Доверие к игле. Как приживалась вакцинация на Руси

Иногда накал страстей настолько высок, что кажется, будто вернулись те времена, когда врача запросто могли линчевать по той простой причине, что те, дескать, оспу и холеру разносят: «Стоит только дохтуру появиться, как тут и холера, а без дохтура её и не было». И это при том, что ситуация с детской смертностью от инфекционных болезней в «России, которую мы потеряли» выглядела удручающе. А прививок, на радость нынешним радетелям «здорового образа жизни», либо не было вовсе, либо они были необязательны.

   

   

Беззаконная оспа

Скажем, об оспе сегодня можно рассуждать только в прошедшем времени, поскольку считается, что болезнь эта была окончательно ликвидирована к 1980 году. Но в XVIII столетии от натуральной оспы в России умирал каждый седьмой ребёнок. Причём зараза не считалась с чинами и званиями – в 1730 г. от неё скончался четырнадцатилетний император Пётр II. Что уж говорить о тех, кто попроще! Английский врач, барон Томас Димсдейл, в 1768 году вообще уверял, что в России от оспы ежегодно умирают 2 млн человек. Барон, конечно, приврал. Ежегодно от оспы умирали не более 150–200 тысяч человек. Впрочем, для империи с населением в 20 млн человек многовато и это.

От лечения оспы до пенициллина. Пять великих медицинских открытий Подробнее

Поверхностная история оспопрививания в России окрашена в радужные тона. Дескать, сама Екатерина Великая привила себе оспу и даже ввела на это дело моду. Спору нет, это действительно так. И в начале XIX столетия успехи были обнадёживающими. Польза от прививок была налицо, с новым диковинным методом профилактики никто не спорил – страх перед смертельной и обезображивающей болезнью был сильнее. Удалось подавить даже попытки сопротивления со стороны Церкви. Отдельные священно­служители посчитали прививку «осквернением», и, по многочисленным донесениям врачебных управ, «многие попы отвращали родителей от этой меры».

Благо тогда Церковь не была отделена от государства и во главе её стоял не патриарх, а обер-прокурор Святейшего синода – гражданский чиновник. В ход были пущены угрозы, подкреплённые репрессиями. И – извольте, к 1804 году позиция Церкви прояснилась: «Отныне все священники и архиереи обязаны способствовать оспопрививанию».

К 1811 году успехи были очевидны. Мощности постоянно наращивались, вакцина уже производилась не только для Европейской части России, но даже и для Сибири, и для русской тогда Аляски. Достигли солидной по тем временам цифры: прививку от оспы получали 11% всех новорождённых Российской империи.

Казалось, ещё несколько лет – и оспу можно будет победить. Но эти планы не осуществились по простой и крайне дурацкой причине: на волне энтузиазма как-то забыли об административном оформлении кампании. Закона об обязательном оспопрививании не было – его не удосужились разработать. И в целом неплохо отлаженная система стала сбоить. По данным Комиссии земских санитарных врачей конца XIX века, ситуация складывалась следующая: «Болезнь как будто изучена достаточно, средство от неё имеется доступное и верное, а количество заболевания и число вырванных оспой жертв нисколько не уменьшается». Декрет об обязательном оспопрививании был принят только в 1919 году и подписан лично Лениным – только после этого ситуация стала выправляться.

Доверие к игле

Очень похоже дела обстояли и с другими болезнями. С тем только исключением, что от главных «детских» болезней вроде коклюша, кори или дифтерии на тот момент никаких прививок не существовало. Соответст­венно и «зловредные врачи» никак не досаждали ни болезни, ни людям, которые жили в таких «нормальных естественных условиях».

   

   

О том, что бывает в таких случаях, может рассказать газета «Санкт-Петербургские ведомости» за 1869 год – значительная часть номеров этого издания была посвящена вспышке «злокачественной жабы» или дифтерии в области Войска Донского: «Дети от 1 года и даже молодёжь до 18 лет умирают в три дня в огромном количестве. В одном Хопёрском округе за нынешнее лето смерть похитила более 8000 детей. Есть хутора, в которых вымерло буквально всё подрастающее поколение». Это только у казаков. У обычных крестьян, которые жили похуже и победнее, дела были и вовсе плохи – дифтерией переболело более половины детей, а погибла ровно треть. И это только в сезон 1869–1870 годов. Вообще же вспышки дифтерии наблюдались примерно каждые 4 года. И выкашивали детишек с ужасающим постоянством.

Когда 25 лет спустя в наших больницах стали, наконец, применять противодифтерийную сыворотку, ситуация улучшилась. Теперь из 100 заболевших умирали не 30–50%, а только 10–12%. Самое интересное, что лечение той сывороткой в отличие от нынешних относительно безвредных прививок давало действительно серьёзные побочные эффекты – повышение температуры, сильный озноб, нарушение работы сердца и даже судороги. Но почему-то тогдашние родители мирились с этими неудобствами. Вот отчёт Главного врачебного инспектора за 1903 год: «Широко применялось впрыскивание сыворотки, к каковой мере население, паче чаяния, относилось с большим доверием и охотно шло на уколы».

Мученики науки. Как медики себе болезни прививали Подробнее

Сравнивая ситуацию тех времён и нынешних, невольно задаёшься вопросом: неужели для того, чтобы убедить родителей в пользе прививок, нужна либо тяжёлая государственная рука, либо по-настоящему грозная эпидемия с числом летальных исходов никак не меньше половины?