Евгений Ройзман: Я не вижу своих врагов

«АиФ»: – Евгений Вадимович, 50 лет – это этапная веха в жизни любого человека. Может ли Евгений Ройзман сегодня заявить, что его жизнь удалась?

Е.Р.: – Да, конечно!

«АиФ»: – Чем в своей жизни вы более всего гордитесь, а о чем сожалеете?

Е.Р.: – Горжусь серьезными проектами, которые осуществил. Конечно, это «Город без наркотиков», который был создан, несмотря на сильнейшее противодействие системы, угрозу здоровью, жизни, свободе. Теперь этот проект приобрел силу, сторонников и идет по всей стране. Я также горжусь созданным мной Музеем Невьянской иконы и другими культурными проектами, которые появились при полном равнодушии системы. Важно, что при осуществлении своих проектов я никому не наступал на горло, не растерял друзей, оставался самим собой. Поверьте, это не так просто.

А жалею о том, что у меня мало детей. Всего трое. Хотелось бы больше.

«АиФ»: – 29 лет вашей жизни пришлись на советский период истории страны, 21 год на времена новой России. Какой период ближе вам?

Е.Р.: – Конечно, сегодняшний. Я понимаю все плюсы и минусы советской системы, но у нее не было будущего. Для мужчин это достаточно жесткий переход: любой тоталитарный режим вызывает у них ощущение, что все решено и все сделают за тебя. И вдруг ты попадаешь в открытое пространство, где приходит осознание – не сделаешь сам, никто за тебя не сделает. В этом сложность взросления и перехода из системы в систему. Сегодня для свободного и сильного человека все понятно – все зависит только от тебя.

Нет наркомафии – есть полиция

«АиФ»: – Многие считают, что ваш фонд «Город без наркотиков», декларируя, несомненно, благие цели, действует по принципу «Цель оправдывает средства» Так ли это?

Е.Р.: – Визитная карточка, если хотите, девиз «Города без наркотиков» – у наркоторговцев должна земля гореть под ногами. Если мы вцепились – мы его не отпускаем. При этом мы не боимся вступать в конфликт ни системой, ни с отдельными ее представителями. Если работать честно, ты все равно зайдешь в конфликт. Что касается слухов – понятно, кто их распускает. Нас ненавидят наркоторговцы и продажные силовики. А все добрые люди нас уважают.

«АиФ»: – Вы ведете борьбу с наркомафией не первый год. Ваша деятельность наносит ущерб теневому бизнесу, оборот которого – миллиарды долларов. И люди порой спрашивают: «Если Ройзман и в самом деле непримиримый борец с этим злом, как он до сих пор жив и здоров?»

Е.Р.: – Нет никакой наркомафии, образ которой сложился у обывателя при помощи СМИ! Наркотиками торгуют кто во что горазд: везут в Россию в мешках, в грузовиках, в собственных задах, по дороге сдают друг друга, когда попадают в руки правоохранительных структур – сдают всех. Они конкурируют между собой, ненавидят друг друга и никогда не объединятся. Сами наркоторговцы на нас никогда не огрызались, настоящая опасность исходила от коррумпированных представителей власти.

А в том, что мы живы, есть заслуга многих людей, в том числе и наша собственная. Вы же понимаете, здесь не мальчики для битья собрались.

«АиФ»: – В лихие 90-е, в день юбилея одного из лучших оперативников Москвы ему с поздравлениями звонили боссы крупнейших ОПГ. Поздравляли ли вас с 50-летием лидеры наркогруппировок?

Е.Р.: – Наркоторговля – это подлый и расчетливый бизнес, подобного гусарства эти люди себе не позволят. Те барыги, о которых мы знаем, просто не рискнут лишний раз напомнить о себе. Случись такая выходка, мы бы восприняли ее как вызов и ответили бы соответствующим образом.

«АиФ»: – Проблема наркомании стала бичом России в постсоветский период. Не считаете ли вы, что именно современный культ денег, индивидуализма, отсутствие устойчивых морально-нравственных ориентиров загоняют людей в наркотические грезы?

