Павел Санаев, автор нашумевшей повести «Похороните меня за Плинтусом», режиссер и сценарист выпустил в свет новую книгу «Хроники Раздолбая. Похороните меня за плинтусом-2». В центре сюжета — взросление
АиФ: — Как долго вы работали над книгой, и когда читателям ждать второй части? Ведь роман заканчивается на самом интересном моменте.
П. С.: — Я писал «Хроники Раздолбая» два с половиной года. Надеюсь, что вторая часть выйдет быстрее. Если не придется сделать перерыв на фильм: сейчас решается вопрос о съемках. За время работы над романом я подготовил кинопроект по повести молодого автора из Казахстана — антиутопию о России 2191 года. Сейчас все упирается в финансирование, и если я пойму, что в этом году с постановкой не сложится, то осенью начну писать вторую часть книги.
АиФ: — Собираетесь ли вы экранизировать свой новый роман?
П. С.: — Если бы у меня была идея делать из этой истории фильм, я бы сразу писал сценарий. Но это сюжет для книги. Литература имеет дело с внутренними конфликтами: в голове героя могут столкнуться две разные мысли, и на нескольких страницах будет описана борьба этих мыслей, которая приведет к некому поступку. В кино это показать невозможно. Повесть «Похороните меня за плинтусом» больше подходила для экранизации — она короче, в ней проще и понятнее драматургия.
АиФ: — Роман заявлен как продолжение повести, но герои совсем другие. Это действительно продолжение?
П. С.: — Героя романа легко представить повзрослевшим Сашей Савельевым, и ничего не стоило поменять некоторые имена, сделать отсылки к «Плинтусу» и получить стопроцентное продолжение. Но я хотел, чтобы роман был самостоятельным, поэтому эти истории не пересекаются. С другой стороны, стиль романа абсолютно «плинтусовский» и, с учетом перенасыщенности книжного рынка, было принято решение выпустить книгу с таким подназванием.
АиФ: — Что для вас было самым важным в сюжете: показать переломный момент в истории страны или переломный момент в судьбе героя?
П. С.: — Будет неправильным отделять одно от другого. Книга пришла ко мне «изнутри» в том виде, в котором написана. У меня есть задача поделиться некоторыми идеями, которые войдут во вторую часть, а для этого нужна подробная предыстория четырех главных героев. Они все появятся во второй части взрослыми сложившимися людьми, и даже, открою тайну, девушка Диана, в которую влюблен Раздолбай, тоже вернется. Описанные в книге политические события — это декорации, фон, но без этого фона невозможно показать развитие героев.
АиФ: — А почему, кстати, у всех есть имена, а главный герой — Раздолбай?
П. С.: — Наброски к роману я делал еще в
АиФ: — Эта книга автобиографична?
П. С.: — Без комментариев. Можно считать, что совсем нет, а можно — что на все сто процентов (смеется).
АиФ: — Читатели, которые ждали продолжения повести, получили совсем другую книгу. Вы не боитесь их разочаровать?
П. С.: — Если бы я хотел написать книгу, которую ждут, чтобы закрепить писательский успех, то, наверное, боялся бы. Но я писал книгу, которая пришла ко мне «изнутри» в таком виде, в каком она появилась. Если вы хотели мальчика, это ведь не повод не любить родившуюся девочку, верно? Я старался сделать эту историю легко читаемой, понятной, увлекательной. Конечно, некоторым может не хватить «отжигающей» бабушки. Да, здесь ее нет. Это другая книга, но для меня она не менее ценная. Мнения насчет нее разные, но в целом я доволен реакцией читателей.
АиФ: — Вы себя считаете в первую очередь режиссером или писателем?
П. С.: — Это разные вещи. Мне больше нравится снимать кино. Если бы не родившийся внутри роман, то я спокойно занимался бы кино, а к писательству не возвращался. Но поскольку эта книга давно просилась наружу, то пришлось оставить на время кино и заняться ей.
АиФ: — Вы стали председателем жюри премии «Дебют» этого года. Вы следите за современной литературой?
П. С.: — Не очень. Я читаю иногда разных авторов, был и в жюри премии «Букер», но специально не слежу за литпроцессом. Сегодня идет такой насыщенный поток информации, что за всем не уследишь. Очень много прекрасных книг прошлых лет незаслуженно остаются в забвении. Мне мама дала на днях почитать книгу Юрия Нагибина «Моя золотая теща». Я изумился, насколько это потрясающе написанная вещь. А многие ли знают сегодня эту книгу? К сожалению немногие, хотя и автор известный, и вещь замечательная.
Современным писателям приходится буквально лезть из кожи вон, чтобы сделать свою книгу замеченной. Вот недавно «Нацбест» получил автор, который называет себя Фигль-Мигль — рискованно, но зато уже интересно посмотреть, что за Фигль-Мигль такой! Разнообразные премии, и «Дебют» в том числе, служат писателям полезную службу — у автора, который победит, будет лишний козырь в борьбе за читательское внимание. Если бы моя повесть в свое время получила Букеровскую премию, на которую была номинирована в журнальном варианте, то может быть она была бы издана лет на пять раньше. Премии авторам очень помогают, поэтому я и согласился участвовать в «Дебюте».
АиФ: — Вы затронули ряд острых политических, религиозных, социальных вопросов, по которым каждый герой представляет свою точку зрения. А с кем из героев автор?
П. С.: — В этом и есть суть творчества — ты вживаешься в образы разных людей, и от их имени пишешь. Поиск истины — в столкновении разных мнений, и в конечном результате этих столкновений. Герои имеют абсолютно контрастное мнение по всем вопросам, поднятым в книге, четыре совершенно разных позиции. Главный герой, Раздолбай, своей четкой позиции пока не имеет. Он как росток, на который с разных сторон наваливаются камешки, а он между ними прорастает. То, к чему он в конце-концов «прорастет», и будет авторской позицией. Автор же не зря весь роман читателя куда-то ведет (смеется).
АиФ: — В одном из моментов колебания Раздолбая сильно смахивают на метания Раскольникова. Есть между ними параллель?
П. С.: — Ну, да. Его мысли наcчет продажи чужих кассет, это такой Раскольников в миниатюре. Он герою Достоевского созвучен немного.
АиФ: — Сценарий и роман — очень разные вещи по структуре. Вы и сценарист, и писатель, не сложно совмещать?
П. С.: — Василий Шукшин мог и то, и другое очень хорошо писать (улыбается). Сценарий отличается от романа тем, что там четко выстраивается структура. А в романе важна языковая ткань текста. На обе этих профессии я потратил много времени, чтобы хоть что-то понять о них — сценарии учился лет семь писать. И сейчас эти профессии работают друг на друга. Мне приходилось читать немало романов, которые хорошо написаны с точки зрения стиля, но абсолютно рассыпаются драматургически. Сюжет проваливается, финал размазывается. А вы посмотрите на Достоевского и Бальзака — у них просто железная драматургия в романах. Или Гоголь, Пушкин. Уверен, что умение четко строить сюжет, которое важно для сценариста, всегда пригодится и писателю.
