Я прошлась по улицам его детства и юности, поняла, кто стал прототипами его героев, узнала, что Нижний Новгород мог бы быть назван иначе, не смени Алексей Максимович творческий псевдоним.
Вблизи лица не увидать
В мудрости этой поговорки мне пришлось убедиться на собственном опыте. Иностранный приятель, страстный поклонник всего русского и особенно литературы, собрался посетить Нижний Новгород в преддверие
Могли бы жить в городе Хламиде
Наверное, в России нет ни одного крупного города, в котором не было бы улицы «Кой-кого». Нижнему Новгороду в этом смысле повезло больше остальных: у нас есть и улица, и площадь, да и сам город почти 60 лет назывался Горьким, хотя, как известно, сам писатель был против переименования малой родины в честь литературного псевдонима.
«А вы знаете, что наш город мог бы называться в честь того же писателя, но иначе? — говорит Андрей Липовецкий, старший научный сотрудник Литуратурного музея М. Горького. — Когда-то начинающий писатель Алексей Пешков выбрал себе совсем другой творческий псевдоним — Иегудиил Хламида и даже публиковался под ним. Поэтому не смени тогда писатель псевдоним на „Горький“, возможно, нам довелось бы несколько десятилетий прожить в городе под названием Хламида».
.jpg)
Хламидой городу побыть не довелось, а вот историческое название Нижний Новгород было ему возвращено только в пик перестройки в 1991 году. Тем не менее имя знаменитого земляка встречается здесь почти на каждом шагу. Центральный сквер на площади Горького стал популярным у местом встреч и молодежных тусовок. На все это веселье уже более шестидесяти лет с постамента взирает семиметровая бронзовая статуя писателя работы Веры Мухиной. Горький молод, порывист, длинные волосы и одежда романтично развеваются на ветру, создавая, видимо, вокруг себя ауру революционной жажды перемен или просто приключений. Кто знает, может, она и привлекает сюда молодежь.
.jpg)
В Нижнем идет снегопад, встретить в сквере кого-то неспешного и разговорчивого не удается, только торопливых прохожих, зябко кутающихся в воротники своих пальто и шуб.
— Скажите, пожалуйста, кому поставлен этот памятник? — спрашиваю у прохожих, понимая всю неуместность своего вопроса в такую непогоду.
Все пятеро взрослых легко ответили на вопрос, а вот оба встреченных школьника растерялись. Вот они, плоды современного просвещения! Помнится, в свое время даже последний горьковский двоечник знал, о ком идет речь. Люди постарше с гордостью рассказывают о писателе, а
.jpg)
Обилие горьковской тематики в метро трудно не заметить. Дух пламенного писателя витает на станции, начиная от панно над эскалаторами и заканчивая барельефом в центре зала, на котором Горький почему-то напоминает революционера Якова Свердлова. Невольно ловишь себя на мысли, что если раньше чрезмерность горьковского антуража вызвал бы раздражение, то сейчас — скорее добрую ностальгию.
.jpg)
«Кто ж его посадит? Он же памятник!»
Кстати, о памятниках. В Нижнем, кроме «стоящего», есть еще памятник «сидящему Горькому» работы скульптора Шмагуна. Его копия, кстати, установлена в немецком Магдебурге, городе—побратиме Нижнего. На крутой горе, на набережной Федоровского, писатель сидит на камне, задумчиво вглядываясь в знаменитую Стрелку на противоположной стороне реки. Причем сидит Горький на берегу Оки, а смотрит на Волгу, на территорию Нижегородской ярмарки, где в свое время ему пришлось поработать десятником и даже статистом в местном театре.
.jpg)
Вокруг памятника припарковались десятки иномарок жителей окрестных домов: больше негде. Возможно, об этом и печалится Алексей Максимович, сидя совсем рядом с тем местом, где провел детские годы: именно там находится знаменитый дом деда Каширина, в котором жил маленький Алеша, любил бабушку, боялся деда и дружил с Цыганком. Помнится, на всех детей, которых приводили на экскурсию в этот дом-музей, самое большое впечатление производил большой деревянный крест, лежавший во дворе — тот самый, который, по повести «Детство», придавил Цыганка.
