Священный Синод Русской православной церкви принял документ «О крещении младенцев, родившихся при помощи суррогатной матери». Фактически в документе подчёркивается осуждение Церковью практики суррогатного материнства — по мнению Синода, это «противоестественно и морально недопустимо даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе».
В то же время документ гласит, что крещение младенца, рождённого суррогатной матерью, возможно «по желанию воспитывающих его лиц, если таковыми являются либо его «биологические родители», либо «суррогатная мать», только после того, как они осознают, что с христианской точки зрения подобная репродуктивная технология является нравственно предосудительной, и принесут церковное покаяние». Стоит отметить, что вообще совершение таинства исповеди и причастия перед крещением ребёнка является обычной практикой для православных христиан и в какой-то мере подтверждением осознанного выбора вероисповедания для своего ребёнка.
Профессор Московской духовной академии и семинарии, настоятель Патриаршего подворья — храма прп. Серафима Саровского на Краснопресненской набережной в Москве, протоиерей Максим Козлов разъяснил АиФ.ru, почему в данном случае покаяние не является «исключением из правил» и как данный документ поможет верующим избежать «публичного соблазна».
Владимир Шушкин, АиФ.ru: Принятый синодом документ вызвал волну неоднозначных комментариев в соцсетях и различных СМИ. Прежде всего речь идёт о пункте, согласно которому родители должны покаяться перед крещением младенца, рождённого при помощи суррогатного материнства. Почему это так важно в данном случае?
Протоиерей Максим Козлов: Когда речь идёт о крещении младенца, в отличие от крещения взрослого, то подход к решению о возможности крещения младенца исходит из того, что ребёнок будет воспитываться в христианской вере, в христианской нравственности. Суррогатное материнство — только один пример из этого, просто наиболее очевидный. Своей жизнью и мировоззрением свидетельствует, что их мировоззрение — иное, что они евангельских, христианских принципов, авторитета церкви не принимают. Мы не можем согласиться на то, что ребёнок будет крещён в этой семье, потому что, по сути дела, здесь возникает очевидная противонаправленность — они его крестят по непонятным причинам, а воспитывать так, как учит Евангелие и как считает правильным Православная церковь, не хотят.
В таком случае, как говорится в документе, крещение, если у них нет покаянного изменения собственного отношения к поступку, откладывается до того времени, когда сам ребёнок вырастет и выразит или не выразит желание креститься. Он не несёт ответственности за грехи родителей. Там это отчётливо разъяснено. И ему как таковому, как личности, не отказывается в крещении. Просто понятно, что сознательное решение он сможет принять не в возрасте нескольких месяцев или полугода. При этом специально оговаривается, что, если речь идёт о смертной опасности, то эти соображения не принимаются. Если есть угроза жизни ребёнка, то обряд крещения совершается.
– Наверняка будут родители, которые, возможно, внутренне будут готовы к покаянию, но, может быть, чисто психологически боятся признаться или стыдятся этого. Станет это препятствием для того, чтобы они вообще крестили детей?
– Любое покаяние предполагает преодоление стыда по отношению к любому греху, не только к данному виду греха — суррогатному материнству. Труд покаяния — это не что-то такое лёгкое, особенно, когда речь идёт о тяжких грехах. Да, речь идёт о собственных неправильных поступках, осуждении и решимости в этом осуждении. Понятно, что можно предположить, что в иных случаях кто-то будет симулировать покаяние, его изображать. Но в таком случае люди сами несут ответственность за то, что они делают. Церковь предупреждает их, священника можно обмануть, только Бога не обманешь во время таинства исповеди.
В данном случае документ скорее призван предупредить другое. Он должен предупредить, когда люди вопиющим образом считают, что всё хорошо, мы так здорово сделали, нашли какую-то молодку, которой заплатили, которая нас обслужила в этом отношении. Смотрите, какие мы успешные, удачные. Дальше будем жить, есть, пить и веселиться. А вот нужно, чтобы этот принцип не возобладал и чтобы это не было поставлено на коммерческий поток, угроза чего существует, поскольку суррогатное материнство в большинстве стран Западной Европы запрещено, чтобы из близлежащих стран соотечественницы не становились такого рода эксплуатируемым телесным началом.
Чтобы это не стало вопиющей в нравственном отношении индустрией.
– То есть люди пока не понимают, что покаяние, в принципе, процесс обычный в церкви?
– У нас без исповеди вообще причащаться нельзя никому. Человек сначала исповедуется, а потом причащается. Сейчас по отношению к любым крещающимся родителям, которые желают крестить младенца, во всех епархиях нашей церкви в последние годы обязательным образом проводятся катехизические беседы. Если люди до того не участвовали в таинствах, то они настойчиво призываются к тому, чтобы исповедаться хотя бы одному из родителей. Если, предположим, второй не склонен быть христианином, но согласен, что это будет делать другой, то мы были бы уверены, что хотя бы со стороны кого-то из близких христианское воспитание ребёнку будет даваться.
– Как священники будут поступать, когда люди будут приходить и каяться?
– Если священник видит такое покаяние, то он должен сообщить архиерею о таком факте. А архиерей принимает решение о возможности крещения суррогатного младенца. Пока это у нас не является таким массовым явлением, чтобы священники были завалены просьбами суррогатных родителей.
– Можно предположить, что будут ситуации, когда родители будут скрывать, что родили ребёнка при помощи суррогатного материнства. Это всё на их совести остаётся?
– Безусловно, никто не будет проводить расследования, выяснять, каким образом у вас ребёнок появился. Но это поможет избежать ситуации публичного соблазна, которые последнее время не раз имели место. То есть когда публичный человек с достаточной степенью известности в своём поведении по отношению к обществу говорит, что это нормально, это здорово. По сути дела, своим примером призывает и других делать таким образом. В данном случае Церковь просто свидетельствует, что невозможно сидеть на двух стульях: выбрать поступки, жизнь, мировоззрение, которые соответствуют христианской традиции, традиции Православной церкви или поступать сообразно своим собственным взглядам. Просто нельзя входить в церковь с мировоззрением, которое ей антитетично. Это есть внутреннее противоречие.
