Атомный ледокол «Россия», простоявший во льдах, пока шла смена экипажа дрейфующей станции, целую неделю, медленно тронулся с места. Шестнадцать человек, задрав головы, смотрели ему вслед. Ближайший год жизни им предстоит провести в Арктике - в ледовом плену и в абсолютной свободе от цивилизации. Среди них и врач Михаил Воронцов.
Шёпот Антарктиды
Развал Советского Союза застал Воронцовых в Чернигове. Главу семейства, военного топографа и потомственного офицера, поставили перед выбором: либо присягай на верность незалежной Украине, либо собирай манатки - по 250 кило на каждого члена семьи - и вали в Россию. «Русский офицер даёт присягу только раз в жизни», - рассудил Воронцов-старший и увёз семью в Санкт-Петербург, к родственникам.
Михаил, как и отец, хотел стать офицером. И, наверное, стал бы, но однажды друг семьи, врач «скорой помощи», предложил взглянуть на его работу. И Михаил отправился в свой первый рейс на «скорой». Потом ещё и ещё. Кончилось тем, что он заявил родителям: «Буду поступать в медицинский». Затем была общага в Новгороде, работа в отделе экспериментальной хирургии, первая операция по удалению аппендицита. И первый, короткий, брак. Когда вся семья молодой супруги собралась иммигрировать в США, Михаил сказал: «Я остаюсь».
Со второй женой он работал в одной больнице, но познакомился с ней… в троллейбусе, когда оба ехали домой после суточной смены. «Слушайте, я вас где-то видел». - «И я вас тоже». - «Вы где работаете?» - «В свердловской больнице». - «И я тоже! А вы в каком отделении?» Этот брак продлился четыре года, родилась дочь. Но всё вновь закончилось разводом. «Я хорошо понимаю Наталью, вторую жену, - говорит Михаил. - Тяжело иметь мужа, который появляется дома раз в 3-4 дня, потому что работает на нескольких работах, учится в институте и ещё занимается научной деятельностью. А общий заработок при этом едва достигал 150 долларов в месяц. Какая жена такое выдержит?»
Однажды заведующий больницей собрал докторов: «Так, мужики, кто хочет заработать?» Поднялся гул: «Сколько? Что делать надо?» - «Платить будут тысячу долларов, но для этого надо поехать в Антарктиду и просидеть там целый год на станции». У-у-у-у… «И тут я услышал чей-то робкий голос: «Я хочу!» Оказалось, мой», - смеётся Воронцов. Так он попал в Арктический и Антарктический НИИ Росгидромета, в отдел полярной медицины. А через несколько месяцев оказался на другом конце Земли, на станции «Восток», где среднегодовая температура воздуха -55°С.
«Место уникальное: 3500 метров над уровнем моря, до побережья - 1260 км, - рассказывает он. - Воздух стерильный и сухой - в Сахаре, думаю, влажность и то выше будет. Температура на нашей зимовке опускалась до -84°С. На морозе лучше не моргать, ресницы слипаются. Если выйдешь ночью на улицу, оттянешь флисовую маску с лица (а без неё выходить нельзя) и произнесёшь какую-нибудь фразу, то увидишь, как она опадает в виде кристалликов льда. Это называется «шёпот Антарктиды»: пар, выходящий изо рта, мгновенно замерзает. А ещё там низкие метели. Руку вытянешь вверх - её только до локтя видно».
Добыть мамонта
Врачей на «Востоке» было двое - в паре с Михаилом работал анестезиолог-реаниматолог. Больше всего они боялись, что кто-либо из персонала станции подхватит пневмонию: в условиях высокогорья лечить её крайне сложно, от отёка лёгких человек может умереть за считаные часы. И пневмония случилась - заболел молодой механик. Они его еле вытащили - с помощью антибиотиков, капельниц, физиотерапии... Второе ЧП произошло, когда подавился бараньей костью повар. Она застряла в горле так, что никаким имеющимся инструментом её было не подцепить. Пришлось срочно мастерить подходящее устройство из подручных средств. «Чудом достали кость, спасли повара, - вспоминает Михаил. - А кроме этих двух случаев, ничего серьёзного и не было. Так, мелочовка. Кто-то отдавил палец, кто-то молотком себе по руке заехал, кому-то металлическая стружка в глаз попала. Рутина».
Прошло чуть больше года. 54 бани, уточняет он. А баня у них была еженедельно, несмотря на жёсткий режим экономии топлива. И вот уже Воронцов с грустью глядит на последний айсберг с борта судна по дороге в ЮАР, где его ждёт авиарейс Кейптаун - Санкт-Петербург. «Антарктида зацепила меня, она вообще цепляет. Позади остался целый период жизни». Но впереди был новый. В Антарктиду он уезжал холостым и ничем не обременённым - в личной жизни тогда был вакуум. А домой возвращался влюблённым. С Анной он познакомился ещё до отъезда, но романа не получилось. И вдруг она сама написала ему на «Восток» по электронной почте. Он ответил, завязалась переписка. Они постепенно узнавали друг друга, находясь на противоположных концах Земли. «У меня получился роман по переписке, как это обычно бывает у зэков. Кстати, ассоциации с зоной напрашивались сами собой: куда убежишь с полярной станции? Там даже охрана не нужна».
В конце февраля 2006 г. Анна встречала его в аэропорту «Пулково». А в июле они уже стояли под венцами в храме Казанской иконы Божией Матери. Венчал их настоятель храма отец Борис Куприянов. Он же стал для Михаила духовником, готовым дать совет в любой жизненной ситуации. Такой совет понадобился пару лет назад, когда Воронцов, вновь работавший врачом «скорой помощи», решил участвовать в проекте «Марс-500» - том самом, что завершился недавно. Он написал резюме, прошёл отбор и уже был зачислен в состав экипажа. «По какой причине ты хочешь туда ехать, что тобою движет?» - спросил батюшка. «Деньги нужны. Обещают хорошо заплатить, и мы сможем купить квартиру». - «А Анюта тебя отпускает с лёгким сердцем?» Анюта не отпускала. В этом и была загвоздка. «500 дней без тебя - это слишком. Мне не нужна ещё одна квартира, мне нужен ты дома», - твердила она. «Ну тогда и я тебе благословения не дам, - резюмировал батюшка. - Если жена против, значит, деньги, что ты там заработаешь, не принесут счастья семье».
Несколько раз его звали на очередные зимовки в Антарктиду. Воронцов был вынужден отказывать: жена об этом и слышать не хотела. Но год назад, поразмыслив, согласилась - всё-таки полярникам платят в несколько раз больше, чем врачам «скорой». У них к тому моменту было уже трое детей, и мысль о дополнительной жилплощади возникала всё чаще. Михаил прошёл медкомиссию и стал ждать. И дождался. Только вместо Антарктиды ему предложили Арктику.
«Нужен был врач на дрейфующую станцию «Северный полюс», и я согласился. А что, на Южном полюсе я уже побывал (точнее, недалеко от него), а на Северном не был, - рассуждал он перед высадкой на льдину. - Такой вот у меня полярный зов. И потом, я же туда за мамонтом еду». - «?» - «Ну как первобытный человек - пещеру обустроил, очаг развёл, теперь надо и пропитанием семью обеспечить. Добыть мамонта и притащить его домой. За этим и иду на льдину».
