Когда шла к нему на встречу, в голове были только некорректные вопросы: от «Не сошёл ли он с ума?» до «Почему выбрал в качестве вложения своих активов детей?». Дурацкие вопросы, решаю я. И не задаю их. Но он на них всё-таки отвечает...
Р.А.: - Моя семья - это моя жизнь, и, если честно, я не очень понимаю, что значит инвестировать в детей, а также желание, чтобы в старости это окупилось. Самая главная награда для меня - это чтобы мои дети выросли людьми. Людьми с большой буквы, чтобы они могли жить в гармонии со своей совестью...
«АиФ»: - Дети знают, что они не родные?
Р.А.: - Во-первых, они родные. Мы с женой всех крестили сами, потому перед Богом мы им родители. Во-вторых, скрывать не будем, но и афишировать тоже. Когда младшие в первый класс пошли, мы ждали, что им всё расскажут, и были психологически к этому готовы. Вот недавняя история. Один из школы пришёл грустный: «Мне девочка сказала, что у нас семья плохая». «Почему?» - спрашиваю. «Ну, нас так много...» «Это ж хорошо!» - восклицаю я. «Да, она не понимает, - соглашается сын. - Я расскажу». Пока так. А старшие отдельно живут, я уже дедушка!
«Как тяжело детям!»
Р.А.: - Я один ребёнок в семье, всё детство провёл в коммуналке. Бабушка, папа, мама и я в одной комнате. У меня и игрушек особо не было. В школу в телогрейке ходил, которую на заводе давали родителям. Мы жили в Одинцове, до сих пор там и живу.
То есть ничего не предвещало миллиарда. Авдеев начинал путь к огромному состоянию ещё студентом, как все, - с торговли, затем к купле-продаже компьютеров прибавились ценные бумаги, недвижимость. Потом скрупулёзно строил свою бизнес-империю, в основе которой - банк, входящий в тридцатку крупнейших в России. Все атрибуты богатой жизни были ему доступны: квартиры, дома, заграничные поездки, модные увлечения (альпинизм, горные лыжи, йога). И деньги, деньги... Но после первых миллионов он вдруг оглянулся вокруг и увидел, что его жизнь - это возможности. А есть те, у кого возможностей нет, - дети в детдомах. Стал отвозить туда одежду, продукты, игрушки. Но очень скоро понял, что это бесполезно.
«Ну, можно сделать в детдоме ремонт, можно улучшить обстановку, но детям в глобальном смысле это не поможет, - отвечает он на в сотый раз заданный вопрос «почему?» на своей страничке в Интернете. - Я посетил детский дом, где познакомился и разговорился с одной из его воспитанниц. На тот момент она была ученицей 8-го класса. Наша беседа проходила за чаепитием. Когда я попросил принести мне сахар, девочка удивлённо посмотрела на меня и спросила: «А что такое сахар?» Этот вопрос поверг меня в шок. На самом деле всё оказалось не так страшно: детям просто добавляли сахар сразу в чай. Вроде бы это и мелочь, но очень показательная. В итоге получается, что вполне нормальная ученица 8-го класса не знает, что такое сахар... Я был в Англии и общался с человеком, который занимается реабилитацией военных. Им всем под 40 лет, они супермены, но они возвращаются «на гражданку» и ничего не понимают про то, как жить. А как же тяжело детям!»
В общем, он поступил как эффективный менеджер - потери минимизировал, а результат улучшил. Сейчас, в 45 лет, он богатейший многодетный отец в мире. Соперничают с ним разве что саудовские принцы. Но как папы они ему, думаю, не конкуренты.
«АиФ»: - Самое трудное, говорят усыновители, - это отношение общества. Их, усыновителей, никто не ценит, не уважает. Почему так?
Р.А.: - Всё это ерунда. Самое трудное - это принять ребёнка, сделать его своим. Сейчас все говорят о сложностях усыновления, волоките с бумагами… Безусловно, улучшить всегда есть что, но каких-то больших системных нарушений я не вижу. А вот если люди пеняют на систему, на мнение окружающих, то это значит, что у них просто нет желания принять ребёнка. Я женился, когда у меня уже было 12 приёмных детей. И если бы у Елены не было желания принять их, смогли бы мы быть вместе? Нет. Сейчас у нас 19 детей. Думаю, мы на этой цифре остановились.
