Возможно, кто-то усмотрит в этом шаге попытку задушить свободу слова, возврат к цензуре в искусстве. Однако же не будем забывать: между желанием сказать правду о ГУЛАГе или КГБ и непечатной бранью, что льётся с экрана и со сцены, - дистанция огромного размера. И, между прочим, обличая ужасы сталинской эпохи, и Солженицын, и Пастернак, и Рыбаков, и Шаламов, и Гроссман, и Гинзбург (а их произведения действительно испытали цензурный гнёт) обходились без матерщины. И Горький в «На дне», не говоря уже о других наших великих родом из века XIX.
Про уродов и нелюдей
В веке ХХI матерное слово стало привычным в искусстве. Да и в самом деле, на каком ещё языке могут общаться персонажи многих современных произведений, если они либо постоянно пьяны, либо похмельны, либо, даже если более или менее адекватны, всё равно без мата не обходятся? Проза тех, кому нет сорока, и так называемая «новая драма» изобилуют откровениями в стиле чернухи, очень точно сфокусированными в названии одной из пьес - «Водка, е..я, телевизор».
А в последнем номере единственного на сегодняшний день академического журнала о кино, в названии которого значится слово «искусство», опубликована сценарная заготовка начинающего автора. Читаю. Одна из сцен - утреннее похмелье персонажа: «Да я сблюю, б…ь. Я щас всё облюю здесь на ..й!»
Ну и так далее…
Но это ещё только сценарий. А среди тех, что сняты и вышли в прокат, к примеру, фильм «Сказка про темноту» Николая Хомерики (эта лента представляла Россию в одной из программ прошлогоднего Каннского кинофестиваля). В первой же сцене диалоги сплошь из матерщины. По статистике, возраст российской киноаудитории сегодня - от 14 до 26 лет, к тому же из 10 продаваемых билетов 7 приобретают девушки. Выходит, такое кино предлагается барышням нежного возраста?
Но это режиссёров не смущает. Кирилл Серебренников - один из «первопроходцев». Несколько лет назад он поставил в МХТ им. Чехова спектакль «Изображая жертву» по пьесе братьев Пресняковых, где впервые была озвучена ненормативная лексика (спектакль идёт с грифом «до 18 лет»), а затем снял одноимённый фильм. И на сцене, и на экране - пространный матерный монолог героя. «Это оправданно, - уверен режиссёр. - Может быть, я неправ, и пусть старшие товарищи меня поправят, но язык - это живое цельное тело, и запретить какую-либо его часть - это всё равно что запретить человеку пользоваться левым ухом или правой ногой. Да, у нас была великая русская литература XIX века, но в том же веке «площадным» языком в своих сочинениях пользовался не только хулиган Барков, но и ставший классиком Пушкин! Запретить мат глупо, потому что глуп любой запрет. Другое дело, должно быть предупреждение, как в моём спектакле в МХТ им. Чехова, - «до 18 лет». Сам я в жизни употребляю ненормативную лексику не ради ругательства. Я так разговариваю. Потому что одно дело - сказать «ерунда» и совсем другое - «х…я». Именно мат, как ни странно, может передавать оттенки чувств, определений очень точно. В общем, я считаю эту часть нашего великолепного русского языка не менее великолепной. И, по-моему, отсутствием таланта можно оскорбить гораздо больше, чем присутствием ненормативной лексики».
Кому нужна такая правда?
Главный аргумент сторонников матерщины в искусстве: это жизнь, так и в жизни разговаривают! А что, в XIX веке в быту мата не было? И, во-первых, когда наконец мы освободимся от главного принципа треклятого соцреализма - «искусство должно отражать жизнь»? И какую, чью жизнь: неужто искусство сегодня, как говорится, в большом долгу исключительно перед матерящимися нетрезвыми гражданами? И, во-вторых, опять же - для кого снимается такое кино? Для тех, кто пьёт, блюёт и матерится? Но вряд ли они вообще посещают кинотеатры, а тем более театры, и читают современную литературу.
А нормальная публика, люди, которые ходят в кино по выходным, семьями или парами, заплатив, между прочим, ощутимую для многих сумму за билеты, - захотят ли они смотреть бесконечные истории про полубомжей, алкоголиков, про уродов и нелюдей? Кино, где насилие, мрак и ужас, агрессия, натурализм и физиологизм, сплошная «шоковая терапия»?
Кинорежиссёр Карен Шахназаров уверен - мату на экране не место: «Меня невозможно убедить в том, что использование мата в искусстве не только возможно, но даже необходимо для усиления художественного впечатления. Толстой, Чехов, Достоевский, Шолохов, Шукшин писали о народе, о самых страшных сторонах жизни, отлично обходясь без этого. Я считаю, что использование мата - это слабость автора, самый грубый, примитивный путь. Это говорит об отсутствии таланта - когда художник не может, не умеет убедить зрителя иными художественными способами воздействия. Отсутствие таланта он пытается компенсировать шокирующими приёмами: матом, насилием. Уверен: мат в искусстве - это смертельно для культуры в целом.
Сторонники мата якобы отражают «правду жизни». Но если уж они так хотят быть реалистами, то, видимо, в качестве следующего шага начнут убивать на экране и сцене героев по-настоящему, чтобы кровь лилась, чтобы человек кричал от боли, - «как в жизни»?
Насколько я знаю, есть статья - публичное употребление мата в общественном месте расценивается как мелкое хулиганство и наказывается. А зал театра или кинозал - не общественное место?»
КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА
И. о. директора ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. Сербского Зураб Кекелидзе:
- Долгое время мат был в обществе под запретом. Теперь этими некогда запретными словами, как и обнажением, пытаются привлечь зрителя - ведь любителей подглядывать и слушать подобное действительно немало. Использование мата в искусстве связано ещё и с общим падением культуры, вкуса, нравов, потому что все критерии, категории, понятия, планки в этих областях сегодня катастрофически сбиты.
