Вячеслав Костиков: Скажи-ка, дядя... Народ и власть не понимают друг друга

Народ эти рассказы слушает и не верит. Последний ­опрос ВЦИОМ показал, что большинство россиян в череде последних 15 лет не разглядели никаких побед. А как верить, если у людей есть собственные глаза и уши? Народ не летает спецрейсами, как патриарх, не проходит через VIP-залы, как министры, не знает, что такое спецобслуживание, как высшие чиновники. Передвигаясь по стране на старенькой «Ниве», поглядывая в окошко «рабочего поезда», он видит другие картины: обезлюдевшие деревни, заросшие поля, проржавелые электрички, разбитые дороги, разваливающееся коммунальное хозяйство. Вот на днях, рассказывая В. Путину о проблемах российской школы, министр образования Ливанов посетовал: более 30% сельских школ не имеют нормальных туалетов. Иными словами, миллионам будущих патриотов зимой и летом приходится (как нашим дедушкам и бабушкам) бегать по нужде «на двор» или, как раньше говорили, «до ветру». Министр образования, сказавший президенту правду, - скорее исключение, за что его так и не любят депутаты. Другие (те, которых любят и хвалят) докладывают о победах, зовут к новым свершениям.

   

   

Мобилизация?

Вот и съезд Общероссийского народного фронта, по сути дела, сделал заявку на новую национальную мобилизацию. Снова строительство великой России. Снова пафос и «планов громадьё». Но есть и новое: в отличие от теряющей по­пулярность «Единой России» Народный фронт предназначен для того, чтобы мобилизовать не чиновников, а широкие массы. Народ. Но поверит ли народ, что ему предлагают наваристые путинские щи, а не переписанный рецепт брежневской идеологической похлёбки? И вот за чем особенно интересно будет понаблюдать: будут ли на этот раз запрягать элиту? Или, как всегда, только народ? Известно ведь, что новая элита (как, впрочем, и старая) очень любит разрабатывать «планы мобилизации», но не любит, когда мобилизационное предписание посылают ей: сразу же пакует чемоданы.

Население, надо сказать, тоже побаивается мобилизаций. Особенно «исторически обусловленных». Ведь все наши мобилизации (при Петре I, при Столыпине, при Ленине и Сталине, при Хрущёве) заканчивались одним и тем же: элита получала привилегии, а народ оставался ни с чем. Даже при любимце наших историков Александре I «Благословенном». Народ мобилизовали на войну «с французом». Мобилизация удалась. Казаки дошли до Парижа. «Благословенный» блистал перед европейцами либеральными речами... А вернувшиеся солдатики застали у себя дома всё то же крепостное право, «мундиры голубые», тот же «по­слушный народ» и царя, напрочь забывшего европейские речи.

В российской истории было три государя, которые попытались мобилизовать элиту и навести хоть какой-то порядок в ближайшем окружении. Иван IV,­  Павел I и Николай I. Всех троих российская элита невзлюбила. Одного заклеймила  «Грозным», другого «Палкиным», Павла до сих пор считают «придурковатым». Последняя исторически значимая мобилизация была при Сталине. При нём мобилизованный народ тоже прошёл по Европе, дошёл до Берлина, но (как и при Александре «Благословенном»)... вернулся не к свободному труду (как мечталось в окопах), а к «культу личности», к страху и бедности.

Читая Лермонтова…

Интересно то, что взаимоотношения народа и власти, основанные на системе национальной мобилизации, в России продолжаются веками. И веками же народ слушает… и  не верит. Помните, у Лермонтова:

«Скажи-ка, дядя, ведь

не даром

Москва, спалённая пожаром,

Французу отдана?..»

Народу говорили, что под Бородином одержана великая победа. А он любопытствовал: а почему же тогда отдали французам Москву? Зачем спалили древнюю столицу?

   

   

Это лермонтовское «скажи-ка, дядя, ведь не даром…» по­стоянно нависает над русской жизнью. Из поколения в поколение, поглядывая на Кремль, мы задаём себе одни и те же вопросы. Действительно ли Иван Грозный был злодеем или его жестокость не выходит за рамки поведения государей в те давние века? Был ли великим Пётр I, поставивший Россию на дыбы, но при этом так сильно сокративший население, что некому стало пахать? Хороши ли были Ленин и Сталин? Или Бухарин был бы лучше?

Традицией власти в России было (и остаётся) то, что, когда она желает сделать что-то хорошее для страны, она принимается сдирать с народа по­следнюю рубаху. Отнимает у него землю, чтобы он шёл на великие стройки, запирает в крепостную неволю, чтобы он лучше служил элите, сгоняет с насиженных мест во имя уральских строек и сибир­ских просторов, учиняет коллективизацию, чтобы на очередном партийном съезде «великий вождь» мог рассказать партактиву об успехах индустриализации. Станет ли исключением путинская мобилизация, упакованная в Общероссийский народный фронт?

*  *  *

Поймёт ли российская элита, что реальная мобилизация может произойти только тогда, когда народ - и умом, и  брюхом - почувствует, что вместе с «великой Россией» он будет вскапывать и собственную делянку, строить собственный дом? Когда он убедится, что рядом с памятником «вертикали власти» есть место и для его «раскладушки».  Когда убедится, что за работу ему платят не «прожиточный минимум», а что он реально может заработать на собственный дом на собственной земле. Что он сможет жить не на социальные милости, а строить будущее детей своим трудом.

Ваше мнение

Вы готовы платить более высокие налоги, чтобы жизнь в России стала лучше?

Отправьте на номер 2151 SMS следующего содержания: «Аиф пробел число»

Да — Аиф 21

Нет — Аиф 22

Другой вариант — Аиф 23

SMS платные. Средняя стоимость SMS 3,5 руб. (подробнее здесь).

Сообщения принимаются до 12.00 24 июня.

 

 

Читайте также

• Два Александра и Николай II: почему российские монархи не предотвратили революцию?

• Рудольф Пихоя: Александр I и русское «авось»

• Позор Ивана Грозного. Как крымские татары сожгли Москву