Сегодня он слегка отошел от телевизионно-публичных дел, уйдя с головой в работу над новым, единственным в своем роде литературным циклом, в основе которого будут лежать евангельские истории.
Узнав, что мы хотим взять у него интервью, Юрий Павлович очень удивился: «А почему «Аиф. Здоровье» заинтересовался мной, а не моей любимой Еленой Малышевой?»
«Aиф»: – Почему любимой?
Юрий Вяземский: – Ей я буду благодарен до конца своих дней. Когда мой отец Павел Васильевич Симонов – замечательный ученый, академик и член президиума Академии наук (он возглавлял отделение, куда входили все медики, биологи и физиологи), стал старым и беспомощным и уже приближалась его смерть, его надо было куда-то положить, чтобы за ним ухаживали медики. Несколько знаменитых врачей мне отказали: зачем класть человека, который у тебя умрет?
И тогда я обратился к этой святой для меня женщине и рассказал ей эту историю. Она позвонила тогдашнему первому замминистра здравоохранения и попросила госпитализировать моего отца. Тот стал отказывать. Тогда она ему и говорит: «Я вам желаю, чтобы все у вас было хорошо, чтобы у вас было хорошее здоровье, но когда вы станете старым и здоровье у вас ухудшится, а вы станете никому не нужным, тогда вы, наверное, вспомните об этом случае». Он замолчал и потом сказал: «Хорошо, пусть его сын приезжает через полчаса». Благодаря Лене моего отца положили в хорошую клинику.
А второй случай произошел со мной. Мне врачи поставили диагноз рак легкого.
Я отказался от госпитализации. А моя жена от такого диагноза стала невменяемой. В те дни я боялся посмотреть ей в глаза. Было такое впечатление, что не я, она серьезно больна, все поменялось местами. Пока наконец жена не сообразила, что надо звонить нашей спасительнице Лене Малышевой. Лена тут же включилась, на следующий день я уже был в клинике на Каширке, где меня принял гениальный хирург Давыдов, он же генеральный директор и президент Российской академии медицинских наук. И уже через час было ясно, что никакого рака у меня нет. Так что Лену Малышеву я очень люблю и бесконечно ей благодарен.
«Aиф»: – Глядя на вас, ведущего интеллектуальной передачи «Умницы и умники», мне и в голову не пришло бы, что в вашей жизни были такие страсти. Кстати, а вы сами составляете вопросы к этой викторине?
Ю. В.: – Сразу скажу, это – не викторина. Викторина рассчитана на то, что любой человек может в ней участвовать. К каждой теме мои умники готовятся целый месяц. Я создавал гуманитарную олимпиаду, в которой в форме вопросов и ответов я знакомлю большую аудиторию телезрителей с различными областями культуры, истории, литературы. Аналогов у «Умников» нет. Я придумал эту программу 19 лет назад. Для собственного развлечения.
Фамилия обязывает
«Aиф»: – Юрий Павлович, а почему вы носите мамину фамилию? Ведь по отцу вы – Станкевич…
Ю. В.: – Станкевич мне показалась слишком польской фамилией. Хотя у меня много кровей намешано, но в глубине души я русский. И я взял фамилию Вяземский, плохо понимая, на что я иду. И практически сразу же начались издевательства. Первые говорили: «Это псевдоним? А почему не Пушкин?» А вторые говорили: «Вяземский – очень красивая фамилия. А почему не Трубецкой или Оболенский? Или Волконский?»
«Aиф»: – Ваша фамилия действительно красивая. И родословная ей под стать.
Ю. В.: – Вяземские, все-таки, Рюриковичи. Благодаря Первому каналу мы это выяснили. Здесь решили снять фильм о нашей родословной. Программа получилась очень удачной. Ее даже выдвинули на ТЭФИ. И она была в числе номинантов. Чем все закончилось, я не знаю. На ТЭФИ меня не было. Хотя я, как академик, должен был там находиться.
«Aиф»: – Вы трижды получали эту награду…
Ю. В.: – Да, но особенно я горжусь первыми двумя. Тогда была академия, которая состояла из настоящих академиков. А сейчас это какой-то профсоюз. Где выбирают победителей по выбору «достойных членов». При всем моем уважении к нынешнему президенту Михаилу Ефимовичу Швыдкому.
«Aиф»: – Кстати, что вы такое сказали у него на «Культурной революции», что все до сих пор вспоминают?
Ю. В.: – Я исповедую, что человек от животного отличается тем, что он верующий. Я вообще считаю, что правильное название человека не homo sapiens, а homo religiosus. Неверующих людей нет. Если они есть, то это дебилы, которые вообще не задумываются ни о чем. Атеисты – люди, которые исповедуют атеизм – отрицательную форму веры в то, что Бога не существует. Это, видимо, кого-то очень сильно задело, и некоторые мои доводы были вырезаны из программы.
Работай, а вдохновение придет!
«Aиф»: – Судя по всему, вы – человек принципиальный. А на спор в своей жизни вы что-нибудь делали?
Ю. В.: – Да. И не раз. К примеру, я на спор поступил и в Щукинское училище, но это было прикрытие для самого себя. Потому что всю жизнь я мечтал быть актером, а потом совершенно непонятно почему, видимо, тоже на спор, вместе с моим другом поступил в МГИМО на факультет журналистики, закончил вуз и поступил в заочную аспирантуру.
Но ощущение того, что я чего-то недоделал, чего-то недоиспытал, жило во мне. Тем более что моя сестра (известная актриса Евгения Симонова. – Ред.) поступила в Щуку и у нее началась стремительная по тем временам карьера. У нее был очень интересный курс, который часто после занятий приходил к нам. С ней учились Юра Васильев, Леня Ярмольник, Стас Жданько – может быть, самый талантливый из них, но, к сожалению, трагически погибший.
Приходили и молодые педагоги. Они свободнее себя чувствовали со мной, я не был их учеником. Среди них был один замечательный педагог, в те времена актер театра «Современник». Он часто говорил мне: «Юра, я вижу, как у тебя глаз горит, когда речь заходит о театре. Приди к нам в Щукинское на консультацию». И я пришел…
«Aиф»: – И все же основной своей профессией вы выбрали сидение за столом и работу над книгами. Почему?
Ю. В.: – Это для меня загадка. И если мне кто-нибудь бы сказал тогда, что каждое утро я буду садиться за стол и в 21 час уходить отдыхать, я бы никогда не поверил. Я не способен был высидеть даже часа.
«Aиф»: – Но это же хорошо!
Ю. В.: – Для нас с Иммануилом Кантом – да. Его слова висят над моим письменным столом. «Работа – лучший способ наслаждения жизнью». Я каждый день заставляю себя работать и говорю себе: «Давай, иди работать. Знаю, что не хочешь и что не знаешь, о чем писать. А ты работай и тогда поймешь. Ты ведь не Пушкин, не гений. И не поэт. Надеяться на музу, которая вдохновит на 700 страниц прозы, бесполезно! А уж если ты задумал написать семь романов о Христе, нужно работать, а не ждать вдохновения».
«Aиф»: – Слышала, что ваш евангельский цикл будет состоять из семи книг – по количеству дней в неделе. Если следовать вашей логике, то сейчас на вашем литературном календаре…
Ю. В.: – Все еще вторник. Не зря его называли «трудным».
«Aиф»: – Вернемся к вашим «Умникам». Какой у вас будет телевизионный сезон? Что предстоит увидеть зрителям?
Ю. В.: – Могу открыть секрет. На одну из программ я пригласил Леонида Ярмольника. Я его знаю, потому что он учился с моей сестрой в театральном. Леня, заняв свое место в ареопаге, начал беспрестанно шутить. И передача наша получилась очень веселой и легкой. Мне будет обидно, если телезрители ее пропустят. Ярмольник и Вяземский, по-моему, не хуже, чем «ПрожекторПерисХилтон».
Олег Табаков: «Совесть надо выращивать» 
Владимир Конкин: «Я жив благодаря родителям и врачам» 
Александр Наумов: «Для родни я «московская штучка» 
Максим Аверин: «Когда меня любят, могу горы свернуть!» 
Олег Табаков: «Жесточее, чем испытание рублём, ничего в России не было» 