Е.Р.: – Действительно, граница очень четкая. Рухнул СССР – и все это началось. Причины очевидны. Во-первых, оказались размытыми и бесконтрольными госграницы. Во-вторых, пошатнулась правоохранительная система. Проводниками наркотрафика в города почти повсеместно стали именно высокопоставленные сотрудники правоохранительных органов. Культ денег, наживы, обнищание населения сыграли огромную роль. Особенно нужно отметить происшедшую в 1994 году декриминализацию употребления наркотиков, что дало рост наркомании в десятки раз. Было нельзя – стало можно. Государство само сломало все рубежи сопротивления.

Чтобы по-настоящему справиться с проблемой, необходимо вернуть в УК статью об употреблении, принять закон о принудительном лечении, ввести жесточайший визовый режим с Таджикистаном ужесточить наказание за торговлю наркотиками вплоть до пожизненного.  Но на все это нужна политическая воля.

РИА Новости

Идеология – ничто, дела – всё

«АиФ»: – А почему ее, политической воли, не хватает? Вряд ли первые лица государства –

наркоманы.

Е.Р.: – Настоящая борьба с наркотиками начинается с того, что нужно называть вещи своими именами и говорить правду. При этом места для политических реверансов не остается. Уже не получится пожать руку Эмомали Рахмону, а потом вытирать ее об штаны. Не получится строить отношения с Китаем и не замечать вала новейших наркотиков, которые через Владивосток идут в Россию из Поднебесной. Эти наркотики накрывают молодежь, людей 1990-1998 года рождения. Необходимо пресечь коррупцию в правоохранительных органах, а это можно сделать, только если начинать с первых лиц. Когда наверху придет осознание, что начинать нужно с себя – ситуация изменится кардинально.

«АиФ»: – В свое время вы оказались в числе членов партии «Справедливая Россия», позиционирующей себя как социалистическая. На выборах президента России-2012 вы поддержали Михаила Прохорова, объявившего себя правым политиком. Каковы же на самом деле убеждения Евгения Ройзмана?

Е.Р.: – Я не люблю партии. Избиратель может посмотреть в глаза человеку, которого он выбрал, но нельзя посмотреть в глаза партии. Я против партий. Но «Единая Россия» приняла закон, позволяющий избираться только от партий. Оставалось лишь искать партию, которая даст лицензию на политическую деятельность. Есть партии, в которые я не зайду ни при каких обстоятельствах – ЕР, ЛДПР, КПРФ. «Справедливая Россия» тогда была новой партией, которая ничем себя не запятнала. Тогда меня не пустил в Думу лично президент России. Через четыре года меня позвал Прохоров в «Правое дело». Для меня это опять же был просто флаг, ничем не успевший себя запятнать. Я бы делал то, что считал нужным. Но в этот раз решение отсечь меня от парламента принял другой президент, Медведев. Хотя я считаю, что решать, кто будет находиться в Думе, имеют право только избиратели.

«АиФ»: – Многие россияне, симпатизирующие вашей деятельности, были крайне удивлены вашим участием в кампании Михаила Прохорова. Вы человек действия. Прохоров же в политике подобен «ё-мобилю»: много слов, бравады, а на деле – нулевой эффект. Не считаете ли вы, что больше потеряли, нежели приобрели от такого сотрудничества?

Е.Р.: – От меня не убудет. Михаил вел себя достойно и по-мужски, поэтому я был рядом. У него свой подход. Его все торопят – надо двигаться. А куда двигаться? Придет понимание, куда – тогда и начнем движение, вот позиция Прохорова. А я тем временем продолжаю действовать в своем направлении, потому что знаю, что мне делать: вот сейчас мы задекларировали «Страну без наркотиков». Прохоров же может позволить себе остановиться, подумать, потому что за ним идут люди. Даже если не все понимают мое сотрудничество с Михаилом, ничего страшного – я не гонюсь за рейтингом.

