Порох и глисты. Как были устроены первые аптеки на Руси

345 лет назад, 20 марта 1672 г. из дворцовой канцелярии царя Алексея Михайловича Тишайшего вышел документ следующего содержания: «Указал великий Государь построить аптеку для продажи всяких лекарств всяких чинов людям по указной книге».

«Для всяких чинов»

Обычно после такого вступления идёт ремарка вроде: «Аптека к тому времени на Руси была, но обслуживала она только царскую семью и отчасти двор государя». Предполагается, что весь остальной люд прозябал без квалифицированной медицинской помощи. На деле же ситуация была принципиально иной.

Писатель и историк XVIII столетия Михаил Чулков описывает её так: «До времени появления первой доступной аптеки в Москве был зелейный ряд и по улицам многие зелейные лавки, где продавали всякие товары и шарлатанские масти, используемые вместо лекарств». Если вынести за скобки оскорбительные обвинения, то картина выйдет верная — зелейных лавок было множество. По степени доходности и обороту они равнялись с обжорными рядами.

Что же до шарлатанства, то судить надо по конкретным примерам. Благо, их хватает. Иностранцы, бывавшие в Москве XVII в. отмечали: «Многие московиты, и даже простолюдины, очень любят лечиться, и понимают в этом толк. Из-за грубой постной пищи они часто страдают несварением желудка, геморроем и червеобразными паразитами».

Огород городить. Как развивалось аптекарское дело на Руси Подробнее

«Ежели учинится глиста»

За избавлением от всех этих радостей шли к «зелейным сидельцам», которые располагали и препаратами, и рецептами. Например, таким: «Возьми пороха гусятника, смешай с мёдом и маслом коровьим, и тем смазывай от болести почечуйной». «Болесть почечуйная» это и есть геморрой, слово происходит одновременно и от «подтекать» и от «почёсывать». Гусятником или почечуйной травой именовали горец из семейства гречишных. «Порох» — всего-навсего порошок. «Сидельцы» зелейных лавок знали своё дело — горец, растёртый в порошок, эффективно используется и в современной медицине. Средство от «червеобразных паразитов» также полностью соответствует нынешним рекомендациям: «Ежели учинится глиста, тою глисту надобно лекарствами утомити и обессилити, чтобы она в клубок вместилася, а и от кишок бы отстала, и как она от кишок отстанет и в те поры мочно ее на низ согнати, для чего дай рябины дикой невежинской в молоке коровьем, либо полыни цитварной в молоке козьем».

Формы отпуска лекарств были самые разнообразные. «Мазыни» (мазь), «масла духовитые» (эфирные), «пластури» (пластырь), «леваши» (пастилки), «горошки подъязычные» (пилюли) и «водки травные» (спиртовые настойки). Но самыми популярными были как раз «порохи», то есть порошки.

В общем, зелейные лавки представляли собой реальную силу, которая обеспечивала вполне достойную по тем временам медицинскую помощь самым широким слоям населения. Для Новой Государевой аптеки «зелейщики» являлись опасными конкурентами, которых следовало устранить.

Царское дело и тело. Как лечили коронованных больных Подробнее

Водочное сидение

Устранение было оформлено незамысловато и эффективно — с помощью традиционного у нас административного рычага. Сразу после открытия аптеки вышло ещё одно высочайшее распоряжение: «Велено учинить приказ крепкий, чтобы торговые люди лекарств в зелейных лавках не держали и не продавали, чтоб от того Новой аптеке великого Государя порухи не было».

Справедливости ради надо сказать, что аптеку устроили весьма достойным образом, взяв всё лучшее и от западной, и от отечественной фармакологических систем. Сейчас для нас аптека — небольшая торговая точка, где можно перехватить анальгин-аспирин, бинт и зелёнку. В те времена она была могучим медицинским концерном, объединяющим всё — от заготовки сырья до выпуска конкретного препарата.

О чём было прописано и в Уставе: «Есть дохтур, обтекарь и лекарь, потому что дохтур совет свой дает и приказывает, а сам прикладывать не искусен, а лекарь прикладывает и лекарством лечит, а обтекарь у этих обоих на лекарства повар».

В штате поварни кроме «обтекарей» служили сушильники, помясы и дестилаторы. Чем занимались первые, ясно из самого слова. Для человека XVII столетия точно так же очевидно было, чем занимаются помясы — это слово родной брат глаголов «помешивать» и «перемешивать». В обязанности помясов входили сортировка, взвешивание и смешивание компонентов для производства лекарства. «Дестилаторам» же по штату полагалось быть «у всяких водочных сидений». Любителям пропустить чарочку беспокоиться не о чем. Так тогда называли работу с перегонным кубом. И не только. Вот как полностью звучит круг обязанностей дестилаторов: «И у варенья всяких сиропов, масел, сахаров, пластырей и мазей и прочих лекарств, которые в запас делаются, и у всяких алхимистских дел, а такоже следить, чтобы вредительного и смерти наводящего в лекарства отнюдь не попадало».