31 августа процесс по делу о смертельном ДТП с участием актера Михаила Ефремова возобновился. После паузы, вызванной отставкой и возвращением адвоката Эльмана Пашаева, суд вернулся к допросу свидетелей защиты.
«Съели по шаурме, покурили и выпили по 750 мл пива. Трезвые!»
Впрочем, назвать это допросом в полном смысле этого слова сложно — сторона Ефремова представила людей, которые вели себя достаточно агрессивно и не столько давали показания, сколько вступали в перепалку с прокурором и стороной потерпевших.
Свидетель Леван Падасян уверял, что в машину Ефремова садился другой человек, которого он, правда, не смог описать. Специалист по адаптивной физкультуре в зале суда вел себя весьма уверенно, раздавая указания: «Дайте мне слово, дайте мне поговорить! Михаил Олегович, сядьте! А вы, Добровинский, занимайтесь своим делом!» Даже к судье он решил обращаться по фамилии, назвав ее «госпожой Абрамовой». На что свидетелю было указано, что к председательствующему нужно обращаться «Ваша честь».
Адвокат Пашаев поначалу выражал удовлетворение показаниями Падасяна, пока тот не выдал: «Я сюда за правдой пришёл. За истиной. Уважаемый суд, вы знаете, например, что в Голливуд уже письмо направлено о ситуации с Ефремовым — чтобы они знали!» Что именно должны знать в Голливуде о Ефремове, осталось до конца непонятным. Падасян завершил свое выступление обвинениями в адрес родственников погибшего Сергея Захарова — они, по его мнению, пиарятся на трагедии.
Вторым свидетелем защиты в этот день стал Андрей Гаев, друг ранее выступавшего свидетеля Кобеца. Из его речи следовало, что оба они воевали на Донбассе, алкоголиками не являются и в день ДТП были трезвыми: «Как мы могли быть пьяны? У нас была полторашка крепкого пива. Мы съели по шаурме, покурили и выпили по 750 мл пива. Трезвые!»
«Этим человеком был Михаил Ефремов»
Гаев практически повторил предыдущие показания Кобеца о том, что в машине, помимо Ефремова, находился другой человек, однако при этом сказал, что не разглядел его. Выяснилось, что свидетель три года отсидел в тюрьме за нанесение побоев собственной жене, а также был лишен прав за вождение в нетрезвом состоянии. Кроме того, у него целый букет различных административных наказаний — сам Гаев затруднился сказать, сколько именно.
Вопросы стороны потерпевших и прокуратуры защитники Ефремова и сам он встречали в штыки, постоянно вступая в перепалку.
Выступления свидетелей обвинения, врача-реаниматолога Ильи Бабикова и сотрудницы бистро Светланы Набокиной, разительно отличались от того, что происходило в этот день ранее.
«В чёрном джипе был один человек — я помог ему выйти из машины. Этим человеком был Михаил Ефремов», — заявил Бабиков.
В отличие от лиц, свидетельствовавших в пользу Ефремова, у Бабикова нет криминального прошлого и спиртных напитков он в тот день не употреблял.
Светлана Набокина, работающая на Смоленской площади, сразу после столкновения начала снимать на телефон все происходящее. Именно ее камера запечатлела момент, когда Ефремова доставали с водительского места его машины. Впрочем, сторона защиты продолжала утверждать, что человек на записи Ефремовым не является.
«Я был с похмелья, а может быть, и отравлен»
Между показаниями свидетелей защиты и обвинения произошло то, чего многие ждали очень долго — допрос самого Ефремова.
Многие поклонники актера до сих пор были уверены, что все происходящее в суде — дело рук Эльмана Пашаева, а искренен Ефремов был во время своего знаменитого видеопокаяния: «Знаю, многие думают, что меня как артиста будут отмазывать. Нет, отмазываться, включать какие-то свои связи и знакомства я не собираюсь и не буду. Да и как тут отмажешься, когда все всё видели?»
Выступление заслуженного артиста России должно было внести окончательную ясность в его собственную оценку событий.
«Я уже смутно этот день помню, я ехал на такси, искал пиво, был ли я у кого-то до этого, я не помню. Предположения делать боюсь, но, например, я помню, что мне нужны были деньги и за карточкой я полез в машину. Она иногда стояла у паба целыми днями. Своему другу я звонил уже в 12 часов дня совсем пьяным. Даже два друга мне об этом сказали. Может, я сам подался, может, меня втянули в машину. Лучше не принимать это во внимание, потому что я был пьяный и не знаю, откуда, но нашли во мне врачи кокаин. У меня были вечеринки, но я не помню в себе тяги к наркотику», — сказал актер.
