Интерес к последним дням жизни и смерти Владимира Ленина, безусловно, оправдан. Тем более что тёмных сторон там хватает. Но сейчас уместно вспомнить старый советский лозунг: «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить». Нас интересует первая часть. Как же он всё-таки жил? Чем питался? Как работал? Где гулял и как общался с людьми? И в чём его отличие от нынешних «слуг народа»?
Ввиду принципиальной недосягаемости Парижа, Цюриха или Лонжюмо, где обитал эмигрант Ульянов, мы решили отправиться в Горки Ленинские. Там с 1918 г. отдыхал, а с 1920 г. постоянно жил вождь пролетарской революции.
Заплата на заплате
Говорят, что первое впечатление самое верное. В таком случае, придётся признать, что описание музея можно произвести буквально двумя словами – безмерное удивление. Нет, все мы помним рассказы Владимира Бонч-Бруевича и Надежды Крупской из серии «Ленин и дети». Там как заклинание привычно и надоедливо повторяется: «Ильич жил скромно».
На бумаге это только слова. Не очень-то им и веришь. Но когда видишь кухонный шкаф семьи Ульяновых, их обувь и одежду, да и вообще весь бытовой обиход, становится не по себе. Как будто попал в фантастический рассказ. Так не бывает.
Не бывает такого, чтобы на кухне у главы государства использовались чинёные кастрюли. Да ещё и отданные в ремонт не профессиональному лудильщику, а шофёру Степану Гилю, который надёжно, но не очень красиво приклепал к днищу заплатку. Не бывает такого, чтобы первая леди государства, каковой являлась Крупская, ходила в старом, шитом-перешитом платье со следами неоднократных починок на локтях. Если к этому добавить разномастные чашки и столовые приборы с потёртыми костяными и деревянными ручками, то получится не резиденция главы государства, а довольно бедная разночинская квартирка, наполненная спартанским ширпотребом. В своём роде уникальная. Этакое собрание дешёвых вещей массового производства, которыми никто и никогда не дорожил, и которых именно поэтому осталось так мало.
Забавно, что схожие чувства некогда испытал Эдуард Лимонов, которому довелось посетить музей-квартиру Ленина в Париже, на улице Мари-Роз: «Удивили меня две узкие металлические кровати в спальне: совсем стерильные, солдатские какие-то...»
Здесь кровати тоже были металлические, и на одной из них – совсем старенький вытертый плед. Оказалось – подарок матери Ленина. Она сделала его в Стокгольме, когда в последний раз виделась с сыном. И Ленин в течение 14 лет бережно возил плед с собой по всем эмигрантским закоулкам, пока не привёз на Родину.
Единственное, что можно назвать богатым, это библиотека, что для лидера как раз естественно. Несколько неестественным в ней было другое – следы того, что Ильичу ничто человеческое было не чуждо. Кажется, он позволял себе кое-что свистнуть под шумок - на нескольких книгах можно найти штампы европейских библиотек. Например, такой: «Русская читальня в Цюрихе».
Удивил и тот факт, что, согласно воспоминаниям соратников, Ленин очень любил холодное светлое пиво. А вот в кухонном шкафу стоят две совсем другие бутылки – одна с этикеткой «Чинзано», другая – «Кагор». Может быть, в лечебных целях?
Блеск нищеты
Впрочем, богатство было кое-где ещё. А именно – везде и вокруг. И виной тому не Ленин, а прежняя хозяйка усадьбы «Горки», вдова знаменитого Саввы Морозова, Зинаида. Я уж не знаю, какие деньги были ею уплачены архитектору Фёдору Шехтелю, но этот виднейший представитель русского модерна разом подзабыл свои увлечения и выдавил из себя модерниста не по капле, как советовал Чехов, а тугой струёй. И по настоянию Зинаиды Григорьевны, что родилась в семье купцов второй гильдии, сотворил такую роскошную безвкусицу, что диву даёшься. Сразу становится ясно, почему Ленин, пока позволяло здоровье, предпочитал отдыхать и жить не в главном доме усадьбы, а в северном флигеле. По той самой причине, что слишком даже корректно указала Крупская: «Обстановка была непривычная. Мы привыкли жить в скромных квартирках, в дешевеньких комнатах и дешевых заграничных пансионатах и не знали, куда сунуться в этих покоях...»
Действительно, вот роскошный зимний сад в стиле ампир, да с итальянскими, каррарского мрамора скульптурами. Вот столовая со столом карельской берёзы. А вот Крупская, которая покрывает этот самый стол чёрной клеёнкой. Предания донесли до нас следующий диалог:
- Я понимаю, что вам жалко стол, Надежда Константиновна. Но почему клеёнка чёрная?
- Понимаете, мы другой найти не смогли...
А что ставилось на этот стол? Может быть, разнообразные экзотические яства вроде декадентских ананасов в шампанском?
Нет. Вот выписка из документа и поставках продуктов питания семье Ульяновых на октябрь 1920 г.: «Молоко, рожь, сахар, соль, капуста, крупы, картофель, морковь, репа, лук, помидоры, яйца, масло». И самым последним пунктом идёт «мясо куриное». Возможно, это покажется пиром во время чумы – всё-таки ещё шла Гражданская война. Но вспомним, что в очень голодном Питере того же года Николай Гумилёв позволял себе иногда заходить в полуподпольные рестораны и угощаться свиными отбивными...
Да и отношение Ленина к мужикам из окрестных сёл и деревень здорово отличалось от того, как с ними вела себя Зинаида Морозова. Та избегала нанимать их для работ, мотивируя отказы тем, что они, дескать, вороваты, пьют, да и пахнет от них некультурно. Взамен наняла латышей, которые работали и несли охрану, не подпуская к усадьбе и парку местных мужиков. Альянс прямо-таки как у большевиков с латышскими стрелками. Результат тоже похож – когда грянула революция, прибалты споро погрузили хозяйские ценные вещи на подводы и отчалили к северо-западу.
«Мужики потом долго боялись подходить к усадьбе, - рассказывает лектор-экскурсовод Рузанна Тумоян. – Но потом освоились. Собирали грибы, ягоды, устраивали гулянья, и никто их не гонял. Вернее, охрана Ленина, конечно, предпринимала попытки, но сам Владимир Ильич резко это пресекал. Говорил, что ему даже нравится, когда всё вот так вот – с самоваром, гармонью и песнями...»
За исключением мужиков с гармонью, всё там осталось как при Ленине. Хотя нет. Когда-то с балюстрады усадьбы открывался вид на фруктовые и вишнёвые сады, что за рекой. В полном соответствии с пьесой Чехова, вишнёвый сад вынес всё – и революцию, и Советскую власть, а вот реставрация капитализма его подкосила. Сейчас там стоят дома, часть из которых в плане пышности запросто может составить конкуренцию усадьбе Зинаиды Морозовой. Добро бы ещё хоть в одном из них был и свой Ленин.
