Я действительно считаю себя патриотом. Бывшее офицерье по природе воспитания не может быть нелояльным к власти. Мы лояльны, потому что понимаем трудности организации процессов.
Например, в Тверской области 15 000 деревень с населением меньше 20 человек. Это ужасно. И никто не может придумать, что с ними делать. И так по всей стране. Поэтому день сегодняшний я всегда сравниваю с 90-ми. И вижу главное отличие — у нас появились класс бизнесменов и класс потребителей. Если по стране ездит 20 млн иномарок, число которых непрерывно растет, это покупают не Абрамовичи, а обычные люди.
Москва всегда жила неплохо: магазины, рестораны, кафе. Питер тоже стремился от нее не отставать. Но стоило выехать за пределы МКАД, ты попадал в чудное место, где на прилавке сельпо лежали спички, керосиновая лампа (керосина в продаже никогда не было, его надо было выпрашивать у трактористов), молоко и хлеб.
Сегодня я выезжаю из Москвы в любом направлении, зная, что смогу купить все необходимое по дороге. Значит, в сравнении с 90-ми у нас появился класс людей, которые могут организовать процессы, нанять сотрудников, построить бизнес, самостоятельно принимать решения.
Для понимания характера человека важно знать, как он прошел 90-е. Я был среди тех, кто занимался производственным трудом. Уверен, если сегодня спросить директора атомной станции, металлургического завода о политическом строе, он вообще не поймет вопроса. У него масса дел, задач, 10 000 сотрудников и есть возможность и необходимость эти задачи решать. Таким людям лихо пришлось в 90-е. Помню чудесную историю: я работаю в «Российском кредите», у клиента — атомной станции — арестованы счета налоговой инспекцией. Мне звонит директор: «Гера, если ты не придумаешь, как дать денег, через три дня нам „Маяк” не отгрузит ядерные стержни, а если он их не отгрузит, это ЧП!» Спрашиваю: «В чем проблема „Маяка”?» Ответ: «У них тоже счета арестованы». И я кешем повез $300 000 на атомную станцию (не буду ее называть). Эти деньги отдали «Маяку», тот отгрузил стержни, все разрешилось. Техногенная катастрофа чуть не случилась из-за того, что государственное ведомство арестовало счета государственного предприятия.
Молодежь, занятая в новых отраслях, этого просто не понимает. Я знаю людей, которые выросли в Москве, путешествуя по маршруту Москва — Рублевка, не представляющих, откуда берутся чугун, металл, хлеб. Они просто покупают готовое. У меня матушка из детдома, и она рассказывала, что только в 23 года, будучи мастером спорта по шахматам международного класса, узнала, что воробьи — это не дети голубей. Но это были 40-е годы, особое образование. А здесь люди, которые отличаются такой же наивностью в наши дни, претендуют на изменение судеб родины.
Так что у меня мало сочувствия вызывают протестные настроения и я не придаю большого значения факту манифестаций. В Серебряном Бору есть пляж нудистов. Туда тоже ходят люди. У них есть своя позиция. Мне лично не нравятся нудисты, но это их выбор. Просто в интернете стало немодно хвалить власть. Это неинтеллектуально, непродаваемо. Хотя, что интересно, в первый срок Путина все любили. И все, что обещал, он сделал. Но у пользователей интернета очень короткая память. Создается парадоксальная ситуация: на работе у тебя из 100 человек 30 проголосовали за «Единую Россию», а среди интернет-друзей — никто. Но работают с тобой случайные люди, а в интернете ты сам выбираешь аудиторию, и возникает эффект «нас обокрали», хотя это просто эффект плотного окружения.
Как, например, я убедил сына голосовать за «Единую Россию»? Я сказал: «Юра, вот ты учишься в Высшей школе экономики?» «Ну». — «Бесплатно поступил?» — «Ну». — «А когда ты пять лет отучишься, тебя в армию не возьмут?» — «Ну». — «И на три года не отправят отрабатывать?» — «Ну да». — «А кто все это сделал? Владимир Владимирович Путин и „Единая Россия”. Вперед голосовать!» И он пошел и искренне проголосовал. Интернет-пользователям вовремя такого не объяснили.
При этом сам факт демонстраций я оцениваю положительно. Власть без обратной связи глуха и слепа. Уверен, подобная практика поможет власти принимать более активные решения. Но есть тонкий момент. Аналитики обычно говорят, что, если от интернета выходят 50 000, за ними стоят 500 000. Это неправильное утверждение — обычно выходят ровно те, кто выходит. Те, кто не выходит, приняли свое дисперсное решение.
Автор - Майор ракетно-космическийх войск, интернет-гуру
Материал из издания «Не дай Бог!» №3, 29 февраля - 6 марта 2012
Владелец Liveinternet Герман Клименко: «Интернет пострадает гораздо меньше, чем остальные отрасли» 
Татьяна Нетреба: Я - ни с белыми, ни с красными! 
Наталья Барабаш: А я не пойду! 
Максим Шевченко: Людей не обманешь! 
Виктор Ерофеев: «Это не гражданская война — это война ценностей» 