Где жили горьковские герои
Чтобы побольше узнать о Горьком и прототипах его героев, отправляюсь в Литературный музей писателя, который находится в старинном купеческом особняке. Горький там никогда не жил, зато здесь хорошо передана атмосфера его героев: купцов и промышленников.
Андрей Липовецкий может рассказывать о жизни и творческом наследии писателя часами, делясь интересными деталями.
— Строгий дед заставлял мальчика учить житие святых, развивая в нем пытливость и природный ум, — рассказывает Липовецкий. — Уже взрослым скитаясь по Руси, Пешков встретился со знаменитым богословом Иоанном Кроншдатским и отметил, что тот путает Юстина-праведника и Юстина-грешника. Так что дедушкин надзор был не так уж напрасен.
Известно, что Горький на вопрос о прототипах своих героев отвечал: «Иногда использую черты людей, но никогда не рисую полные портреты». В конце XIX века в Нижнем Новгороде прогремело дело пароходчика Михаила Кашина, который ожидал суда в связи с делом по растлению малолетней. Ему грозили бесчестье и каторга, но супруга уговорила его принять отраву, чтобы не омрачать будущее троих дочерей. В этой истории без труда узнается сюжет «Вассы Железновой».
А в Егоре Булычове из одноимённой пьесы без труда узнаются черты характера нижегородского судовладельца, последнего мэра дореволюционного Нижнего Новгорода Дмитрия Сироткина, человека широких взглядов. Но есть в Егоре нечто общее и с промышленником Саввой Морозовым, который часто бывал в Нижнем Новгороде. К обоим возможным прототипам, резко контрастировавшим со своей средой, подходят слова из пьесы — «не на той улице родились».
Немало в творчестве Горького связано с нижегородским миллионером Николаем Бугровым. Это был очень интересный человек — старообрядец, торговец хлебом, владелец паровых мельниц на Сейме, флотилии барж и пароходов, огромных массивов земли за Волгой. «Горький посвятил Бугрову очерк и даже вывел его в романе „Жизнь Клима Самгина“, — рассказывает Липовецкий. — Бугров владел ночлежным домом в конце улицы Миллионной, „Миллионки“. На этой улице было множество трактиров, ночлежек и притонов, в которых ютились нижегородские босяки. Но бугровская ночлежка из красного кирпича в три этажа была самой большой».
Этот ночлежный дом существует до сих пор. Так же, как и чайная «Столбы», которую на деньги Бугрова, выделенные на благотворительность, открыл Горький в старом особняке купца Переплетчикова. Босяки могли там ночевать, питаться, получать медицинскую помощь и читать книги. А вот в ночлежке Бугрова их наутро выгоняли на улицу, невзирая на непогоду. Конечно же, Горький, общаясь с бомжами того времени, встречал массу колоритных персонажей, чертами которых наделил потом героев своей знаменитой пьесы «На дне».
После интересного рассказа об обитателях ночлежки захотелось поехать к подножию Кремля, где раньше была Миллионка, и ощутить вкус того времени.
Поднимаясь по крутой улице вверх, я вспоминала знаменитые фотографии Максима Дмитриева, осознавая, что ничего подобного там уже не обнаружу: Миллионка давно облагорожена и ухожена, бывшие трущобы заняты под офисы и склады, а перед бугровской ночлежкой высится красивый памятник Минину и Пожарскому.
И тут взгляд натыкается на современный аналог «Казенной винной лавки» с фотографии Дмитриева — чуть ли не на том же самом месте. Около «Закусочной» меня окликает некий персонаж из горьковской пьесы «На дне» и, глядя печальными опухшими глазами, произносит: «Сударыня, не соблаговолите ли дать босяку немного денег на опохмел?» И получив свой пятак, медленно ковыляет прочь, опираясь на палку, к храму около бывшей бугровской ночлежки.
