Дмитрий Орлов: настоящий мужчина в кино

Kino.orlov@gmail.com. Film-mf.ru. Это мое мыло и сайт нашей компании, если у вас песни, которые возможны в контексте нашей картины и они подходят, мы обязательно с вами пообщаемся. Про «Воротил» ничего не знаю.

Моя жизнь была непростой, нужно было как-то приспосабливаться, найти систему мышления, взглядов на вещи, при которой можно было бы переживать действительность как счастье. Мне скоро 38, осталось приблизительно столько же, наверное, дай бог, чтобы столько же в активной фазе. Здесь единственный выход – понимать, что все, что с тобой происходит, является следствием твоих действий. Если вам кажется, что вы расплачивается за чужие грехи сегодня, задумайтесь, что вы вчера сделали, чтобы это с вами произошло. Тогда вам в дальнейшем будет легче делать так, чтобы подобные ситуации с вами не происходили, и вы сможете быть счастливее.

Могу поделиться сплетнями, что Первый канал заказал третью часть, но к съемкам не приступили, потому что нет времени организовать экспедицию. Все произошло слишком поздно, сценарии были слишком сырые, поэтому решили перенести запуск на весну, на март. Но это далеко и сплетни. Мы сразу все подружились. Микаел Джанибекян и Сергей Шарифулин сыграли затем в моей картине «Московский фейерверк». Нам действительно было выгодно подружиться с самого начала, потому что характер съемок был экстремальный. Мы исполняли самостоятельно почти все трюки. Там все время нужно было поддерживать друг друга, помогать. Потом оказалось, что мы все оказались удобными в общении людьми. Съемки – это труд. Весело вспоминать, а когда это все происходит… Это изнурительно, но потом вспоминаем это и смеемся. Много событий за последнее время. Я начал снимать кино как режиссер 30 января, сейчас у меня постпродакшн. Были интересные предложения, но я отказался, потому что должен сделать кино, все на мне. Сейчас заканчиваются деньги, поэтому в сентябре начну сниматься. Может быть, начнут показывать фильмы и сериалы, в которых снимался до этого. Новых работ пока нет, но в ближайшее время появятся.

Когда мы начинали эту картину, специально говорилось, что это собирательный образ, а не Маринеско. Если бы передо мной стояла задача сыграть Маринеско, я бы все делал иначе. А потом была премьера в Питере, на которой были его сын и дочь. Мы очень волновались, и вдруг встает дочка, говорит: «Дима Орлов очень похож на нашего папу». Причем я вообще никак не похож на папу, если вы видели фотографию. Кстати, когда мы снимались, есть командирский норматив по спуску в лодку, я там доблестно к нему приблизился. Хотя там сложно для высокого человека. Прототипа не было, это собирательный образ. Эта работа дала мне очень много. Я оказался на Баренцевом море, увидел, в каких нечеловеческих условиях происходила война. Это чудовищные условия, находиться в дизельной подводной лодке, даже современной, очень тяжело. Конечно, роль оставила отпечаток, потому что речь шла о герое и его судьбе. Многое в фильм не вошло, сценарий был изменен, мне кажется, напрасно это было сделано. В сценарии была заложена тема страданий героя, что он так силен внутри, что это его изнутри разрывает. Как Геракл придушил своих детей. И это вполне понятно, что это такая натура – с одной стороны, здесь он совершает подвиги, а когда дома в мирной обстановке эта необычайная сила начинает разрывать его, он несчастен здесь, не может в простых условиях он не может переживать действительность. Многое для себя я открыл в этом смысле. И пришлось близко думать о патриотических вещах, я пожил во всем этом, мое видение этого открылось и развилось.

