Наталья Нестерова: Прочитав мою книгу, женщины в возрасте начали рожать

В своей биографии, по поводу того, что писать начала после ударов по голове, прифантазировала, но не очень много. Такое было, любое событие из жизни можно по-всякому описать. Это действительно правда. Как у многих людей, моя история делится на до и после. У меня до того, как я стала писать книги, и после. До того я воспитывала сыновей. Когда младший поступил в университет, я поняла, что могу заняться тем, что мне хочется. Я работала в лучшем журнале – «Науке и жизни», заведовала разделом биологии и медицины. Журналистская карьера состоялась, но мне хотелось литературы. Когда я начала писать книги, у меня не было уверенности, что всю жизнь буду писать книгу за книгой. Если бы книги не понравились читателям, я бы это дело прекратила, потому что иначе это называется просто графоманство, и продолжала бы заниматься журналистикой. Писатели – не такие уж маньяки. Желание писать вполне может реализоваться на статьях, интервью, это тоже здорово. Я бы точно прекратила. Писать книги, которые никому не интересны, - точно не для меня. Сначала семью не радовало, что я стала писать книги. Когда в семье два журналиста, не хватает только писателя. И был страх у мужа и детей: неизвестно, что она напишет, а хвалить все равно надо. Но когда прочитали первые книги, успокоились, сыновья даже стали давать читать своим подружкам. Наоборот, стали говорить: пиши, пиши. Чем бы мама ни тешилась, зато она их меньше воспитывает, влезает в жизнь. Когда они выросли, я меньше стала влезать в их жизнь, понимаю, как лишняя опека может досаждать. Но трудно оторвать от себя ребенка. Я думала, что мы должны иметь огромную квартиру, в которой должны жить все – мы с мужем, сыновья с женами, внуки. Но дети говорят: мамочка, мы тебя очень любим, но можно мы сами как-то поживем? И все подруги говорят: что за патриархальные мечты, это невозможно! Так что сейчас они живут отдельно. Но я все равно чувствую сильную связь с ними. В свое время мы с мужем, поскольку оба журналисты, хотели, чтобы сыновья пошли по той же тропе. Но сыновья дружно сказали, что журналистами быть не хотят. Младший математик, старший – юрист. С одной стороны, каждая свекровь, даже самая вредная, считает себя прекрасной свекровью, которая наставляет на путь истинный свою невестку. Я не отношусь к девочкам, как к женщинам, которые пришли и должны истово ухаживать за моими сыновьями. Они для меня такие же дети, как и мои. Все, что можно простить собственному ребенку, можно простить и невестке. Они для меня дети, как и мои. Думаю, этим определяется все. Для меня главное качество для спутницы сыновей – мой сын должен ее любить. Все остальное – характер, привычки – меня совершенно не волновало. Как только сыновьям исполнялось 18, я стала им говорить: женитесь, так хочу внуков. Поэтому каждую девушку, которая приходила в дом, я рассматривала с радостью. К тому же они все действительно симпатичные, умные. Такая позиция может идти не от прекраснодушия какого-то, а от того, что жить в мире и любви гораздо лучше, приятнее, веселее, чем со склоками, с поучениями. Хорошо, когда все любят друг друга, веселятся, шутят, помогают друг другу.

Не могу сказать, что мужчины совсем не читают моих книг. Читают, присылают отзывы. Муж не читает другой подобной литературы, кроме моей, поэтому ему все кажется замечательным. Я не знаю, какой должна быть книга, чтобы она заинтересовала мужскую часть аудитории. Мне нравятся читатели-женщины, 90% регулярно читающих людей – женщины. Поэтому мой читатель самый главный. Большинство книг посвящены моим подругам. Причем сами подруги не имеют к книгам никакого отношения, это не прототипы ни в коем случае. Это просто такой дареный конь, в зубы можно не смотреть. У меня сыновья много читают, особенно младший сын, как начал в 4 года читать, так и не может остановиться. Он читает всю фантастику. Его интересует этот мир. Есть трогательные моменты. У одной подруги после тяжелой болезни умирала мама, которая всегда читала мои книги. И как раз вышла книга с посвящением Инне. Она прижимала книгу к груди, и сказала: наконец-то я дождалась, и Инне посвятили книгу.

Когда пишу книгу, у меня нет никакой темы, идеи, как в школе. Эта книга – не руководство к тому, как сбросить лишний вес, просто деталь, которая может держать сюжет. Была одна цель: рассказать веселую историю таким языком, чтобы совпадал мой стиль с тем, как он разговаривает сам с собой. Поэтому никаких инструкций. У меня есть книга «Бабушка на сносях». В ней женщина хотела внуков, и неожиданно сама забеременела, решила оставить ребенка. Это тоже ни в коем случае не призыв женщинам, которым под 50, вдруг снова становиться мамами. Но так произошло у нескольких женщин. Прочитав эту книгу, они решили снова стать мамами. Но я к этому не призываю, это просто сюжет, рассказ, история. На книжной ярмарке, когда выходит книга, я сижу и их подписываю. И вдруг в очереди подходит женщина с потрепанной книгой «Бабушка на сносях». Она не молода. Я смотрю и вижу: 6-7 месяцев. Я растерялась. Очень жалею, что не взяла ее координаты, не знаю, как это все случилось. Но меня тронуло, что, прочитав книгу, кто-то может решиться повторить действия героини. Мне кажется, те, кто описывает жестокие вещи, торжество нехороших людей, должны задумываться. А если пишешь о добром, светлом и веселом, можно и не задумываться.

