Ударим Нобелем по науке!

Писатель, журналист, лауреат Госпремии СССР Владимир Губарев:

   

   

Среди лауреатов Нобелевской премии-2017 снова не оказалось ни одной фамилии российских учёных.

О том, что происходит сегодня в мировой науке, кто там правит бал, определяя победителей и проигравших, рассуждает писатель Владимир Губарев, один из самых авторитетных экспертов в этой области. Вопросами науки он занимается с 1960-х гг. 

Знают, но молчат?

Уже несколько лет с нетерпением жду того дня, когда в Стокгольме объявят новых лауреатов, надеясь услышать знакомую и близкую мне фамилию. Точнее, одну из двух, так как убеждён, что эти два учёных обязательно должны быть отмечены Нобелевской премией. 

Однако проходят годы, а в Стокгольме о моих знакомцах помалкивают, хотя их фамилии там очень хорошо известны: их непременно называют в числе первых физиков в разных странах мира.

Хотел бы заметить: будь завещание Нобеля составлено сегодня, многое в нём изменилось бы, так как в XIX в. представления о науке были иные. В частности, математика едва оторвалась от арифметики, а потому и не попала в число наук, которым следует уделять особое внимание. Не было там и упоминания об экономике, что, на мой взгляд, вполне справедливо. Эта номинация появилась уже в наше время, бросив порочную тень на премию (я имею в виду политизированность и сиюминутность их присуждения). Масса экономистов, наполнивших мировую науку в XX столетии, потребовала, чтобы и у них была столь престижная премия. И она была учреждена! А как же иначе: ведь после Великого кризиса и последовавших за ним более «мелких», но постоянных экономисты начали убеждать свои правительства (в первую очередь американ­ское), что именно они «выводят» страну из них. Многочисленные экономические теории, озвученные на всевозможных экономических форумах, казалось бы, «дают свет в конце туннеля», но практически всегда остаются невостребованными. Однако роль экономистов год от года возрастает, ими создаются всё новые университеты и высшие школы, и уже нет ни одной страны, которая не погрузилась бы в кризис. Следовательно, нужны  Нобелевские премии по экономике, которые присуждаются теперь с такой же помпой, как случаются экономические кризисы. 

Аура скандалов не первый год окружает и Нобелевскую премию мира. В один год её присудили вице-президенту США при Билле Клинтоне Альберту Гору за научно-популярную книжицу по экологии. Что греха таить, книжка слабенькая, любой студент факультета журналистики МГУ мог бы подобную написать. Но вице-президент США всё-таки особенная персона, а потому он и стал нобелевским лауреатом.

   

   

К нему в очередь пристроился Барак Обама. Он так эффективно начал бороться за мир, что камня на камне не оставил от всего Ближнего Востока. Как же не отметить его премией?! Даже, казалось бы, такие наши «бесспорные лауреаты», как Сахаров и Горбачёв, вызывают сомнение. Именно под руководством Сахарова была создана «кузькина мать» - самая мощная термоядерная бомба. Сахаров не только получил за это третью Звезду Героя, но и искал этой бомбе применение (потом он сам ужаснулся тем идеям, которые придумал!). А Горбачёв был удостоен премии за свои устремления к миру, которые привели, в конце концов, к серии гражданских войн, не утихающих и по сей день. 

Есть ещё премия по литературе. В данной области не хочу распространяться. Достаточно сказать, что Лев Толстой выдвигался на соискание премии, но так и не был ею отмечен. Его заменила в списке лауреатов Светлана Алексиевич. Это чёткий сигнал нынешним школьникам, кому надо отдавать предпочтение в литературе.

«О времена, о нравы!»

Физика на все времена

Но забудем о печальном. Вспомним о других номинациях «Нобелевской недели».

Пожалуй, только к Нобелевской премии по физике нет пока претензий. Тень политических страстей и сиюминутности не омрачает её. Это во многом происходит потому, что претендентов намного больше, чем вакансий. И все они достойны! Физика развивается столь стремительно, что открытия в ней сыплются как из рога изобилия. И тому немало причин.

Сошлюсь на мнение академика В. Л. Гинзбурга, нобелевского лауреата. Он говорил: «Некоторые Нобелевские премии по физике и химии, как по моему собственному мнению, так и по мнению ряда коллег, сомнительны по своим достоинствам. Но таких случаев мало. Упрекать Нобелевские комитеты в необъективном отборе и предвзятости можно лишь с очень большой осторожно­стью, если понимать, сколь труден этот отбор. Так, Комитет по присуждению премии по физике каждый год рассылает более 1000 приглашений предложить кандидата (или кандидатов) на премию. Сколько приходит ответов, не знаю, но думаю, что фигурируют многие десятки кандидатов. А выбрать нужно не более 3 человек».

В Россию таких «запросов» присылается немного - два десятка. Я выяснял, кого именно рекомендуют учёные. Оказалось, что свыше 7 человек! Единого мнения нет. А жаль! Те же американцы более единодушны: у них две сотни «запросов» (точные данные хранятся в секрете!), а кандидатов - 5-7. Поэтому не следует удивляться, что среди лауреатов так много представителей США.