Это очень абстрактный вопрос, могу абстрактно говорить, это будет скучно. Говорят про засилие кино про Великую Отечественную войну. Сколько можно, все одно и то же, они в одних и тех же гимнастерках, на которых не хватает девайсов, как маникены какие-то, одни и те же истории, образ врага совершенно протухший, подвиги одинаковые, фашисты все одинаковые. Сколько можно? Мне кажется, это наоборот может отвратить. Современному молодому зрителю это скучно. Война была давно. В 71-м году Тарковский снял фильм «Иваново детство» – он снял его от имени своего поколения, глазами ребенка. До этого снимали старики, которые воевали, которые видели войну. Было много кино того. Потом был новый взгляд, это было очень интересно. Что наше поколение сейчас может сказать о войне? Это очень важно – новое видение. Что формирует настоящего героя для подражания? Вот, например, сериал «Бригада». Был же случай, что дети подожгли школу, потому что им что-то не понравилось, и сказали, что они как «Бригада». Кино стало коммерческим. Оно показывает на потребу. И это реалии сегодняшнего дня. Спрос рождает предложение, это нормально. А нам нужны брутальные герои? Если не нужны, то я в меньшинстве, и вот у вас есть я в этой зоне, которая называется «брутальный герой». Может быть, если мы героя назовем не брутальным, а русскими простыми словами скажем, то это придет в нашу жизнь. Что такое настоящий мужик – это сложно. Вот Рассел Кроу настоящий мужик? В «Гладиаторе» он вроде да, но он же там нервный, склонен к нечеловеческому кровожадному убийству. А общее впечатление – да, такой брутальный. Артист – это личность, его личная харизма, которую он привносит в роль. Когда вы смотрите меня на экране, это я, мой нос, мои глаза, мои нервы, может быть, я там что-то немножко изображаю, но это я, это соткано из меня, вот я такой – у меня такие герои. Русский артист – хоть обпланируйся. Либо его зовут – либо не зовут. Институт звезд отсутствует. Доходы производителя не зависят от того, какого артиста вы возьмете на роль. На телевидение это важно, артист может стать сел-пойнтом сериала, но в кинотеатре столько денег вкладывается в промоушн картины, что из любого неизвестного артиста можно сделать звезду.

Спасибо. Не буду на такие абстрактные вопросы отвечать. Список, как у любого нормального человека, огромный.

Что бы вы пожелали нашим читателям?

Кто я такой, чтобы говорить вам, как жить. Добра, счастья и, главное - покоя, спокойствия в нашем неспокойном мире. Стараться быть спокойнее, стараться любить, не замечать мелочи. Понимать, что жизнь всего одна, ее можно потратить на что-то ужасное или прекрасное. Выбирайте прекрасное.

Я не очень дружу с артистами, так складывается. Среди моих товарищей Сергей Шарифулин, Микаел Джанибекян, с которыми мы действительно по-настоящему сдружились. С Сашей Пашковым мы поддерживаем отношения. С Димой Черкасовым, режиссером «Воротил», у нас нормальные приятельские отношения.

Миллион интервью в Интернете на эту тему. Вкратце - мы познакомились на фестивале в Варшаве.

