«Эта рана не заживёт долго...»

Грузино-осетинский конфликт: предыстория

Осетия вошла в состав Российской империи в 1774 г., на несколько лет раньше, чем Грузия. С середины XIX в. Южная Осетия административно входила в состав Тифлисской губернии. С ней же она после революции 1917 г. покинула Россию, войдя в состав независимой Грузинской Демократической Республики. Впрочем, советская власть вскоре добралась и до Тбилиси. В 1922 г. в составе Грузинской ССР была создана Юго-Осетинская автономная область. Попытки осетин поднять статус своего территориального образования при советской власти ни к чему не привели.

   

   

Весной 1990 г. Грузия заявила о начале выхода из СССР, а в декабре её власти во главе с З. Гамсахурдиа упразднили автономию Южной Осетии. В ночь с 5 на 6 января 1991 г. в Цхинвал были введены милиция и национальная гвардия Грузии. Так начался грузино-осетинский вооружённый конфликт - одна из первых полномасштабных войн на территории бывшего СССР. Боевые действия продолжались до лета следующего года. 29 мая 1992 г. Верховный Совет Республики Южная Осетия принял Акт о государственной независимости. 14 июля после подписания в Сочи Дагомысского соглашения в Южную Осетию вошли смешанные российско-грузино-осетинские миротворческие силы, которые до 8 августа этого года как могли поддерживали в регионе хрупкий мир.

Конфликт ещё в разгаре, хотя самое страшное - массовое убийство мирных жителей Южной Осетии, кажется, уже позади. Догорают руины жилых домов, идёт поиск тех, кто уцелел под обстрелом. Тех, кто не уцелел, похоже, будут разыскивать и хоронить ещё долго. И только потом скажут точную цифру человеческих потерь, хотя уже сейчас счёт идёт на тысячи. Корреспондент «АиФ» увидел войну своими глазами.

В зону боёв из Владикавказа нашего журналиста взялся провезти Виталий Калоев (в 2004 г. он убил швейцарского авиадиспетчера - виновника авиакатастрофы над Боденским озером, в которой потерял жену и детей. - Авт.). «Я хочу в такой час быть со своим народом, - твёрдо говорит он. - Не так давно я был в Цхинвале - на могиле друга, погибшего ещё в ту войну. Теперь весь город - братская могила…» На рынке загрузили в багажник питьевую воду, лаваш, шоколад и другие продукты. Позже, в полевом госпитале, Калоев отдал все припасы медикам - для раненых.

Всё шоссе от окраин Владикавказа до Рокского тоннеля - сплошной железный поток. Одна танковая колонна подпирает другую. На танках - российские флаги. Солдат на броне просит закурить и объясняет: «Я из Ростова, контрактник. Приказ приказом, а желание защитить осетин есть у всех в нашем полку!» Вместе с боевой техникой движутся десятки машин «скорой помощи» и легковые автомобили. Навстречу попадаются покрытые толстым слоем грязи машины из Цхинвала. Мужчины в них мрачные, женщины плачут…

На выходе из Рокского тоннеля - остановка. Кто-то впереди говорит по рации. Майор из грузовика, подъехавшего сзади, спрашивает: «Почему встали?» - «Выясняют обстановку». - «А нам по х… эта обстановка! - отрезает он. - За нами идёт танковая колонна. Двигайтесь или освободите путь!» Едем дальше. Ни единой души там, где раньше были люди. Само шоссе разбито гусеницами армейской техники.

«Пустите без оружия!»

Люди на обочинах появляются только перед Джавой - райцентром, который в эти дни стал второй столицей Южной Осетии. Город заполнен толпами мужчин в камуфляже с белыми повязками - отличительный знак ополченцев. «Почему нам не дают оружия? Почему не пропускают в Цхинвал?! - возмущается Таймураз, системный аналитик из Владикавказа. - На сборном пункте во Владикавказе нам сказали: не берите с собой оружие, вам выдадут его на месте. А оно ведь у нас было! Мы послушались.