Далее Ефремов пояснил, что аварию, а также события, которые ей предшествовали и происходили после, он не помнит совершенно.
«Я в себя приходить стал у следователя, там меня стало отпускать... Я ничего не помню, правда не помню, почему 40 камер — и ничего не увидеть», — утверждал обвиняемый.
На вопрос своего адвоката, почему он признал вину, Ефремов сказал нечто неожиданное: «Я был с похмелья, а может быть, и отравлен».
Михаил Олегович настаивает на том, что кадры с места ДТП «смонтированные» и оттуда «вырезано от 3 до 15 минут». Вплоть до того, что из его фразы «я не виноват» якобы вырезали частицу «не»: «Я вину признал, потому что, когда с похмелья человек, он нервный. Я был с похмелья дня 2-3, да может даже и не с похмелья, а отравленный. Кадры с места аварии, где я говорю „я виноват“, там вырезано, „я НЕ виноват“. Это подтверждает моя жена, звукорежиссёр, золотые уши России. Я не признавал свою вину, я пытался объяснить Захаровым, что я хочу найти общий язык. И уверен, мы его ещё найдëм. И соболезнования я им высказывал, и не раз, но журналисты почему-то это вырезали. Но когда появился бесплатно адвокат Добровинский, я понял, что что-то тут не так, в этом деле. Тут моя вина, несомненно, есть, она в пьянстве. Но всю вину с Великой Октябрьской революции до Великой Отечественной войны я на себя брать не собираюсь. Что это было на шее — пояс или удавка — я не знаю. Меня поражало, почему я в таком виде сел за руль, за мной такого не наблюдалось. Я был в растерянности абсолютной, когда записывал покаянное видео».
«Неудобно стоять — тогда на колени!»
Вопросы адвокатов потерпевших окончательно вывели Ефремова из себя. А когда защитник Анна Бутырина попросила суд разрешить ей задавать вопросы сидя, Михаил Олегович заявил: «Дочка, я старше тебя в два раза! Немного уважения! Неудобно стоять — тогда на колени! Или можно лечь — мне тоже будет приятно».
«Я устал от хамского поведения этой адвокатской группы. Хочу им немного попортить жизнь. На все вопросы адвоката Бутыриной я отвечать не буду — пользуюсь 51-й статьей», — сказал обвиняемый. 51-я статья Конституции РФ дает право не свидетельствовать против себя и своих близких родственников.
Ефремов, который ничего не помнит, продолжал настаивать, что он либо сидел на пассажирском месте, либо его вообще не было в машине.
После выступления артиста прокурор зачитал показания, которые Ефремов давал в первые дни после аварии. Тогда Михаил Олегович утверждал: «Виновным себя признаю. Обвинения мне понятны. Мой автомобиль находился в исправном состоянии. На момент ДТП в салоне машины я находился один». Также он выражал готовность сотрудничать со следствием и оказать материальную помощь потерпевшим.
В те дни ни на какие провалы в памяти Ефремов не жаловался. Согласно его официальным показаниям, перед аварией он выпивал в течение двух дней. Вечером 8 июня ему позвонил его друг Алексей Горбунов, сообщивший, что у его родственницы обширное кровоизлияние головного мозга. Актер срочно сел в машину и отправился искать врачей. В своих показаниях он четко указал, что помнит, как совершил столкновение, заявил, что никто за ним не гнался и в машине он был один. Кроме того, Ефремов утверждал, что приобретал наркотики. Заслуженный артист России так пояснил отказ от своих первоначальных показаний: «У меня была сложная жизненная ситуация. Мне было легче признать свою вину, я пошёл на поводу у общества, дал ему то, что оно ждало. Все это было из чувства ложного благородства».
«И это артист Михаил Ефремов, сын Олега Ефремова?!»
Что ж, те, кто хотел ясности, ее получили — Ефремов полностью отрицает свою вину в аварии, настаивает на том, что за рулем его автомобиля сидел кто-то другой, а первоначальные признания вызваны исключительно давлением общества. Тем, кто до сих пор поддерживает актера, больше не удастся придерживаться позиции «виновен, но покаялся» — ее полностью отверг сам Ефремов.
Суд выходит на финишную прямую, и если не будет каких-то новых задержек, то очень скоро должен прозвучать вердикт, дающий оценку всем приведенным сторонами аргументам.