Бывшему президенту Франции Николя Саркози предъявлены обвинения в коррупции. По версии французской Генпрокуратуры, он получал незаконное финансирование на свою президентскую кампанию 2007 года: якобы ливийское правительство заплатило ему 50 млн евро. По французским законам бюджет президентской кампании не может превышать 21 млн евро, а финансирование из-за рубежа строжайше запрещено.
Саркози все обвинения в свой адрес отвергает и считает их попыткой скомпрометировать свою политическую деятельность. На время суда он будет находиться на свободе, но под подпиской о невыезде.
АиФ.ru поговорил с французским политологом, директором Франко-российского аналитического центра «Обсерво» Арно Дюбьеном и выяснил, как на громкий коррупционный скандал с участием высших лиц страны смотрят сами французы, нет ли у дела политической подоплеки и мог ли Саркози отдать приказ о бомбардировках Ливии в надежде скрыть коррупционные преступления.
Глеб Иванов, АиФ.ru: Как во Франции смотрят на это дело?
Арно Дюбьен: Сейчас Франция занята другим. Сегодня день всеобщей забастовки в связи с разными решениями правительства (реформой пенсий, железнодорожной национальной компании и т. д.). Поэтому, как ни странно, у нас новость про Саркози сейчас находится немножко в тени.
Кроме того, история с коррупционным скандалом тянется уже давно. Различные слухи о том, что Саркози нечист на руку, ходили ещё до его президентского срока. Он противоречивая фигура, которая очень серьёзно разделяет Францию. Мнения о Саркози полярные, и новое дело не сможет примирить его сторонников и противников. Те, кто его поддерживал, будут его поддерживать, остальные продолжат считать его виновным.
— Что вы можете сказать о самом деле? Саркози ведь даже обвиняли в том, что он отдал приказ об интервенции в Ливию, чтобы скрыть следы своих преступлений.
— Это как раз самое странное. Очень многие солидные обозреватели, в том числе не сочувствующие Саркози, задаются вопросом: если он действительно получал деньги от Каддафи, то почему ливийский лидер в первый день бомбардировок не показал бумаги, где эти факты подтверждались бы? Просто так 50 млн никто не дает. Документы о виновности Саркози позднее обещал опубликовать и сын Каддафи, но этого так и не было сделано.
Поэтому пока твердых доказательств его вины нет.
— Николя Саркози — один из заметных деятелей партии «Республиканцы». Есть ли у этого дела политический контекст? Можно ли считать это спланированной атакой на французских правых?
— Нет, такого глобального контекста у этой истории нет. Возможно, есть более личная подоплека. Саркози, еще будучи президентом, конфликтовал с французской судебной властью. Он считал, что в большинстве своем они поддерживают левые силы, много критиковал их за недоработки. Судьи отвечали ему неприязнью. Поэтому благосклонного отношения со стороны французского судебного корпуса Саркози сейчас, конечно, ожидать не стоит. И я думаю, он это понимает.
— Как эта история скажется на самом Саркози и на французских правых?
— Саркози уже сейчас воспринимается как политик прошлого. Его поражение в первом туре праймериз «Республиканцев» на президентских выборах 2017 года подвело черту под его политической карьерой. Он сейчас член наблюдательного совета компании Accor. Это сеть гостиниц мирового уровня, которая, кстати, присутствует и в России тоже. Он отошел от политики и возвращаться в этот раз точно не собирался, как мне кажется.
Что касается правых, то новому руководителю «Республиканцев» Лорану Вокье этот скандал даже выгоден. После поражения правых на президентских выборах он перестраивает партию, хочет перевернуть страницу со старыми лидерами.
Недавно был громкий скандал. Вокье на лекции в университете сказал, что якобы Саркози прослушивал своих министров, много интриговал и т. д. Деликатность ситуации заключалась в том, что Вокье в свое время пользовался патронажем Саркози, получил от него несколько должностей. В правой среде эти нападки были восприняты отрицательно. Вокье даже пришлось извиняться. Поэтому для него проблемы Саркози — это не так уж плохо.
Что касается правого электората, то там дело против Саркози воспринимают как очередную атаку левой судебной системы на правые силы. Среди консерваторов растет жажда реванша, правда, пока приглушенная, потому что до следующих выборов еще далеко.