А тут нас просто бросили! Четверо наших всё-таки взяли из дома оружие. Они уже в Цхинвале. У меня там брат…»

   

   

Почти все добровольцы - жители Северного Кавказа. Их лидер Артур, омоновец из Москвы, убеждает местное начальство, с трудом удерживаясь от конфликта: «Отправьте нас хоть без оружия! Там же люди умирают в подвалах. Мы поможем их вывести…» Ему отвечают отказом. Он отходит, а потом говорит мне: «Мы всё равно доберёмся до Цхинвала!» На проезжей дороге группа добровольцев окружила госсоветника президента Южной Осетии Жанну Заcсееву. В её глазах слёзы. «Зачем вы идёте?! Умереть?! - кричит она, стоя в кольце мужчин в камуфляже. - У меня в прошлую войну сын погиб. Сын! Он тоже рвался в атаку и был такой же молодой. Но у него и его друзей тогда не было оружия. Как у вас сейчас! Вы хотите стать пушечным мясом?! И не просите. Не пущу!..»

«Всё горит. Это ад!»

Со стороны Цхинвала прибывают машины с беженцами и солдатами. Солдаты, вышедшие из боёв, едут на бамперах и крышах джипов - в машинах не хватает мест. Наконец дозваниваюсь по мобильному до знакомого ополченца из Цхинвала по имени Коста, который защищал город ещё в 90-х. «Мы, мужчины, ведём круговую оборону, - отрывисто говорит он. - Всё горит. Где жена и дети - не знаю! В подвалах - живые вперемешку с ранеными и мёртвыми. Это ад!» Рядом с шоссе полевой госпиталь. Шатров и палаток для операционных нет. Койки для раненых ставят прямо на землю. К помощнику главврача подбегает медсестра и сквозь слезы говорит что-то по-осетински. «Машина с мёртвыми пришла, - переводит тот. - И гражданские, и солдаты. А куда мы их денем?! Морга-то нет». «В Цхинвал не пускают не только ополченцев, - говорит врач-хирург. - Почти все «скорые» едут только до Джавы. Но мы сразу выедем, когда только разрешат…» С шоссе доносится: «По местам!» Колонна бронетехники двигается на юг. Рядом с одним из БМП тормозит пыльный джип, приехавший со стороны Цхинвала. Из него выходит президент Южной Осетии Эдуард Кокойты - тоже в камуфляже, за ним - рослая охрана в военной форме. На мой вопрос: «Ну как там?» - он отвечает: «Город почти наш». И прибавляет с гордостью: «Мы САМИ отбили его, своими, югоосетинскими силами!»

«Найдите моего братика!..»

На следующий день несколько ополченцев с корреспондентом «АиФ» всё же выезжают к Цхинвалу на «уазе». Мы мчимся на полной скорости.

Навстречу, виляя по дороге, несётся «Газель» «скорой» с выбитыми стёклами и сорванной дверцей. На кузове - пулевые отверстия. В салоне - две раненые женщины и девочка детсадовского возраста с перебинтованной ручкой. Остальные - ополченцы. «По дороге бьют прямой наводкой, - предупреждают они. - Даже по Красному Кресту…» Девочка прижимает здоровой рукой к животу плюшевого чебурашку. «Найдите моего братика!» - просит она. - Он где-то потерялся…» Женщины начинают рыдать. «Мы не пили весь день, - говорит ополченец. - Вчера в руинах нашли одну бутылку минералки на всех. Дайте воды ребёнку!»