Про семейную жизнь он ничего не скрывает - в первом браке появилось 2 детей, но... Не сложилось. Вторая его жена умерла от тяжёлой болезни. И вот Елена... И уже то, как он о ней рассказывает («Утром дети маму не будят, сами одеваются, едят. Им, конечно, помогают, но надо, чтобы они могли обслуживать себя сами»), как пересказывает вопросы детей («Мама, а как мы у тебя все в животике поместились?». Мы пока отшучиваемся»), говорит об их отношениях больше, чем страницы признаний.
Просто любовь
«АиФ»: - Если бы вы были детским омбудсменом... Что в первую очередь надо сделать, чтобы количество сирот уменьшилось? Какие ошибки сделала и продолжает делать страна в вопросе защиты детей?
Р.А.: - Если бы я стал омбудсменом, это ничем бы хорошим не кончилось. Омбудсмен - это тот человек, который является моральным авторитетом для всех без исключения. Только тогда этот человек действительно может что-то сделать. Но мне кажется, что особое внимание надо уделять семьям, чтобы детей не отнимали (ведь для органов опеки проще отнять детей, чем помогать неблагополучным семьям), чтобы их не бросали. Можно ли говорить здесь об ошибках нашей страны? Тут нет какой-то ошибки, просто наше общество дети-сироты не волнуют. Нам всё равно - вот проблема.
«АиФ»: - Почему мы такие?
Р.А.: - Сейчас главная ценность: «Веселись, пока жив!» А потом человек задаёт себе вопрос: «А зачем?» И ответом становится волна самоубийств. Помните, в прошлом году дети выбрасывались из окон? У всех разные обстоятельства, но глобально именно утрата жизненных интересов, потеря человеческого достоинства - основа сегодняшнего нашего общества.
«АиФ»: - Но ведь в школе изо дня в день про духовность рассказывают...
Р.А.: - Я у своих детей в школе посмотрел задание: какое-то маленькое эссе и вопрос «Какова главная мысль этого текста?». Я задумался: а какая мысль у «Анны Карениной» Толстого? У ребёнка, на мой взгляд, должны спрашивать: что ты по этому поводу думаешь? Или задание по математике: «В психбольнице находится столько-то психов, они каждый день кусаются по два раза, иногда и себя кусают. Через неделю укусов на психах оказалось по два, а на главвраче - 100. Сколько психов в больнице?» Вам смешно? А мне - нет. Вопрос: как долго мы будем продолжать в том же духе? У меня четверо детей в первом классе, все должны готовить презентации на компьютере. Я сам что-то делал, попросил наших воспитателей. Но это же бред! Не может ребёнок сделать сам презентацию! Ау, министерство! Куда вы смотрите? В каком мире живёте?
Я смотрю на него в недоумении. Нет, задачка про психов меня не удивляет, воззвания к чиновникам - тоже. Меня удивляет, что обладатель 1,4 млрд долларов, занимающий 69-е место в списке «Форбс», помогает детям делать домашние задания!!! Более того, он признаётся, что всегда отвечает на их телефонные звонки, с кем бы ни встречался и на каком бы совещании ни находился.
«АиФ»: - Трудно распределить любовь на такое количество детей?
Р.А.: - Не нужно ничего распределять. Ребёнку надо уделять внимание тогда, когда это нужно. Должны быть просто семья и просто любовь, когда ребёнок понимает, что ему всегда есть на кого опереться. Мой основной метод воспитания - разговор. Если ребёнка не научить слышать нормальные, добрые слова, то я боюсь, что в 12 лет он будет посылать... в яркое сексуальное путешествие. С детьми даже в возрасте 2 лет можно договориться.
«АиФ»: - Говорят, вы решили последовать примеру других состоятельных людей и не оставлять наследство детям. Они на вас не обижаются?
Р.А.: - Вопрос с наследством я бы обсуждать не хотел. Но старшие прекрасно знают, что рассчитывать могут только на себя. Моя задача - дать всем образование, лучшее, которое может быть. Все мои дети говорят на английском как на родном, помогаю им во всём, пока они малы. Но потом пусть развивают свои способности и своим умом зарабатывают. У нас в семье даже шутка на этот счёт есть: «Я куплю вам любую машину при условии, что это будут «Жигули»...
Я ещё хотела спросить про экономический кризис, про то, где хранить сбережения и о чём он думал, когда заработал первый миллион, про власть денег... А потом поняла - этот человек своим образом жизни опровергает все стереотипы, над ним не властны ни деньги, ни кризисы. Потому что для 23 детей он лучший папа на свете.