Куда пропал материнский инстинкт, или Почему нельзя разделять женщину и новорожденного

Чем объясняется столь противоестественная тенденция? С таким вопросом мы обратились к доктору психологических наук, профессору Галине Филипповой.

Особая связь

«АиФ. Здоровье»: – Галина Григорьевна, вы долгие годы занимаетесь изучением детско-родительских отношений, и в частности проблем материнства. Чем, на ваш взгляд, объясняется охлаждение или вовсе утрата материнского чувства?

Г.Ф.: – Причин несколько. Одна из них состоит в том, что женщины в течение двух-трех поколений не имели правильного опыта взаимодействия с детьми после рождения. И это сыграло весьма негативную роль.

Мои выводы основаны на длительных наблюдениях. Работая в НИИ дошкольного воспитания с детьми из домов ребенка, яслей и параллельно в Московском зоопарке с приматами, заметила: не воспитывают своего детеныша, не реагируют на него, даже к нему не прикасаются, ведут себя агрессивно именно те обезьяны, которые сами не воспитывались своими мамами. Единственная из всех самок нормально выращивала детеныша, сразу его приняла после родов, стала кормить та, что имела небольшой опыт общения с собственной матерью, поступив в зоопарк в шестимесячном возрасте. Любовь, эмоциональное отношение к детенышу, некоторые навыки, как с ним обращаться, у нее уже были. Эти и другие исследования позволили понять, что происходит с нашими женщинами.

«АиФ. Здоровье»: – Увеличение числа отказных детей, охлаждение материнского чувства – чисто российская тенденция или все же мировая?

Г.Ф.: – Скорее, евро-американская. Она характерна не только для России и связана в значительной степени с системой родовспоможения. Сейчас мы пожинаем плоды того, что посеяли еще в 30‑е годы, когда в погоне за безукоризненным соблюдением гигиены было принято разделение матери и ребенка на первые 36 часов после родов. Вот это разделение и неприкладывание к груди после рождения, как выяснилось позднее, оказывает очень большое влияние на развитие материнского чувства, которое включает в себя любовь, принятие ребенка, понимание его состояния непосредственно, без логического анализа и осмысления.

Здесь нет никакой мистики. Все зиждется на совершенно реальных психофизиологических основаниях. Когда ребенок находится в утробе матери, связь между ними, во‑первых, гормональная, особенно во второй половине беременности, а во‑вторых, у них есть тактильный контакт: ребенок изнутри прикасается к матке, мать прикладывает руки к животу. Причем тактильные рецепторы на матке такие же, как на ладони, поэтому ощущения сопоставимы. Соответственно то, что мать видит глазами и чувствует руками, объединяется с тем знанием, которое у нее было во время беременности. Сенситивный, чувствительный период составляет 36 часов – как раз те самые полтора суток, на которые ребенка забирали.

Негативный опыт

«АиФ. Здоровье»: – Неужели вот эти 36 часов после родов так уж критически влияют на материнское чувство? Ведь раньше практически все женщины в родильных домах находились с детьми порознь, но одни становились хорошими мамами, а другие – «кукушками»…

Г.Ф.: – Влияют на всех, но в разной степени.

«АиФ. Здоровье»: – От чего это зависит?

Г.Ф.: – Если у женщины есть уже сформированное отношение к ребенку (как мы говорим, готовность к материнству), положительный опыт взаимодействия с собственной матерью и младенцами в детстве, то от такой женщины хоть на неделю забери ребенка, потом все восстановится. Чем больше позитивного опыта общения у будущей матери с собственной матерью, младенцами, тем менее деструктивно то, что она не видит ребенка сразу после родов.

Если же такого положительного опыта нет, тогда у женщины так и не запускаются многие механизмы, не просыпается так называемый инстинкт материнства.

«АиФ. Здоровье»: – Что вы имеете в виду, говоря об опыте взаимодействия с младенцами?

Г.Ф.: – В определенном возрасте, а лучше всего от 6 до 12 лет, девочке необходимо общаться с детьми первых месяцев жизни, носить их на руках. Это сказывается на формировании материнского чувства в последующем. Не случайно во всех культурах мира, и в России в том числе, основная задача семилетней девочки состояла в том, чтобы сидеть с младшими детьми.