Экранизировано две книги. Хорошие фильмы. Там играют известные актеры. А «Школа для толстушек» тоже экранизирована, выходит как раз 1 мая. Сделано таким образом, что фильм начинается в 8 вечера и заканчивается в полночь. 4 серии идут подряд. Думаю, что будет неплохой фильм, если руководство канала решило оттянуть аудиторию так надолго. Одну из ролей играет Анна Ардова. Поэтому мне очень хочется посмотреть. У нас мало актрис, которые могут преображаться до невероятности, я даже могу не узнать ее в каких-то ролях. Много среди нас вяленьких людей, немного эмоционально притупленных, а здесь чувствуешь в человеке просто вулкан.

Нужно прочитать книгу, которая выйдет осенью. Она называется «Воспитание мальчиков». Я решила написать документальную книгу про тот период жизни, который был до того, как я писала книги. Это единственная моя книга практически документальная. Надеюсь, она получается в меру веселой и трогательной. Все остальные книги – это полностью моя фантазия, это сочинительство. Самая интересная часть работы автора-беллетриста – придумать историю. Не так интересно описывать что-то. У меня никогда нет никаких прототипов. Болезненно для меня какого-то человека взять и описать. Все книги, а их около 20, сочиненные. А эта документальная. Надеюсь, что книга выйдет, потому что сыновья читали кусочки, им понравилось, но то, что это может быть опубликовано, - их шокирует. Оставить рукопись для семьи – это здорово. А публиковать – ни в коем случае. Но я все-таки думаю, что сумею их убедить. У меня есть большие вещи – романы – и сборники рассказов. Когда пишешь большую вещь, несколько устаешь от нее, хочется освободить от нее голову, к тому же теснятся другие сюжеты. Когда пишу книгу, параллельно еще пишу рассказы. Я люблю писать рассказы. Сейчас выходят две книги, в которых старые рассказы, новая повесть и несколько новых рассказов. У издателя есть принцип поддержания интереса, хотя это не очень честно по отношению к читателю. Вы читали книгу с какими-то рассказами, потом она выходит под другим названием. Или какая-то часть старых вещей, и только треть новых. Это происходит со всеми авторами. Такова редакционная политика. Просто нужно смотреть оглавление.

Это дается от бога, у человека должны быть способности, но потом приходится много учиться. Просто сел и написал – не получится. Нужно уметь выстраивать сюжет, знать сочетаемость слов… Это действительно работа над словом. У меня в одном романе была героиня Зина. И с ней я намучалась, потому что глаголы трудно сочетаются с этим именем. И в фильме ее переименовали в Полину. До первого романа я писала маленькие вещи, а потом мне сказали, что нужно написать 450 страниц. Это невозможно. Люди должны разобраться в своих отношениях .понять, любят ли они друг друга. Иначе они какие-то ненормальные – если не разберутся за 450 страниц. А поскольку я работала в журнале «Наука и жизнь», занималась популяризацией науки, я в этот роман навставляла и про медицину, и про биологию, и про космос. И получилось 450 страниц. Книгу приняли в издательстве, сказали: нельзя немого сократить? От того периода, как я отнесла книгу в издательство, до того, как ее приняли, прошло несколько месяцев. Поэтому я отвыкла от книги, и, когда прочитала, пришла в ужас. Много вырезала, но что-то научно-популярное осталось в книге. Это и есть шероховатости. Недостатки в своих книгах, конечно, вижу. Но вижу их и в других книгах. Когда проходит время, вижу, что что-то могла написать и лучше. Поэтому не люблю перечитывать свои книги. Некоторые авторы получают от этого вдохновение, я – нет.

Что бы вы пожелали нашим читателям в завершение конференции?

Хочу поблагодарить всех за вопросы. Всем читателям пожелать всего доброго, чтобы у вас было настроение читать книги, не обязательно мои, просто хорошие книги, чтобы была возможность, настроение. Весна наступает, еще будет лето. Все хорошо в жизни.

Я родилась на Украине. А поскольку муж журналист-международник, его посылали в длительные командировки. Мы были в двух командировках в Мексике и в двух – в Америке. Мексика – вторая родина для моих детей. Но я сказала, что больше в длительную командировку не поеду. Это прекрасные страны, но я могу жить только в России. Поэтому никогда речь о том, чтобы переместиться в другую страну на постоянное место жительства, просто не шла. В Америке детей с нами не было, они были студентами. А в Мексике адаптировались быстрее, чем мы. В Мексике мы приобрели очень много друзей. Было 5 семей, эта компания сохранилась до сих пор. Там большие квартиры. Когда у тебя квартира больше 100 м, ты можешь собирать людей. Каждые выходные можешь выезжать в парк, на речку, и все это большой компанией. Мы сохранили дружбу. Первое время очень сложно, особенно за границей, когда круг соотечественников ограничен. С другой стороны, интересно, когда появляются друзья из местного населения, которые могут рассказать много о своей стране, приглашают тебя на праздники. Тогда понимаешь страну совсем по-другому.

Я какое-то время сотрудничала с газетой «Известия» и писала там комментарии. Я согласна, я не очень хорошо отношусь к женским глянцевым журналам. Когда просматриваю, такое ощущение, что не приобретаю что-то, а, наоборот, из меня что-то высосали полиграфические вампиры. Но, возможно, ваша жена, напротив, приобретает что-то, ей интересно. Если ваша жена после прочтения журналов становится добрее и приятнее, то что вы расстраиваетесь?

Мне нравится, когда они говорят: бабушка, бабуля, это так приятно. Когда я стала бабушкой, открылся другой мир, другие чувство. Это так приятно и легко. Мой внук Кирилл, когда его спросили, кто его настоящий друг, сказал: «Вопрос глупый, мой самый настоящий друг – бабуля Наташа».

Да, я консерватор. Я просто патриархальная бабушка. Что касается электронных книг, я долго отказывалась, но когда у меня появилась книга, я первое время ловила себя на том, что пытаюсь рукой перевернуть страницу. А сейчас я пользуюсь активно. Сейчас в электронной библиотеке около 2 тыс. книг. Трудно содержать такую бумажную библиотеку – все надо куда-то поставить, за всеми ухаживать… Поэтому за ними будущее. К тому же от чтения электронной книги у меня не устают глаза. Текст воспринимается по-другому. Когда я вижу текст на мониторе – это одно. Когда выходит книга – это другое. Когда читаешь электронную книгу или рукопись, ты видишь больше недостатков. Типографский шрифт это все сглаживает.

С мужем мы учились в Ленинградском университете на факультете журналистики. Но поскольку он служил в армии, был на курс младше. А познакомились в студенческом театре. Он всегда был на первых ролях, а я на вторых-третьих. Как же было не очаровать главного артиста нашего театра? Я не собиралась тогда выходить замуж. Я честолюбивый человек, хотела делать карьеру. Но когда познакомилась с мужем, все карьерные устремления ушли, захотелось замуж, детей. И это ушло надолго. Практически в университете родила первого сына, и наступил совсем другой мир в душе. Когда кто-то из недоброжелателей говорил: вот Нестерова какие надежды подавала, у нас блистала, а теперь стала просто курицей, сидит дома, - меня это нисколько не обижало, даже было смешно. То, что открылось в общении с ребенком, – этот мир был намного теплее и интереснее, чем редакция, телевидение. Конечно, я вернулась в журналистику, потом работала. Вот такая история знакомства. Конечно, все страдают от однообразия. Но у меня была мама, ей было 50 лет, далеко до пенсии, она работала преподавателем. Она сказала: я уйду с работы, буду сидеть с Никитой. Поэтому я могла уже выйти на работу. Однообразие – тяжелая вещь. С одной стороны, ты безумно любишь ребенка, а с другой – ребенок забирает у тебя все силы, и тебе не остается времени и возможности заняться тем, что тебе интересно, ты понимаешь, что если будешь этим заниматься, будешь его предавать. И не можешь справиться с рутиной не физически, а психически. Нужно знать, что эта проблема временная, она пройдет. Дети начинают ходить, разговаривать, перестают болеть, и все это уходит. И вы даже забудете, что была такая рутина и вы переживали. И вам обязательно захочется еще одного.

Да, я могла бы решиться. К сожалению, не позволило здоровье. Хотя в планах было, что после 40 можно попробовать родить ребенка, вдруг получится девочка. Но как только появились внуки, все стало в порядке. Когда внучку первый раз увидела, ей было 7 дней, лежала на лоджии у родителей. Я ее взяла на руки, разрыдалась. Боже мой, я тебя ждала 50 лет! Все переглянулись – ведь мне всего 52. Но так оно и было. Как только я взяла в руки куклу, стала мечтать о том, чтобы у меня была дочь. И тогда полная гармония, жизнь состоялась. Внучку назвали Александрой. Мою маму звали Александрой. Я ребенка зову Сашурой. Ее зовут Сашей, Шурой, Александрой, ребенок путается, как же ее на самом деле зовут. Внуку уже почти 5 лет. У нас уже другие игры, занятия, уже более интеллектуальное общение. А внучке скоро будет 2 года, поэтому с ней игры как с ребенком, который только начинает говорить. Я строго воспитывала мальчиков, потому что мужчину нужно вырастить сильного, доброго, ответственного, способного принимать решения. У меня как у матери такая миссия. А девочек я бы баловала. Потому что если избаловать девочку, потом будут ее всю жизнь баловать, потому что что с ней еще делать, с такой балованной? Внуков я все-таки балую, воспитывать должны родители. А мне с ними очень хорошо. Хорошо, когда нет громады ответственности от воспитания, а есть только удовольствие от общения.