Вытрезвители откроют по просьбам трудящихся?

 Ровно год назад, в ноябре 2011 г., в России закрылся последний вытрезвитель. Но не прошло и года, как новый глава МВД В. Колокольцев призвал руководство регионов организовать работу учреждений по вытрезвлению граждан.

   

   

Благо или зло?

Зачем надо было закрывать старые, чтобы теперь искать день­ги на открытие новых? Тогда закрытие преподносилось под таким предлогом: избавить полицию от несвойственных ей функций и улучшить качество медицинской помощи тем представителям нетрезвого контингента, у которых на фоне алкоголя возникли серьёзные проблемы со здоровьем. Несвойственные функции сняли, несмотря на сопротивление врачей. Что получили в итоге?

«Сейчас в наркологические учреждения везут всех пьяных дебоширов, и теперь приходится медиков охранять от их буйства, - возмущается Евгений Брюн, главный нарколог Мин­здрава России. - Вытрезвители должны быть в системе МВД, потому что их «клиенты» - это не больные, а нарушители общественного порядка. А медицина должна лечить тяжёлые случаи отравления, алкогольной интоксикации».

Конечно, к прежним «трезвякам» было много претензий: и забирали туда не только бесчувственные тела, но и просто немного захмелевших граждан, а там и обирали, и избивали. Пьяный ведь наутро вряд ли вспомнит, что с ним было, так что соблазн у некоторых сотрудников подобных учреждений был велик. С другой стороны, уж лучше проснуться побитым и обворованным, чем вообще не проснуться, замёрзнув зимой в сугробе или свалившись по пьяни в колодец или водоём.

«Вытрезвители помогали обезопасить пьяницу от него самого и общество от его пьяных выходок, - считает Алексей Надеждин, заведующий отделением Национального научного центра наркологии Минздрава России. - А в холодное время года спасали от смертельного переохлаждения. Хотя бы для этого нужны вытрезвители в структуре МВД».

Однако просто вернуть вытрезвители под начало правоохранителей мало. Нужно ещё и организовать межведомственное взаимодействие врачей с полицейскими.

«Если человек попал в вытрезвитель и при этом нарушил общественный порядок оскорбительным поведением или совершил ДТП, надо предусмотреть возможность направлять такого «клиента» к наркологам и ставить на учёт по решению суда, - продолжает Алексей Надеждин. - Суд, назначая наказание, например в виде штрафа, должен обязать человека пройти лечение в наркологической клинике и потом уведомить суд об успешном прохождении лечения. Так делается в США».

   

   

Конечно, не всегда пьяному гражданину нужно только проспаться - иногда требуется серьёзное медицинское вмешательство. Бывает, на фоне злоупотребления случается инфаркт или инсульт. В таком случае провести реанимационные мероприятия могут только медики. «Должна быть система обучения полицейских по выявлению признаков инфаркта или инсульта, - считает Евгений Брюн. - Потому что первый контакт с лежащим на улице без сознания человеком всё равно у полиции. Сотрудник должен ориентироваться, нужно ли человеку просто протрезветь или необходимо вызвать «скорую».

А вылечит кто?

Отрезвить подгулявших граждан - дело несложное. Куда труднее лечить тех, кто оказывается в таком состоянии постоянно.

Специалисты признают: работу сегодняшних диспансеров надо менять. «Людей отпугивает постановка на учёт, - говорит Алексей Надеждин. - Ведь это значит, что возникнут проблемы с учёбой, трудоустройством, получением водительских прав. Да, при тяжёлой зависимости или совершении правонарушения надо ставить на учёт. А если человек пришёл за помощью к наркологам добровольно - не стоит».

«В наркологии сейчас трудится немало народа, но эта служба практически неэффективна, - считает Кирилл Данишевский, сопредседатель Российской коалиции за контроль над алкоголем. - Нельзя вымыть унитаз, оставаясь в белых перчатках. Люди должны выходить из своих кабинетов, вставать с кожаных кресел и чумазить халат. Но такая работа требует и нормальной зарплаты. Нигде в мире лечение наркотической и алкогольной зависимости высокой эффективностью не обладает. Поэтому в Европе и США делается упор на профилактику. Там есть система социальной реабилитации. Нужно мотивировать пьяницу на изменение образа жизни».

В России ничего подобного и близко нет. Вывели человека из запоя, но никто не учит иными способами реагировать на трудности. Один психиатр в ответ на вопрос, почему люди пьют, выразился очень точно. У нас утро обычно начинается с чего? Работодатель - козёл, в транспорте едут бараны, по улицам ходят сволочи. И бесполезно говорить человеку: «Да не обращай ты на это внимания!» Он не сможет сменить работу и уж тем более место жительства. Пропаганда? Она должна быть умной. Если поставить на каждом перекрёст­ке человека с громкоговорителем, который будет кричать: «Водка - зло!», в конце концов наиболее агрессивная часть населения набьёт агитатору морду. Европейский опыт показывает, что только целенаправленная политика в течение минимум двух десятков лет может привести к более или менее трезвому поколению.

«Но у нас любые меры будут тормозиться до тех пор, пока представители сверхдоходного алкогольного бизнеса присут­ствуют в структурах власти, - говорит Кирилл Данишевский. - Например, один из депутатов является собственником известной марки водки и практически этого не скрывает. В регионах многие спиртзаводы подконтрольны губернаторам. А ведь для борьбы со злоупотреблением алкоголем значительных ресурсов не требуется: надо убрать нелегальное спирт­ное с рынка, запретить медицинские настойки на спирту, тем более что эффективность их не доказана, ограничить доступность алкоголя, в частности уменьшив время продажи и повысив возраст, при котором разрешено употреблять спиртное, с 18 до 21 года».