Его голосом говорили Кевин Костнер, Дастин Хоффман, Николас Кейдж, Джереми Айронс, добрая половина мужчин в «Санта-Барбаре». Он по-мужски обаятелен и, как каждый актер, романтичен.
Служба театру
«АиФ»: – Кино, телевидение и театр прочно вошли в вашу жизнь. А как вы думаете, зритель какому из этих искусств отдает предпочтение?
В.С.: – Пока, конечно, всех опережает телевидение. Хотя бы потому, что оно есть в каждом доме и оно бесплатное. Пришел, нажал на кнопку – и смотри. Кстати, среди сериалов есть очень качественные продукты. В прошлом году я снимался в сериале «Такая обычная жизнь». Сам с удовольствием смотрел: там и режиссура, и характеры, и игра замечательных актеров.
«АиФ»: – Вы за телевидение?
В.С.:– Я за все хорошее. А что касается театра… Пусть кто-то говорит, что он переживает не лучшие времена, что у людей много иных возможностей развлекаться, театр все равно живет. Я уверен, зритель будет ходить на постановки, на артистов, на режиссеров.
Кстати, только у нас принято создавать кумиров. В Лондоне, какой бы ни был прекрасный спектакль и актеры, никогда не дарят цветов. У нас же на сцену выносят охапки цветов, какие-то кулечки…
«АиФ»: – Но, согласитесь, приятно же, когда в конце спектакля вам дарят цветы?
В.С.:– Конечно! Мы же дети! А потом начинаешь «подсаживаться». И, если тебе вдруг не подарили, ты уже в обиде какой-то: ему, дескать, больше, мне меньше. Уже топаешь ножкой… Знаете,
в некоторых театрах актеры сами себе корзины заказывают и записки пишут.
«АиФ»: – У каждого свой путь на сцену. Как вы впервые на ней оказались?
– Мама у меня очень талантливый человек: хорошо поет, замечательно рисует, пишет стихи, очень артистичная натура. Ее бы талант мне, возможно, я бы «зазвездил». По ее настоянию я закончил музыкальную школу, собирался стать дирижером. В музыкальном училище меня втянули в студенческие капустники. Привадили. Когда выходил на сцену и видел сотни глаз, устремленных на меня, ловил кайф, все мое природное стеснение куда-то уходило. Я заболел сценой и поступил в Театральное училище имени Щепкина при Малом театре. А после окончания попал в Театр Моссовета. Я застал лучшие времена театра! Какие тогда были актеры!
«АиФ»: – Да и сейчас в афише театра много звездных имен…
В.С.:– Согласен. Многие из них известны. Но я застал актеров невиданных – играл с Марковым, Раневской! Марков умел ТАКОЕ сделать со зрительным залом! Это был, наверное, последний трагик театра.
Таланты и поклонники
«АиФ»: – По-вашему, известный актер – не всегда талантливый?
В.С.:– А вы с этим не согласны? Актер – еще не значит артист! Вот артист остается артистом всегда в любом жанре!
– Наверное, поэтому актеры после съемок в кино и сиюминутной славы уходят из театра. У вас тоже было немало киноролей, но вы же остались верны сцене.
В.С.:– Это, видимо, судьба. Я врос сюда корнями. А кто-то уходит и находит себя в антрепризах. И при этом они остаются хорошими актерами. Дело не в том, остался ли человек в театре. В Лондоне вообще нет театральных трупп. Это у нас, кто в труппе есть, того и будем брать в спектакль. Они же собирают труппу под проект. Со всего мира могут приезжать актеры и пробоваться. Условий немного: ты должен быть талантлив, петь лучше всех, танцевать лучше всех и говорить на английском. Они играют, как живут.
«АиФ»: – Должно быть, вам по-актерски завидно и хочется попробовать себя…
В.С.:– По молодости думаешь, что и это сможешь, и это. А сейчас думаешь, как бы удержаться.
«АиФ»: – Сомневаетесь в себе?
В.С.:– Не без того. Важно еще, чтобы были хорошие режиссеры. Актеры, они больше солдатики, талантливые, но солдатики. А режиссер, он – кукловод, мыслитель. Он знает и видит, как сделать так, чтобы талант актера раскрылся и спектакль получился.
«АиФ»: – Не скромничайте! В вашей жизни был грандиозный успех: вы исполняли главную роль в рок-опере «Иисус Христос – суперзвезда»!
В.С.:– Успех был позже, а поначалу казалось, что у меня не хватает таланта для этой роли. Я начал репетировать, но потом понял, что недотягиваю. «Иисус Христос – суперзвезда» – талантливое произведение! Его надо слушать. Мне казалось, что люди вокруг не понимают этого. Мне совсем не так виделся этот спектакль. Мы рассорились с режиссером. Я вынужден был даже уйти из театра. Мне сказали написать заявление, я написал, но правда остался играть в других
спектаклях.
«АиФ»: – Обидно было?
В.С.:– Мне казалось, что все без меня должно рухнуть и спектакль не состоится. Развалится театр. Но ничего такого не случилось. Нашли другого актера. Очень хорошего! И спектакль шел с успехом! Причем с грандиозным! Народ сходил с ума, девочки рыдали! А потом я как-то опять влился в спектакль. Мне очень нравилось! Я был привязан к этому спектаклю. Это было служение образу. Несколько лет, пока играл Христа, ходил с длинными волосами, бородой.
По законам гармонии
«АиФ»: – Каждая профессия накладывает отпечаток на жизнь и характер. Ваша профессия вам помогает в жизни?
В.С.:– Актерство помогает изжить комплексы, избавиться от детских страхов. Я думаю, что полноценный мужчина пойдет в бизнес, а вот люди, обделенные чем-то эмоционально, чем-то обиженные, безотцовщина, с набором каких-то женских струн внутри, идут в актеры. А у женщин-актрис, наоборот, должно быть, наверное, больше мужского в характере, чтобы выдержать.
«АиФ»: – Театральные люди фанатично преданы своему делу, а все, что касается быта и дома, им чуждо. Это про вас?
В.С.:– Раньше так и было. Я любил гостиницы, переезды, новые места. У меня было вечное чемоданное настроение. Отчасти повторял судьбу моих родителей. Дома у меня царил хаос. Я собирал ноты, песни, пластинки, пленки, галстуки, бабочки в клубничку, какие-то шнурки и все хранил дома как бы для сценической жизни. Справедливости ради скажу, что некоторые пригождаются. Помню, нашел однажды очень старый, еще дореволюционный чемодан с огромными пряжками и оловянными углами и тащил его через всю Москву сначала в Останкино, куда я ехал на озвучку, а потом довез-таки до театра. Отдал ребятам-реквизиторам, потом этот чемодан «играл» в спектакле.
Так продолжалось много лет. Но на каком-то этапе закончилось мое служение театру во чтобы то ни стало. Мне захотелось разобраться в хаосе. Наверное, повзрослел уже, наконец. Я беспощадно выбрасываю все! Хочу, чтобы было чисто, красиво, уютно.
«АиФ»: – Какой он, дом вашей мечты?
В.С.:– Я много езжу по Европе. Там все красиво! Каждый камень на своем месте. И стоят дома по шесть веков. Вот и я хочу, чтоб все было основательно и красиво. Раньше я жил одним днем. Теперь хочется основательности.
Закулисье
«АиФ»: – Аромат приготовленной пищи иногда значит больше, чем интерьер. Что любят есть в вашем доме?
В.С.:– Я за народное, за простое. Раз в году приезжаю на недельку-другую к родственникам в Украину. Я им страшно благодарен за борщи, вареники. С удовольствием выпиваю домашние наливочки, горилочку, самогоночку. А в Москве, ну съел, утолил голод и могу куда-то идти и что-то делать. Никогда не пытался кого-то озадачить приготовлением пищи. Мне не нужно было, чтобы жена готовила много и вкусно, тратила на это время. Времяпрепровождения за столом мне скучны.
«АиФ»: – Неужели никогда сами ничего не готовили?
В.С.:– Почему же, готовил! Люблю протирать свежие ягоды с сахаром. Раскладываю по баночкам и храню в холодильнике. А зимой очень здорово к чаю свежую клюкву, бруснику, фейхoа.
«АиФ»: – Наверное, в этом секрет вашей стройности?
В.С.:– Не уверен.
«АиФ»: – Значит, занимаетесь спортом?
В.С.:– Мне это нравится, но системы нет никакой. Однажды я был на съемках в Ханты-Мансийске. Организаторы выдали мне абонемент в спортивный зал с бассейном, с тренажерами. И я с удовольствием пользовался этой возможностью. Причем у меня не было с собой спортивного костюма, и я занимался в пижаме.
«АиФ»: – Если не актером, кем вы себя видите?
В.С.:– Мне хотелось писать пьесы, еще я про себя думал, что режиссер. Я читал много пьес и представлял, как бы я все это поставил в театре.
«АиФ»: – Мечты не сбылись?
В.С.:– Я преподавал в ГИТИСе и ставил с ребятами какие-то отрывки, но во что-то серьезное это не вылилось. То ли у меня нет характера доводить до конца, то ли … я очень быстро зажигающийся и очень быстро опускающий руки человек.