Вдоль дороги - гарь, подбитые танки и сгоревшие дома. Остовы ещё дымятся. От развалин, опираясь на палку, медленно ковыляет седой старик в разорванной рубашке. Его лицо в копоти. «Помогите похоронить жену! Мне самому не осилить…» Где-то здесь, на подступах к городу, - памятник, установленный после первой грузино-осетинской войны. Тогда боевики, вышедшие к шоссе, остановили автобус с беженцами и расстреляли их. Три десятка жертв той бойни считали очень большой цифрой. Теперь счёт идёт уже на тысячи погибших…

На окраине Цхинвала мы встречаем группу женщин. У одной из осетинок на руках грудной ребёнок в обгорелом одеяльце. У другой, беременной девушки, рана на плече перетянута не бинтом, а оторванным рукавом платья. Трёх, пожилых, ведут под руки. Одна из них всё время вздрагивает и трясёт головой. Мне говорят: «Она контужена». Беженок сопровождают ополченцы. «Из подвала, - поясняют они. - Ехать не на чем! Решили выбираться пешком. Нет даже бинтов и йода. Часть подвала завалило вместе с людьми. Мы долго слышали из-за стен их крики…» «Мы бы не ушли, - говорит мне женщина с грудничком. - Ведь там остались наши родные! Но боимся, что потолок рухнет…» Кто-то рядом шепчет: «Нам ударили в спину и пронзили сердце. Эта рана не заживёт и через сто лет!»

Несостоявшийся блицкриг

США натаскивают грузинскую армию с 2002 г. и всё равно не смогли обеспечить победу над народом крошечной Южной Осетии. На что вообще рассчитывал Саакашвили, посылая своих солдат в бой? Был ли у Грузии шанс на победу?

Е. Л у к и н, Волгоград

Американские инструктора успели обучить далеко не всю грузинскую армию. Сперва дело ограничилось одной бригадой (2 тыс. солдат), оснащённой и экипированной по стандартам НАТО. Позднее для участия в миротворческих операциях было обучено и оснащено ещё 3 тыс. военнослужащих. Но, несмотря на все усилия американских инструкторов, менталитет большей части командного состава грузинской армии остался чисто советским. Цхинвал грузинская армия штурмовала примерно как российская - Грозный в первую чеченскую войну. Правда, у грузин было получше со снайперами, которые доставили немало хлопот местным ополченцам и Российской армии.

«С военной точки зрения грузинская оккупация Южной Осетии была вполне возможна, - утверждает старший научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Владимир ЕВСЕЕВ. - У грузинской стороны было полное превосходство и в вооружении (осетины оборонялись в основном стрелковым оружием и устаревшими гранатомётами), и в численности. При умелой организации наступления они могли на исходе первых суток войны, окружив Цхинвал, выйти к Рокскому тоннелю, соединяющему Южную Осетию с Российской Федерацией, и закупорить его. Например, взорвать. Тогда помощь из России пришла бы с таким запозданием, что грузинское руководство вполне успешно провело бы «окончательное решение осетинского вопроса». К счастью для местного населения, грузинская армия увязла в уличных боях и потеряла драгоценное время».

Были и другие факторы, предопределившие провал грузинского блицкрига. Во-первых, Саакашвили почему-то был уверен, что Запад поддержит его не только на словах, но и в военном отношении. Во-вторых, он считал, что Россия не пойдёт на ввод войск или не сможет произвести его в сжатые сроки. Наверное, тот факт, что премьер-министр Путин находился в Пекине, создал у президента Грузии иллюзию, что русские не успеют.

Сергей Осипов

Что стреляет в Южной Осетии

Россия в зоне конфликта представлена частями Северо-Кавказского военного округа (СКВО), конкретно - 58-й общевойсковой армией. Здесь сосредоточены, пожалуй, лучшие части сухопутных войск российского Минобороны, многие из которых являются частями постоянной готовности. 

Основная часть вооружения грузинской армии - советская или «постсоветская» техника. Большая часть поступила в Грузию или напрямую с Украины, или оттуда же, но через третьи страны. Впрочем, все поставки были оплачены американскими деньгами. Кроме того, ряд артиллерийских систем и реактивных систем залпового огня были приобретены в дальнем зарубежье - Израиле, Чехии и Боснии.

Этот и другие материалы по теме Южной Осетии читайте завтра в новом номере еженедельника «Аргументы и Факты».

Смотрите также:

• Новороссия. Может ли на картах мира появиться еще одна страна? →
• «Всех не перевешают». Продолжение интервью с ополченцем ЛНР →
• Античеловеческая операция →