Взять своё. Почти настоящее письмо

Здравствуйте, меня зовут Аня, я простая девушка, русская, живу в маленьком городе К., работаю в продуктовом магазине.

   

   

Все, кто не знает ни черта, говорят, что маленькие города лучше больших, потому что в маленьких чисто и люди добрые. Не знаю про другие маленькие города, но наш похож на городок из американского фильма, где всю дорогу ищут рядового, — тот, где идёт, помните, страшный финальный бой. Грязь, беззубые старики, мало молодёжи, которая чуть что драпает хоть куда, никто не улыбается, скалятся только все поголовно.

В старую церквушку никто, ну почти, не ходит, я ни разу не видела лиц, молитвенно сосредоточенных, только тревожные, только злые. Это к тому, что в Москве вы все талдычите, что простые русские люди очень набожные. Набожные? Нет, скорее марафонцы, только куда бежим, никто не знает.

Папа мой всю жизнь ишачил, теперь пьёт горькую. А мама всю жизнь только и делает, что пилит нас обоих, просто бесит меня. И больше всего я боюсь, что стану такой же клушей, как она, бревно бревном, ни денег, ни нормального дома, ни парня, похожего на Джуда Лоу. Сама мысль о том, что я буду жить такой растительной жизнью, вызывала и вызывает у меня приступы мигрени и тошноты.

Я поставила себе цель, училась почти отлично, а какое для этого усердие нужно, вы сами знаете, я хотела попасть в Москву, а какая это мотивация, вы тоже знаете. И вот я здесь, я учусь, у меня две работы, я выбиваюсь из сил, но я к такому была готова, ничего, выдержу. Люди, конечно, в Москве разные, но я же провинциал, я сильная, а тут делают вид, что сильные, а подтолкнёшь — рассыпятся. Зато подлых полно, но и с такими я умею обращаться, заряжаю, как писал поэт, «сплавом стали и свинца прищур», да при таком прищуре так припечатаю жестоким словом — взрывной волной за тыщу вёрст любой отлетит.

Раз пришлось даже в морду дать, один козёл вынудил, вот и пожалел потом тыщу раз.

Ну, то, что я не белая кость, я и сама знаю, и про касты знаю, и про классовую борьбу знаю, но если кто-нибудь захочет меня обидеть, я и кулаками могу.

   

   

Но даже если я закончу институт и получу образование, кому я буду нужна?

Насмотрелась я на подвижников несчастных с высшими образованиями.

Я хожу, когда есть время, в караоке, и мне все говорят, что я должна петь.

Особенно мне удаются песни про мученическую любовь, песни, которые пела Алла, пела Аллегрова, Долина пела. Мне говорят, что, когда я пою, я полна жизни, и я сама это чувствую! 

Я хочу петь, и я хочу получать за это пение большие деньги. Когда я вижу, как безобразны те, кого показывают, мне становится горько: если у них есть право, то у меня такое право жить хорошо есть и подавно, я из самых низов, и я красива и голосиста, люди меня полюбят. Пусть мне не повезло с родителями и денег у меня нет, зато я знаю, кто такой Высоцкий, всё умею (хоть не люблю) по дому и смотрю много фильмов.

У меня нет другого выхода. Я должна получить своё. Получают же и своё, и чужое ваши псевдокрасавицы с переделанными носами, сиськами и губами.

Мне уже многие говорили, что я редкостная сука, живущая токмо ради выгоды, но я либо посылаю таких, хихикая (чья бы корова мычала!), либо реагирую с видом полнейшей невозмутимости: что-то ни у себя дома, ни у вас в Москве я не встречала тех, кто не живёт ради профиту. 

И не делайте вид, что вы все — мистер и миссис «при чём тут это?», потому что «это» всегда «при чём». Сейчас самое время, моё время, я не пустышка, я не хочу толочь воду в ступе, надо будет по головам, пойду по головам. А когда стану звездой и вы будете брать у меня интервью, я буду доброй и мудрой. Девушкой, которая всего добилась сама.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Смотрите также:

• Отар Кушанашвили: Иван Ткаченко и его совершенный мир →
• Кризис кризисом, а выпускники собираются →
• Крым — полуостров свободы →