Среди бурьяна в человеческий рост мне то и дело попадались бетонные обломки: когда-то здесь пробовали что-то строить, но затея не удалась — и здания, и опоры линий электропередачи оседали и рушились. Так и образовался пустырь размером в несколько футбольных полей в десяти минутах ходьбы от площади Трёх вокзалов и в семи километрах от Кремля.
Это место — Леснорядскую (по названию прилегающих улиц и переулков) аномальную зону — для меня открыл москвовед Виталий Мельников. Поначалу не верилось, что «лысину» таких размеров, пусть и обрамлённую ветками железной дороги, можно обнаружить почти в самом центре Москвы.
Несколько лет назад мы с Виталием Мельниковым свободно гуляли по зоне, поднимаясь на территорию с Русаковки по откосу железнодорожной насыпи. Сегодня сюда так легко не попадёшь: со всех сторон заборы, зачастую с цилиндрической колючей проволокой наверху. Пробраться можно только по рельсам.
Помню, меня удивили несколько брошенных массивных бетонных блоков: за ними тянулся продавленный в глинозёме многометровый след. Кому и зачем в этой мусорной глуши понадобилось передвигать многотонный груз? Вручную это не по силам, а тяжёлая техника здесь не пройдёт.
— Такие следы свидетельствуют о самопроизвольном перемещении камней и стройконструкций, — ошарашил меня Виталий. Пластмассовые шприцы и разбитые бутылки, валявшиеся поодаль, давали понять — кто-то всё же рискует здесь появляться.
— Бомжи, но они здесь не задерживаются, — уверил сталкер. — После нескольких необъяснимых исчезновений в зоне не остаётся на ночлег даже самая опустившаяся вокзальная рвань.
На карте Москвы зона эта значится в самом дальнем углу Красносельского района, вонзаясь клином между Басманным и Сокольническим районами. Как выяснилось, эта земля и административно ничейная. В Красносельской управе ответили: хотя формально этот треугольник относится к ним, он не используется и планов его освоения нет. На вопрос, что здесь было раньше, после долгих консультаций припомнили: когда-то на краю пустыря стояла пельменная, да её закрыли из-за нерентабельности.
Проклятое место
— Помню я эту пельменную, — сообщил местный старожил Алексей Щ., — в ней одна алкотня тусовалась, редкий день, когда шалман закрывался без милиции. В районе Леснорядских улиц Алексей провёл детство и юность. Всерьёз уверяет, что, когда над всей Москвой сияет солнце, над Леснорядьем висит туча и накрапывает дождь. Помнит, как отец строго-настрого запрещал подходить к насыпи, — там не раз воровали детей, а преступников так ни разу и не нашли. Пацаны звали на пустырь раскапывать старые подвалы — будто бы, втихаря рассказывала соседке бабка одного из них, до революции здесь жили торговцы лесом и прятали под фундаментом серебряные деньги. Самый отчаянный, Гошка Корявый, показывал ребятам найденный им в зоне николаевский рубль, но вскоре после этого Гошка загремел в больницу с тяжёлыми побоями. Что с ним случилось, никто не узнал, однако экспедиции за леснорядским серебром прекратились. С тех пор редко какой безумец решается посещать зону.
С севера к ней примыкает Сокольнический мелькомбинат: зловещий пустырь упирается в его элеваторы. Пассажирские составы с окнами пустых купе, медленно проползающие от Казанского вокзала к Николаевскому отстойнику, довершают картину нежити.
Сегодня на территории наметилось оживление: рычит экскаватор, ревут самосвалы. По южной границе пустыря прокладывают подземный кабель. Разговорившись с мастером, услышал: объекта гнусней этого в его жизни не попадалось — техника без конца ломается, рабочие болеют, увольняются без причин.
Грузчик из мелькомбинатовской пекарни «Настюша» саркастично заметил:
— Напрасный труд! Никакой связи здесь не будет. Несколько лет назад уже прокладывали кабель — теперь без конца чинят.
Исследователь аномальных зон Сергей Лещенко, хорошо знающий Леснорядский пустырь, уверяет, что до революции после одной из кровавых разборок это место было проклято, с тех пор здесь никто не может ничего построить.
— Первое, что здесь следует сделать, — построить поблизости церковь или хотя бы часовню, — считает С. Лещенко. — Требуется немалое время, чтобы замолить грехи этого места и освятить землю. Лишь после этого можно надеяться, что она снова начнёт служить людям.