 

Но главную роль играет уровень развития науки в стране! И вновь слово Виталию Лазаревичу Гинзбургу: «Единственный надёжный способ получать Нобелевские премии по науке состоит во всемерном развитии фундаментальных исследований, создании условий для плодотворной работы в благоприятной обстановке, особенно для молодёжи. К сожалению, для этого часто необходимы огромные средства. Времена, когда крупные открытия в области физики можно было делать кустарными методами в маленьких лабораториях, в общем и целом уже прошли. Хотя история известных открытий свидетельствует о том, что талантливые и настойчивые физики (и не только физики) могут иногда добиться цели в самых скромных условиях. Поэтому можно посоветовать нашим учёным не складывать руки и, несмотря на все трудности, переживаемые сегодня российской наукой, продолжать свои поиски».

Наверное, слова великого физика воспринимались бы с оптимизмом, если бы не страсти, что кипят вокруг нашей Академии наук. Уже четыре года идёт так называемая реформа РАН, которая ничего путного и полезного не принесла ни науке, ни обществу. Речь шла вообще о ликвидации Академии наук если не юридически, то фактически. К счастью, Академию удалось отстоять.

Опять русофобия?

Свои беды мы привыкли списывать на происки заокеанских врагов и европейских недоброжелателей. Именно они не дают Нобелевские премии нашим учёным, которые их, е­стественно, заслуживают.

Примеры несправедливости действительно есть. Да, некоторым учёным пришлось ждать почти полвека, прежде чем они поехали в Стокгольм за заслуженной наградой. Я имею в виду академиков Петра Капицу и Виталия Гинзбурга, которые были отмечены премиями уже в преклонном возрасте за работы, сделанные ими в молодости.

Да, академик Лев Ландау получил диплом лауреата сразу же после того, как попал в автомобильную аварию, хотя Нобелевский комитет мог отметить великого физика намного раньше. Да, некоторые учёные выдвигались на премию несколько раз, но не получали её. Но не нужно это списывать на русофобию. Немецкий физик А. Зоммерфельд выдвигался на «Нобеля» 84 раза в течение 35 лет, но заветного диплома так и не добился. Неужели в Стокгольме так не любят нем­цев?! Как с юмором заметил В. Гинзбург, «надо жить очень долго, чтобы получить «Нобеля». Но бывают и иные ситуации, когда масштабы Нобелевской премии ничтожны по сравнению с достижениями науки. К примеру, начало космической эры человечества. Ни запуск первого искусственного спутника Земли, ни полёт человека в космос и на Луну, ни исследования Венеры, Марса и дальних планет не могли уложиться в прокрустово ложе Нобелевской премии. Да это и не требуется - подобные достижения не требуют наград, даже престижных. Они - события истории, изменяющие ход развития цивилизации.

А вот конкретным людям бывает обидно. Как обидно, наверное, сейчас академику Пустовойту. Месяц назад мы беседовали с ним о гравитационных волнах. Владислав Иванович ещё 55 лет назад вместе с М. Е. Герцен­штейном предсказал, как именно можно обнаружить и зафиксировать гравитационные волны. Физик-теоретик тогда работал в знаменитом ФИАНе, где по достоинству могли оценить предложения их молодого коллеги. Их оценили, но тут же объяснили, что создать такие уникальные инструменты, как гигантский интерферометр, пока нет возможности.

Лишь через 50 лет предсказание стало реальностью! И сделали это американские учёные, которые нынче отмечены Нобелевской премией именно за открытие гравитационных волн.

- В Луизиане построен уникальный интерферометр, - рассказывал мне академик Пустовойт. - Это 4-километровая труба, в которой откачан воздух до глубокого вакуума. В ней идёт лазерный луч, потом он отражается от зеркал и возвращается в центральное здание, где и происходит наблюдение за интерференцией. Сооружение очень дорогостоящее. Здесь используются самые современные технологии. На севере Штатов был построен второй интерферометр. 

- Такие приборы есть только в Америке?

- Нет, есть ещё неподалёку от знаменитой Пизы в Италии, в Германии, строятся в Китае, Японии и других странах. Я был в Италии, эта установка произвела на меня неизгладимое впечатление. Хотя не обошлось и без казусов. Прибор этот настолько точный, что всего лишь один таракан привёл его в негодность. Он каким-то образом попал внутрь трубы - и из-за этого измерения искажались.  

- А что у нас?

- Два года назад приезжали итальянцы, они предложили нам помощь в строительстве интерферометра на территории России. Но в правитель­стве нам сказали, что денег нет. Обидно, конечно! Уже первые наблюдения в США показали, что мы имеем дело с очень интересным явлением.

- Но что это открытие даёт нам, обывателям? 

- Это новый канал получения информации о Вселенной. Та же чёрная дыра летит навстречу другой со скоростью, равной половине скорости света, и теперь мы можем это наблюдать! 

К сожалению, добавлю уже от себя: у нас по-прежнему нет возможности создавать такие уникальные научные установки. А потому за происходящим в глубинах Вселенной мы можем следить лишь по публикациям в научных журналах и в Интернете.

Вместо послесловия 

Говоря об ожиданиях, я имел в виду двух других наших учёных.

Академик Александр Фёдорович Андреев - автор крупнейшего открытия в физике: так называемое «андреевское отражение». Понятие это уже давно перекочевало со страниц научных журналов в учебники физики.

Академик Юрий Цолакович Оганесян - автор открытия новых элементов таблицы Менделеева. Новый элемент назван в его честь - «оганесон». 

Конечно, оба они уже вписали свои имена в историю мировой науки, и, казалось бы, Нобелевская премия ничего не добавит к их славе. Но её присуждение необходимо самой «Нобелевке», чтобы её авторитет не померк от случайностей и политиканства.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции