Наш эксперт – практикующий психолог, кандидат психологических наук Лариса Суркова.
Эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами. На станции метро двое мальчишек лет четырнадцати прямо с платформы шагнули на сцепку между вагонами. И так прокатились до следующей станции. Народу было много, пассажиры их заметили, когда поезд уже несся в туннель. Я отчаянно и безрезультатно жала кнопку вызова машиниста и надеялась, что мальчишки благополучно доедут до станции. Когда поезд остановился, ребята, явно довольные собой, спрыгнули на платформу и затерялись в толпе. Взрослые пассажиры, пережившие настоящий шок, лишь беспомощно всплескивали руками им вдогонку и называли их паршивцами. Девчонки у дверей восхищенно смеялись.
Чего им не хватает?
На этот вопрос ищут ответ и ученые, и родители. С точки зрения физиологии за рисковое поведение отвечают определенные процессы в головном мозге. К сожалению, нейронная сеть в нем, отвечающая за взвешенность и обдуманность решений, еще не сформировалась до конца. В то время как нейронная сеть, отвечающая за импульсивность и риск, вовсю функционирует.
Есть и психологический аспект. Подростковый возраст, синонимом которого часто является время максимализма, жаждет риска. Подросткам хочется доказать себе и другим – я взрослый, я могу, я сам принимаю решение.
Наивно думать, что в зацеперы (так называют любителей кататься на крышах электричек и между или под вагонами) попадают лишь трудные дети или из проблемных семей. К сожалению, оказаться в этой группе может фактически любой подросток, которому важно самоутвердиться – в глазах друзей или подруг, или своих собственных. Просто потому, что потребность быть «круче» всех для многих сейчас гораздо значимее, чем мнение родителей.
Более того, рискуют не только мальчишки, но и девчонки. Просто у барышень «трудный возраст» в силу той же физиологии начинается чуть раньше – лет в 12–13, а не в 14, как у мальчишек.
Смерти нет? Она есть!
Это нам, взрослым, очевидно: малейшее неосторожное движение – и жизнь кончена. Юному человеку 12–15 лет все видится иначе. Во‑первых, он супергерой, раз смог проехать на крыше электрички или постоять на краю высотки. Перед этим ощущением все остальные меркнут.
Во‑вторых, для большинства детей смерть – это не навсегда. Особенно отчетливо этот феномен прослеживается у тех, кто прибегал к суициду. В разговоре с психологами они говорили: я хотел, чтобы меня заметили, представлял: вот умру – и все будут плакать и переживать. А о том, что это «умру» навсегда, они, к сожалению, не думают.
Вся развлекательная индустрия сегодня еще сильнее размывает понятие смерти. Актер, чьего героя в кино убили, через полчаса «оживает» в другом фильме. Что уж говорить про компьютерные игры, где в любой момент можно начать новую игру, целым и невредимым!
Способ донести до них понимание опасности прост и сложен одновременно. Говорите со своими детьми.
– Да, это единственный метод, – считает психолог Лариса Суркова. – Волшебной пилюли нет. Я люблю метод под условным названием «а у моего друга была такая история». На самом деле это такое продолжение сказкотерапии, которая отлично работает с маленькими детьми, но подходит и для детей подросткового возраста. Можно рассказывать истории, которые вы где-то услышали и увидели, можно самим придумать. В данном случае о том, как «один мальчик на поезде катался». Обязательно узнайте мнение вашего ребенка, что он думает об этом, сделал бы так сам.
Впрочем, в таких разговорах есть тонкий момент: своими опасениями можно и подтолкнуть ребенка к риску, он сделает что-то безрассудное из духа противоречия. Вы же восхищаетесь чьей-то ловкостью, смелостью и даже безбашенностью? Почему же отказываете в этих качествах своему ребенку? Возможно, вы боитесь его потерять? А знают ли об этом ваши дети? Многим даже не приходит в голову, что, если их не станет, для мамы и папы жизнь тоже закончится.
А может, вы считаете, что риск всегда должен быть оправдан, например, необходимостью спасти кого-то? А рисковать просто так – признак глупости и детскости? В общем, ищите для своего ребенка свои слова.
В водовороте свободы
Каникулы, тем более длинные летние, словно открывают шлюзы свободы. Дети ныряют в нее, не думая о безопасности. И многие родители им в этом потакают – из благих побуждений, конечно. Им кажется, что таким образом они дают детям возможность отдохнуть после учебного года. На самом деле свобода без правил и границ так же нехороша, как и чрезмерное затягивание «поводка».
– Ребенок должен быть загружен, – считает психолог Лариса Суркова. – Его мозг и тело должны быть в постоянной работе, организму это идет только на пользу. Но занять ребенка спортом и разными кружками лучше в более раннем возрасте, хотя бы лет в восемь. В 14–15 навязать что-то, как и увлечь чем-то, уже не просто.
Если время упущено, важно не потерять нить отношений со своим ребенком, тогда ваше мнение будет иметь для него хоть какое-то значение. Важно знать, с кем общается ваш ребенок, где проводит время, интересоваться его жизнью, и тогда шанс, что подобная история в вашей семье не случится, будет значительно выше!
Личное мнение
Марина Корпан:
– Я воспитываю свою дочь, объясняя ей с ранних лет, что и как делать. Меня родители всегда так воспитывали, чтобы я никуда не лезла, ни в какие авантюры, сделки, непонятные поездки… Я это впитала, как говорится, с молоком матери. Так и живу. Жизнь одна, и чем меньше риска в ней будет, тем лучше.
Паркур - или всё о самом экстремальном и необычном виде спорта 
Борис Минаев: «Спорт – он не совсем для здоровья» 
Тяга к экстремальному спорту - признак депрессии и суицидального поведения 
Экстремальный спорт. ЗА и ПРОТИВ 
Шаг в пустоту. Почему подростки совершают самоубийства? 