В нынешнем поколении артистов, особенно занятых в телевизионном производстве, этого становится все меньше. Деятельность актерская требует дисциплины, выносливости, координации, все-таки 12-часовой рабочий день – это изнурительно. У меня в прошлом году было 256 съемочных дней по 12 часов. По КЗОТу должно быть 250 8-часовых. Это изнурительный труд, но за это хорошо платят. Мне не хочется осуждать Влада. Все знают, что, конечно, это драма. Нет ни одного человека, который сильно напился, набедокурил, а потом сидел и не испытывал угрызений совести. Это ежедневно происходит с десятками тысяч людей в нашей стране. Никто про это не знает, кроме близких родственников, людей, которые страдают, милиционеров, которые усмиряют. В случае с Владом это стало достоянием общественности, и это ужасно. Можно только пожалеть его и пожелать, чтобы он набрался сил, чтобы больше подобных вещей с ним не происходило, и чтобы люди, которым он причинил вред, снисходительно к этому отнеслись. Артист работает странным местом. Можно к этому иронично относиться, но тот же самый Влад несется в кадре на своем КАМАЗе, и вдруг на дорогу выбегает маленький ребенок. Он испытывает этот стресс, вы видите это, и поворачивает. И потом мы видим, как он переживает. Как он это делает? Попробуйте сейчас с места испугаться. У вас нет объекта страха, и вы живете в некоей психоделической среде, но нервная система функционирует так, как нервная система человека в такой ситуации. И этим определяется талант и класс артиста. Конечно, у артистов раскаченная психика. Бывают нервные срывы у артистов и без алкоголя, это часть профессии, и к пьянству это не имеет никакого отношения. Артист за хорошую роль и интересную творческую задачу готов продать душу дьяволу. Если режиссер ставит сложную интересную задачу и артист действительно артист, то пьянство невозможно, невозможно нарушение режима, неготовность артиста к исполнению этого, потому что он жаждет этого, и все остальное для него становится неважно. Я в своей первой режиссерской работе предложил всем актерам уникальную работу, такие роли, которые им по амплуа, по их психофизике вряд ли кто-то другой предложил бы, и я получил уникальный актерский букет. И артисты рвались на площадку, все хотели работать. И была такая сложная работа, что все понимали, что если выпьешь, то не справишься. Я точно знаю, что для меня алкоголь может стать проблемой. Я люблю состояние опьянения, я стал частью этой культуры – застолья, выпивания... Но я понимаю, что это может помешать в жизни, поэтому на данном этапе жизни воздерживаюсь. Сначала я должен заработать, добиться, все сделать, а потом можно и побухать, я так считаю. Сейчас я не отдыхаю, сейчас активно отдыхают мои дочка и жена, а я активно работаю.

Я не чувствую никакого кризиса. Я всегда вспоминаю дефолты и все, что со мной происходило, как время обновления, начала чего-то нового, пересмотра своей жизни. Знаю, что проблемы до состояния драмы у людей. Тем более мы в России, у нас есть опыт переживания кризиса. Мы умеем жить, питаться гречкой с тушенкой. Мы одеты, общественный транспорт работает, поликлиники открыты. Нужно продолжать жить.

Мы планируем второго ребеночка, потому что Танечка подросла. Хочу вооружить Таню, чтобы она прожила счастливую жизнь, кем будет, не важно.

Да. Но это не значит, что я ей устраиваю разборки, скандалы. Я был взрослым человеком, когда выбрал ее, понимал, что мне предстоит.

Все эти вопросы глубоко субъективны, и это прекрасно. Если Оля пришлет мне в письме в трех словах какую-нибудь приличную историю, я как актер и режиссер ее воплощу. Все свои работы считаю приличными, все мои герои добрые люди, они в ситуациях занимают позицию добра и духа. Артист зависим. Вероятно, я снимусь в фильме, который понравится Оле, когда мне предложат такую роль продюсер и режиссер.

Некоторые люди почему-то путают вас с Владимиром Вдовиченковым…

Путают, да. Мы не знакомы с Владимиром, это действительно некоторый казус, но процент перепутавших настолько незначительный, что я просто советую людям принимать витамины. Это же связано просто со вниманием, с координацией. Все зависит от остроты взгляда. Иной раз человек видит артиста, понимает, что где-то его видел, и берет первого попавшегося. Успех и узнаваемость могут деформировать личность. Поэтому я очень спокойно отношусь к узнаванию и к неузнаванию. По поводу приличных и неприличных ролей. Всегда артиста ассоциируют с его ролями, если он играл бандитов, то с ним и общаются как с быдлотой или бандитской рожей, которую он сыграл. Со мной всегда общаются весьма уважительно, детки любят со мной пофотографироваться. Иногда бывает навязчиво. Когда ты молод, ты студент ВГИКа, 96-й год, кино нет, в театр не хочешь идти. И ты смотришь передачу, там Мошков сидит и разговаривает, ты понимаешь, что это знаменитость, он ненамного тебя старше, ты это чувствуешь, и так хочется этого всего! Потом приходит все это, проходят годы, и жизнь говорит: ты получишь это, но гораздо больше сил и времени ты отдашь. Когда получаешь это, не можешь крикнуть, как хоккеист: «А, мы забили!» – потому что забивал лет 5-7. Потом это становится частью твоей жизни. Например, пожилая женщина может пропустить тебя в очереди в сберкассе. В метро я давно не был. Я наездился, я же с 4-го класса стал регулярно посещать метро, я стал ездить в школу театральную, потом стал в ней учиться. Я ехал две остановки до «Авиамоторной», и потом доезжал до «Пушкинской». Так что у меня богатый опыт общения с метро. Но я уже давно на машине. Люди, когда узнают, они узнают не тебя, а того человека, которого видели в телевизоре. Мне в этом смысле приятно, что ко мне относятся уважительно и слегка пиететно.

