сих пор влечёт к себе туристов и киношников: причудливые глинобитные постройки, будто белые соты среди финиковых пальм, соединены между собой переходами, а над лабиринтом улиц-тоннелей, как акведуки, нависают вторые этажи жилых домов города-муравейника.
Сегодня его старый центр покинут, хотя, несмотря на безлюдье и разруху, из здешних мечетей всё ещё доносится голос муэдзина. В сентябре 2011 г. Гадамес, находившийся под контролем оппозиции, не раз атаковали войска Каддафи, в том числе и при поддержке боевиков из числа туарегов. На древних улицах шли бои и гибли люди. С тех пор Гадамес находится в полузаброшенном состоянии: его «населяют» редкие туристы из числа тех, кому не лень тащиться сюда по пескам, экстремалы-мотоциклисты и вечные торговцы со стандартным набором сувениров. Есть неподалёку и ливийские пограничники. Но пустыня на сотни километров вокруг принадлежит туарегам.
Во время гражданской войны в Ливии племена туарегов, поддерживавших Каддафи, вели бои за господство над территорией вокруг Гадамеса - зоной, где через границу с Алжиром проходит контрабанда оружия, алкоголя, сигарет и наркотиков. После войны в их руках оказалось оружие Каддафи - бесхозные вооружения, потоки которых теперь бесконтрольно расползаются по Сахаре, питая многочисленные боевые группировки. Поражение Каддафи и распад центральной власти дало кочевникам возможность нагрузить свои пикапы боеприпасами и отбыть домой в пустыню.
Родня Зидана
После короткой экскурсии по Гадамесу мы возвращаемся на тунисскую территорию и долго петляем по бездорожью, пока молчаливый Иса везёт нас к стоянке контрабандистов. Наконец Омар вылезает наружу и обнимается с человеком, чем-то похожим на того самого атакующего полузащитника Зидана, известного своим легендарным ударом головой в грудь итальянцу Марко Матерацци на чемпионате мира по футболу.
На стоянке контрабандистов ничего лишнего: шатры из верблюжьих шкур, растянутых между кольями, сараи со стенами из плетёных щитов, несколько «лендроверов» и внедорожников Toyota Land Cruiser, изрядно потрёпанных революционными песчаными бурями. На «площади» между строениями примитивная печка для лепёшек, представляющая собой яму в песке. Вечером Мохаммед сам ставит чайник на огонь и вводит меня в курс дела: «Сегодня мы, кочевники, хотим, чтобы правительства тех стран, где обитают туареги и другие кочевые народы, помогали нам материально и, желательно, закрывали глаза на нелегальную торговлю».
У костра кочевников всё как и сотни лет назад: в огонь вместо топлива кидают верблюжьи кизяки. Только чайник, из которого Мохаммед подливает в кружки, натовский, из той же ливийской контрабанды. На вопрос, как живут туареги в обновлённом Тунисе, наш хозяин отвечает пожатием плеч: «Как жили, так и живём. Верблюд на базаре знаешь сколько стоит? Полторы тысячи динаров. А в Нигере мы его покупаем за двести».
Однако у нынешних туарегов есть и мобильники, и грузовики, и телевизоры на аккумуляторах. Кое-кто обзавёлся спутниковыми антеннами и спутниковыми телефонами. «При бен Али (втором президенте Туниса, свергнутом зимой 2011 г. - Авт.) кочевья время от времени посещала школа на колёсах, приезжали врачи», - с ностальгией вспоминает Мохаммед. Но сейчас туареги предоставлены сами себе.
Интересуюсь: «Чем ещё зарабатываем на жизнь?..» Мохаммед загибает пальцы, перечисляя статьи местного кустарного промысла: «Верблюжье молоко и сыр, соль с солончаков, целебные травы, мешки для воды из верблюжьей кожи, шерсть, козий сыр, таблетки от злых духов…».
«Что за таблетки?» - уточняю у хозяина. Оказывается, всё просто: брикеты из особых, чудодейственных трав Сахары принято бросать в костёр, отгоняя нечисть.
Утром я знакомлюсь с ещё одним продуктом местного производства: вижу Мохаммеда, который, как женщина, подводит себе ресницы у автомобильного зеркальца. «Хочешь тоже? - предлагает он, протягивая мне плошку с чёрным порошком. - Это кохаль, он лечит глаза. Мы слишком часто смотрим на жаркое солнце».
Из «АиФ. Без границ» № 26, 2012 г.