«АиФ. Здоровье»: – А как быть, если в семье нет второго ребенка, нет племянника-младенца, которого можно подержать на руках?

Г.Ф.: – Есть у друзей, у соседей – всегда найдутся какие-то возможности, если вы будете знать, что это нужно.

Жертвы прогресса

«АиФ. Здоровье»: – Говорят, что на формирование материнского чувства оказывает влияние и столь распространенная сейчас операция кесарева сечения…

Г.Ф.: – Влияет не только операция, но и анестезия. Она мешает накоплению эндорфинов. Известно, что во время схваток, потуг происходит очень сильный выброс эндорфинов. У женщины возникает состояние возбуждения, своего рода эйфория, что является фоном для запуска материнского чувства. Количество гормонов максимально в первые два часа после родов, затем в течение полутора суток плавно уменьшается.

Если применяется обезболивание схваток, потуг или же проводится операция кесарева сечения, эндорфины не накапливаются, материнское чувство может и не проснуться.

«АиФ. Здоровье»: – Выходит, медицина сама виновата в том, что сейчас наблюдается охлаждение материнского чувства?

Г.Ф.: – В данном случае да. Скорее, не вина, а беда ее в том, что на протяжении десятилетий медицина разделяла мать и ребенка, а сейчас, когда положение исправляется, недостаточно понимает, что реально следует делать. Я очень хорошо отношусь к медикам, много с ними работаю, но сегодня наблюдается перегиб в другую сторону. Бывает, маму помещают в палату с ребенком и нередко забывают о ней. Умеет она обращаться с малышом или нет – это мало кого волнует.

Надо не просто поместить мать вместе с новорожденным, а исправлять то, что получилось, потому что современная женщина не умеет и не готова взаимодействовать с ребенком. Именно в первые 36 часов ей нужна интенсивная помощь. Для этого, как мы считаем, в родильном доме необходим психолог.

Задача медсестры – научить маму пеленать, ухаживать за малышом. А задача психолога – наладить их взаимосвязь, показать, как реагировать на ребенка, объяснить, почему нужно кормить грудью. Ведь кормление – не только физиологический процесс, но и психологический, который ведет к установлению материнско-детской взаимосвязи.

Знать – значит уметь

«АиФ. Здоровье»: – То есть грудное вскармливание – это не просто выращивание ребенка здоровым, а выращивание материнских чувств?

Г.Ф.: – Безусловно. Исследования показали, что расстройства в отношении вскармливания именно на первом году жизни ведут к проблемам ребенка в подростковом возрасте. И психолог должен донести это до матери.

Кроме того, мы стоим на позиции, что счастливой и адекватной для ребенка матерью может быть только такая женщина, которая полноценна во всех отношениях, которой не приходится отказываться от важных для нее ценностей. Потому что если она отказывается, то приносит жертву, и ребенку приходится расплачиваться за это всю жизнь.

Психологи должны научить ее тому, как надо распределять время, как поступать, чтобы все цели были достигнуты. Можно вместе подсчитать, сколько времени ей надо в первый, второй, третий, пятый… месяц на взаимодействие с ребенком, сколько остается на себя.

И вдруг получается, что остается-то много, но только в том случае, если она хорошо понимает состояние ребенка и может правильно удовлетворить его потребности. Готовить женщину к этому (не к родам, а именно к материнству) следует еще в женской консультации, где психолог сориентирует ее на то, что все можно делать вместе с ребенком: и карьеру строить, и диссертацию защищать, – надо только уметь.

Вот здесь и требуется помощь психолога. Он формирует не только психологический настрой, но и отношение матери к ребенку, ее умение, чувства. Ведь некоторые осложнения беременности, родов имеют чисто психологическую основу.

«АиФ. Здоровье»: – По вашему мнению, только присутствие психолога может выправить ситуацию?

Г.Ф.: – Сейчас? Да. Потому что, даже находясь вместе с ребенком, многие женщины не готовы к тому, чтобы его принять.