Министерство культуры РФ на днях отказало в прокатном удостоверении фильму «Клип» сербского режиссера Майи Милош. Об этом журналистам сообщили в Департаменте кинематографии и модернизационных программ минкульта. В «Клипе», фильме о сербской провинциальной старшекласснице, экспериментирующей с сексом и наркотиками и снимающей свои похождения на камеру мобильника, «демонстрируются сцены, содержащие нецензурную брань, сцены употребления наркотиков и алкоголя, а также материалы порнографического характера». «Несмотря на то, что титры фильма содержат указание на совершеннолетие актеров, по сюжету фильма, действие которого происходит в школе, в этих сценах участвуют подростки, не достигшие совершеннолетнего возраста, что противоречит нормам, установленным Федеральным законом от 29.12.2010 N 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», - цитирует чиновников Министерства культуры РИА Новости.
Этическая, а не сугубо нормативная, проблема в этой ситуации состоит в том, что картина получила широкое европейское признание: фильм удостоен «Золотого тигра» - главного приза Роттердамского кинофестиваля-2012. Жюри кинофорума, в которое входили израильский режиссер Шмуэль Маоз, его сингапурский коллега Эрик Ку и другие эксперты, заключило, что «Клип» - «энергичный, искренний, честный, откровенный и нарушающий все нормы фильм, где современные средства используются для того, чтобы воссоздать шокирующую картину мира, существующую в головах молодого поколения». То есть о том, что кино опрокидывает все этические нормы и не может демонстрироваться публике, в Европе и речи не шло.
Однако в России с моралью строже. О том, что намеченная на 30 августа премьера «Клипа» не состоится, сообщил в микроблоге Сэм Клебанов, генеральный директор компании-прокатчика «Кино без границ». Основание – административный регламент Минкульта, предписывающий отказ в прокатном удостоверении за «сцены, содержащие публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публично оправдывающие терроризм, другую экстремистскую деятельность, а также сцены, пропагандирующие порнографию, культ насилия и жестокости» и за «информацию о способах, методах разработки, изготовления и использования, местах приобретения наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, а также сцены, пропагандирующие какие-либо преимущества использования отдельных наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров». Регламент позволяет повторную подачу заявки на получение удостоверения. Будет ли «Кино без границ» рисковать и подавать ее еще раз – пока неизвестно.
История с «Клипом» вызвала резонанс в профессиональном сообществе. Председатель КиноСоюза Андрей Прошкин в открытом письме в Минкульт назвал отказ в выдаче прокатного удостоверения «актом цензуры» нарушающим п.5 ст.29 Конституции РФ. Прошкин указывает, что министерство было вправе только «ограничить по возрасту зрительскую группу» фильма. В ответ директор департамента кинематографии Министерства культуры РФ Вячеслав Тельнов в интервью Интерфаксу заявил, что отказ в прокатном удостоверении не является нарушением Конституции – напротив, он служит соблюдению на территории России подписанной ею Конвенции о правах ребенка в части защиты детей от всех форм сексуальной эксплуатации и сексуального совращения». Титры, в которых Милош сообщила о совершеннолетии своих актеров, не убедили российских чиновников: они по-прежнему считают картину, где по сценарию сексом занимаются старшеклассники, пропагандой педофилии. Компромиссную меру – введение возрастного ограничения – департамент кинематографии отверг по причине того, что «на практике далеко не все кинотеатры соблюдают установленные ограничения». Остается неясным, почему за несоблюдение кинотеатрами правила возрастного ограничения должны отвечать прокатчики и в конечном итоге создатели фильма.
Не исключено, что не получит разрешения на прокат в РФ и «Парад», картина еще одного сербского режиссера, Сирьяна Драгоевича, фильм-лауреат трех призов Берлинале этого года (в том числе такой красноречиво-моральной награды, как приз экуменического (христианского) жюри). Это комедия о подготовке гей-парада, которую вряд ли благосклонно примут питерские чиновники от кинематографии, действующие в рамках закона, запрещающего пропаганду гомосексуализма, педофилии и трансгендерности. Не исключено, что за запретом «Клипа» и возможным запретом «Парада» последуют и другие охранительные меры минкульта и прочих органов российской исполнительной власти, направленные на фактическое цензурирование лент как зарубежных, так и отечественных режиссеров. Похожая история недавно обсуждалась на Украине, где власти решилизапретить детские мультфильмы про Лунтика, Симпсонов и Губку Боба как педофилические. Сложившуюся ситуацию «АиФ» прокомментировали эксперты в области кино.
Василий Сигарев, театральный и кинорежиссер, лауреат гран-при «Золотая лилия» и приза FIPRESCI на фестивале goEast в Висбадене, приза фестиваля «Кинотавр» за лучшую режиссуру (фильм «Жить»):
- Я думаю, что запрет «Клипа» - свинство. Я хотел этот фильм посмотреть именно в России, с русским переводом. Я был на разных международных фестивалях и специально там его не смотрел – знал, что он будет в прокате в России, собирался прийти, а теперь, получается, его не посмотрю. Это даже не зачатки цензуры – это прямая цензура! Я не боюсь, что моим фильмам откажут в прокатных удостоверениях – я могу, в конце концов, снимать и выкладывать их в интернет. А если перекроют Интернет, тогда мы будем по-другому разговаривать. Но могу сказать, что на меня в процессе съемок или проката власти не оказывали никакого давления, и я поэтому с трудом верю, что все это – цензура, запреты - может быть.
Павел Руднев, театральный критик, публицист, доцент ГИТИС:
- Искусство, разумеется, должно регулироваться законом - то есть не пропагандировать педофилию, не разжигать межнациональную, межконфессиональную рознь и проч. Но запреты, которые идут дальше, чем общее законодательство, - лицемерны, так как XX век доказал истину: любая цензура для искусства - это ни что иное, как еще один инструмент репрессивного политического механизма. И под неистовой защитой нравственности, под прикрытием мнения «простого народа», как правило, проводятся репрессии, связанные с уничтожением инакомыслия, свободы, политической оппозиции. Кроме того и чаще всего, цензура становится следствием внутрикорпоративных споров о сущности искусства, когда неуспешному художнику очень хочется приостановить деятельность успешного. В этом смысле Сальери, подливающий яд Моцарту, - самый яркий пример цензуры, действовавший, по Пушкину, во имя нравственности и интересов культуры.
Я не знаю ни одного внятного, неклинического примера, когда факт искусства развращал кого-либо или принуждал кого-либо к преступным действиям. А вот примеров, когда лицемерие и ложь властей, коррупция и стяжательство чиновников самого высокого ранга, обман церкви или непорядочные, неправедные действия судов развращали население, - предостаточно. Тот же Пушкин в «Борисе Годунове» отчетливо показал: аморальное поведение власти делает аморальным народ.
Когда сегодня говорят о необходимости цензуры, обычно имеют в виду запрет на антицерковные и антигосударственные высказывания. Но, скажем, никому из чиновников или же яростных защитников нравственности не придет в голову применить цензуру, к примеру, к такому феномену массовой культуры, как тюремный шансон, влиятельность которого на массы в тысячи раз очевиднее влиятельности какого-нибудь радикального произведения элитарной культуры. А, между тем, именно тюремный шансон культивирует и утверждает тюремные ценности, легитимизирует криминальную структуру общества, культ силы, дает картину бытия, где люди делятся только на тех, кто сидит, и на тех, кто сажает. Но, будь я чиновником, запрещать шансон мне и в голову не придет. Единственная форма цензуры, которую можно признать, - это самоцензура художника и цензура художественного вкуса у потребителя искусства.
