На днях бразильская газета Folha de S.Paulo процитировала критическое высказывание популярного писателя Пауло Коэльов адрес хрестоматийного романа Джеймса Джойса «Улисс». Давая интервью в рамках промо-компании своего нового романа «Manuscrito Encontrado em Accra» («Рукопись, найденная в Аккре»), Коэльо заявил: «Улисс» Джойса – одна из тех книг, которые причинили [литературе] много вреда. В ней нет ничего, кроме чистого стиля. Если отбросить стиль, это просто какая-то насмешка».
Коэльо - автор 22 романов-бестселлеров в стиле «популярной философии», переведенных на 73 языка. Его книги суммарным тиражом 140 млн. экземпляров разошлись в 160 странах мира. Автор сознательно поощряет максимальное снижение цен на бумажные издания своих произведений и их свободное обращение в Интернете. Кроме того, он активно использует социальные сети, в которых у него около 15 млн. подписчиков, для продвижения написанных им книг. Особым достоинством своей литературы бразилец считает простоту и «доходчивость», которые позволяют ему «общаться со всем миром».
В свою очередь, роман Джеймса Джойса «Улисс» - признанная классика англоязычной и мировой литературы XX века. Этот сложный полистилистический роман переведен на все основные мировые языки и включен в программу большинства гуманитарных вузов, по нему написаны десятки диссертаций и дипломных работ. В 1998 году жюри писателей и экспертов, в которое вошли Гор Видали Артур Шлезингер, признало «Улисса» лучшим литературным произведением, написанном на английском языке, по версии издательства Modern Library.
По просьбе «АиФ» российские писатели комментируют самомнение Коэльо и его мнение об «Улиссе».
Глеб Шульпяков, поэт, прозаик, автор сборников «Письма Якубу», «Город «Ё», романов «Книга Синана», «Цунами»:
- Я считаю 1989 год, когда в «Иностранке» был впервые целиком опубликован «Улисс», рубежным для новой русской литературы. Утверждение, что «Улисс» - это один стиль» - смешно. «Улисс» - одно из самых страстных и выстраданных произведений ХХ века. И не видеть этого за стилем невозможно. Главные для любого человека темы - изгнание, национальная идентичность, сексуальная и интеллектуальная свобода, отношение к традиционным религиозным и семейным ценностям, к традиционным литературным жанрам - все это темы, поднятые Джойсом и, главное, пережитые им на собственной шкуре. И если товарищу Коэльо эти ключевые для каждого сколько-нибудь разумного человека вопросы непонятны, если для него это «один стиль», то это беда Коэльо, а не Джойса, и тем более не наша с вами.
Вообще выпады подобного рода, если рассматривать их отдельно от коммерческой составляющей, есть общая тенденция современного мира. Тенденция «среднего», общедоступного принижать исключительное; принижать то, что требует эмоционального и интеллектуального усилия. Это такой бунт кока-колы против великих вин Франции или Италии; Церетели и Шилова - против Рафаэля и Малевича. Средний уровень ненавидит великое интуитивно, из самосохранения, поскольку ему неохота, чтобы его каждый день тыкали в собственное ничтожество. То же самое происходит везде. Например, в современной русской поэзии, где на первом плане поэты исключительно средние. Это общая тенденция всех времен и народов (вспомните, сколько травили самого Джойса). Бороться с ней бессмысленно до тех пор, пока Джойса не начнут изымать из библиотек. Тогда - да. А так - что же, время есть время, и оно все расставит по полкам. Думаю, полки для книг Джойса и Коэльо находятся не просто в разных отделах - в разных магазинах.
Евгения Микулина, журналист, писатель, автор романтического триллера «Вкус смерти безупречен»:
- В моем отношении к этому вопросу много личного. Так случилось, что я терпеть не могу Пауло Коэльо, и мне кажется, что вреден для литературы как раз он. Потому что в его произведениях простые, как валенок, вещи изложены с такой томной загадочностью, что кажутся чем-то умным. А на самом деле эти тексты - пустышка, которая портит людям вкус: они читают пошлятину, и им кажется, что они приобщаются к серьезной литературе. Так что на месте Коэльо я бы о вредности чужих книг не высказывалась. Что касается «Улисса», то его я тоже не очень люблю. Это действительно потрясающий текст, но он и правда очень «холодный». Есть у читателя ощущение, что он написан не столько для того, чтобы выразить героя (Блума), сколько для того, чтобы автор-Джойс мог показать свою виртуозность. У меня была знакомая, которая вбила себе в голову перед чтением, что это история не просто об одном дне из жизни героя, а его последний день. То есть вечером он умер. Вот тогда этот текст читается запоем. Потому что в нем появляется эмоциональность. Но по сравнению с новаторством литературного приема и глубиной психологизма холодность «Улисса» отступает на второй план. Это великая книга. Однако «лучшей книгой, написанной на английском языке» я бы ее не назвала. Лучшая книга, написанная на английском языке - роман Чарльза Диккенса «Наш общий друг». Но и это тоже лично мое мнение.
Владимир Березин, писатель, автор романов «Свидетель», «Путевые знаки», «Птица-Карлсон»:
- История с иностранными писателями Джойсом и Коэльо очень поучительна. Во-первых, форменный скандал с криками: «Негодяй, как он мог замахнуться на гения!» происходит среди людей, которые слышали, что сказал бразильский писатель, только в пересказе. Во-вторых, предложения скинуть гениев прошлого с корабля современности выдвигаются постоянно. Ничего поразительного в этом нет: есть самореклама (в случае с Коэльо это естественно), есть, как это было у футуристов, отказывавшихся от Пушкина, желание начать новое искусство (это, правда, не о Коэльо). Вопрос в том, есть ли польза нам, читателям, в парадоксальных мнениях. А ведь только они привлекают внимание публики. Построены эти мнения по одной схеме: «Был у вас авторитет, а он никуда не годен». Действительно, сейчас литературные святыни читают мало, принимая их величие на веру. Читать толстые, сложные книги вообще тяжело – а Джойс среди них. Портили ли великие начинающих писателей? О, да – тут Коэльо прав: и модернизм Джойса, и стиль Хемингуэя многим подражателям помешали сказать своё слово, но это беда самих подражателей. Всё это не отменяет того, что сам Пауло Коэльо – символ поп-литературы, с её лозунгами писать попроще, оценивать значимость цифрами тиражей и жаждой изрекать глубокомысленные глупости.