«АиФ»: – Фонд «Город без наркотиков» – это своего рода партизанская бригада. А готовы ли вы возглавить борьбу на уровне регулярной армии – например, стать главой Госнаркоконтроля, где надо отвечать не только за локальные операции, но и за картину в целом?

Е.Р.: – В силу того, что у нас очень яркие операции и мы находимся в противодействии с коррумпированными чиновниками, наши действия принимают за партизанщину. На самом деле мы обладаем самыми современными технологиями, делимся информацией и работаем с МВД, ФСБ и ФСКН. На парламентских слушаниях 2004 года всем главам регионов было рекомендовано перенимать опыт фонда «Город без наркотиков». Я единственный из депутатов Госдумы работал в правительственной Комиссии по борьбе с наркотиками, разрабатывал законодательную базу, в том числе закон о пожизненном заключении для наркоторговцев, который скоро вступит в силу. И если поступит разумное предложение о работе во властных структурах – почему нет?

НТВ просто сделало нам рекламу

«АиФ»: – Ваша деятельность отмечена наградами Русской православной церкви. В связи с этим не могу не спросить – если бы судьба девушек из «Пусси Райот» оказалась в ваших руках, какого бы наказания вы для них потребовали?

Е.Р.: – Считаю, что акция была бездарной и безвкусной.  Все в этой истории повели себе некрасиво: и участницы, и, увы, Русская православная церковь, и особенно власть. Не хватило мудрости и великодушия.  Мелко получилось. Как у Салтыкова-Щедрина: все думали, он злодейство совершит, а он чижика съел. В результате мы имеем то, что имеем. Нельзя было их сажать.

«АиФ»: – Вы занимаетесь проблемой наркотиков, которую считают важнейшей и власти всех уровней. Почему же тогда к вам у властных структур столь сложное отношение?

Е.Р.: – А сложное ли? Я встречаю в коридорах власти в основном уважение и доброе отношение. В кулуарах мне жмут руку, поддерживают, но публично об этом не говорят. Основные конфликты у меня «на земле», с местными чиновниками и правоохранителями. Когда борешься с наркотиками, все равно так или иначе вступишь в конфликт. Но это неизбежные издержки нашей деятельности. Нас не любят чиновники, но уважают граждане.

Кстати, после «чернушного» фильма на НТВ ко мне в Москве и Питере на улицах подходили люди, жали руку, выражали поддержку, а весь тираж моей последней книги разошелся в считаные дни.

Читайте также: Чем известен Евгений Ройзман →

На следующие 50 лет

«АиФ»: – Хочу спросить вас о будущем. Какие главные цели запланировал для себя Евгений Ройзман на ближайшее время?

Е.Р.: – Этой осенью, в октябре мы откроем представительство «Страны без наркотиков» в Москве. Мы наращиваем мощности по оперативной работе, формируем отдельные экипажи добровольцев, которые будут работать по несовершеннолетним. Также создадим отдельное подразделение, которое займется сайтами, где продают наркотики, соли, курительные смеси. И я обязательно буду помогать всем, кто в своих городах борется с наркотиками. Параллельно занимаюсь разработкой закона о принудительном лечении, который существует во всех цивилизованных странах. Закончу наконец большую книгу о Фонде, опубликую очередное серьёзное исследование о Невьянской иконе. Планов много.

«АиФ»: – У вас много недоброжелателей. Что бы вы сказали им – всем вместе?

Е.Р.:  -  Их, наверное, много, но я их не вижу. Добрых людей перед глазами куда больше, а за тем, что происходит за спиной, я не слежу… Послушайте, недоброжелатели для меня, как комары – кусают они не больно, ну, чешется иногда…Что им пожелать? Да пусть будут здоровы!

P.S.

Официальные силовые структуры Екатеринбурга платят Евгению Ройзману взаимностью. Так, начальник Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков ГУ МВД по Свердловской области Евгений Рагозин убежден, что «взаимодействие с Фондом (Фондом без наркотиков, который возглавляет Е. Ройзман. – Ред.) в нынешнем его виде невозможно». Жаль, что делающие общее дело люди не могут найти общий язык…