За Гамлета ответил
«У него характер», — всегда говорили все про Михаила Козакова. Сам он был с этим фактически согласен, добавляя: «Меня один критик назвал характерным героем. Это верно. Ничего больше добавлять не нужно».
Он действительно был характерным героем с непростым характером. С самого начала своей жизни поступал не так, как хотели бы старшие, руководство, друзья, да даже близкие люди, а только так, как считал нужным. За что и был «бит» и старшими коллегами, и руководством, и друзьями, и даже близкими людьми.
Прекрасно отучившегося в Школе-студии МХАТ, Михаила Козакова пригласили на работу в Художественный театр. И он с радостью… отказался. Козаков считал, что он слишком молод, слишком горяч и совсем не старомоден для Академического театра. В 1956 году он пришёл в Театр Маяковского, где сразу же получил роль Гамлета. Конечно, МХАТовские старожилы, затаив обиду, разнесли его игру в пух и прах. Кто-то даже назвал Козакова «обезьяной в роли Гамлета». Но была и доброжелательная критика, она-то и вдохновляла Михаила Козакова, когда он, хмуря лоб, произносил в течение года со сцены: «Быть или не быть? Вот в чём вопрос».
Но спустя год, когда в театре стали предлагать другие роли, не такие яркие, не такие близкие ему, Козаков пришёл в кабинет к Николаю Охлопкову и положил на стол заявление об уходе. Такого «ножа в спину» режиссёр от молодого актёра не ожидал, ведь именно он позвал его на роль Гамлета, именно он защищал перед мэтрами советской сцены, которые считали Козакова выскочкой за его отказ играть во МХАТе. Конечно, Охлопков был зол и готов был отомстить «мальчишке». Он порвал заявление и выбросил его в мусорное ведро, а затем заявил, что Козакову придётся ещё три года отработать в Театре Маяковского.
Действительно, Михаилу Козакову пришлось «отработать» за Гамлета эти три года, но как только они закончились, он тут же сбежал из уже не любимого театра в «Современник» к Олегу Ефремову. В новом театре, среди молодых и дерзких, Козаков чувствовал себя, как рыба в воде.
Во время своих театральных метаний Козаков активно работал в кино, снимался и сам снимал. В 1982 году он собрал группу и приступил к съёмкам одного из своих самых успешных фильмов «Покровские ворота». Но съёмочный процесс долго не запускался. Режиссёр никак не мог найти своего Костика. Перепробовал всех красавцев московской сцены, но никто не подходил. В один из дней ассистенты привели на площадку Олега Меньшикова. Глядя на субтильного молодого человека, съёмочная группа только вздохнула: «Этот уж точно не подойдёт». Но как только были произнесены заветные слова: «Камера! Мотор!», субтильный молодой человек преобразился. Он заискрил и, что называется, зажёг публику. Наконец-то режиссёр заулыбался и произнёс: «Всё, снимаем!». Работа закипела.
Когда картина была готова, её, как водится, посмотрели цензоры. И конечно же, остались недовольны — практически всё в картине было не так. Маргариту Павловну Хоботову, а вместе с ней и актрису Инну Ульянову назвали чуть ли не падшей женщиной, которая вцепилась мёртвой хваткой в советскую интеллигенцию в лице товарища Хоботова и душит простого работягу в лице Саввы Игнатьевича. Картина на несколько лет легла на полку. Она вернулась на экраны только во время перестройки. Сам же Михаил Козаков во время перестройки уже подумывал об отъезде из страны.
Пять свадеб
Он был многодетным отцом, ему нужно было думать о семье. И он думал, несмотря на то, что дома, в своём тылу, в семье, в личной жизни Козаков тоже всегда был с характером и тоже делал, что считал нужным. Он был женат пять раз.
Первый брак — студенческий, с художницей Греттой Таар, в нём кипели нешуточные страсти — в основном, из-за измен Михаила. Жена смогла вытерпеть 10 лет с таким ловеласом, а потом забрала дочь и сына и ушла. Во второй раз Козаков женился, как он сам говорил, случайно. Познакомился с грузинской художницей Медеей Берелашвили, вроде бы влюбился и даже обвенчался, но вскоре возненавидел жену. Он вспоминал, как однажды набросился на неё и стал душить в порыве этой самой ненависти. Но всё-таки отпустил, а потом пошёл и подал заявление о разводе. Но дочери своей от этого брака всегда помогал.
Затем была переводчица Регина. На её долю, так же как и на долю Гретты Таар, пришлись самые бурные романы актёра и режиссёра Михаила Козакова. Она, как примерная жена, ждала его дома, а вся Москва после выхода на экран фильма Козакова «Безымянная звезда» гудела о любви Михаила Козакова и Анастасии Вертинской. В конце концов, и третья супруга не выдержала. Сбежала в Америку.
В четвёртый раз Михаил Козаков женился на актрисе Анне Ямпольской. Когда в семье появились дети, дочь Зоя и сын Михаил, Михаил Козаков уверился, что нашел своё настоящее личное счастье, о чём рассказывал со страниц журналов и газет. Но развалился Советский Союз, и постепенно, кирпичик за кирпичиком, стало рушиться семейное счастье. Кинопроизводство остановилось, работы практически не было, детям актёра в прямом смысле слова было нечего есть.
Этот брак, как говорили друзья Козакова, его добил. Разница в возрасте сказывалась, отношения не ладились, в творческой жизни тоже всё было совсем не гладко. Вскоре у Михаила Козакова обнаружили неоперабельный рак лёгких. Тут он снова проявил свой характер. Собрал вещи, купил билет на самолёт и уехал в Израиль, к своей настоящей семье, к детям. До последнего он надеялся, что, усмирив свой характер, вернувшись в семью, чудом спасёт свою жизнь…
Уходят великие… Не стало Михаила Козакова 