Как сложилось ваше амплуа героя, настоящего мужчины?

Был такой период, после института постоянно звали на кастинг. Как правило, рекламы. Ты приходишь на кастинг, а там реклама памперсов. У них такой бизнес, компания платит актерскому агентству деньги, они должны предоставить кастинг – из 500 физиономий, которые говорят: наше мыло – супермыло. Потом однажды, готовясь с такому мероприятию, я подошел к зеркалу и понял, что мое лицо не может рекламировать какие-нибудь моющие средства или продукты питания. И я перестал туда ходить. Если говорить о судьбе, скажу в шутливой форме. Со мной произошло все, что я загадал, чтобы случилось. Сначала не было никакого кино, были походы на всю эту рекламу. Я тогда думал, что я брошу актерство, потому что мне нет места, при этом приурочил это к бросанию курить, и я до 4 утра сидел – бросал курить и думал о своей печальной судьбе. И часов в 7 позвонил человек, говорит: «Э, здорово, ты в Москве? Тут психу из Питера нужны бандитские рожи. Ты не хочешь?» Понятное дело, что человек не приходит в институт, чтобы бандитские рожи изображать. Я как-то по инерции, очень злой, пришел на кастинг, там эта очередь. Я захожу в комнату, там сидит мужичишка противный в очках и с фотоаппаратом. А я сидел перед ним злой, реально с бандитской рожей в этот момент. Он вдруг на мне сфокусировался, говорит: «Будешь в кино у меня играть?» Я: «Слова дашь?» Он еще раз так на меня посмотрел: «Ну да, дам». Это был Алексей Балабанов. Я получил свой эпизод, который дал ощущение того, что мне есть какое-то место в кино, и мне имеет смысл пребывать в этом. Это был фильм «Брат-2», там у меня хороший эпизод. Потом стало понятно, что есть клан артистов, которые по своему внутреннему содержанию могут быть исполнителями главных ролей. Сейчас у нас это размыто, в Голливуде этому посвящены тома исследований. Конечно же, я мечтал доказать, что я такой. И через месяц я получил роль в «Небо. Самолет. Девушка», это главная мужская роль, которая и сделала меня исполнителем главных ролей. Это было очень важно. Потом я говорю: что-нибудь про войну бы такое… Буквально через две недели – приглашение на кастинг «Первый после Бога». Потом захотелось фантастики, чего-нибудь внизу… И меня зовут на «Путевого обходчика». В полнометре как по волшебству все это происходило. А сериалы – довольно кропотливая работа, которой я последнее время неплохо зарабатываю.

На многих сайтах написано, что я из Кишинева СССР. Но я москвич в третьем поколении, мои дедушка и бабушка прибыли сюда из Тулы и из Павлова Посада. Мама и папа были служащими, это простые скромные люди советские. Но у нас за шкафами всегда был самиздат попрятан. Папы давно нет, мама, слава богу, с нами. У меня еще есть брат и сестра родные, мы изо всех сил маму опекаем. В моей фамилии вот что сопряжено. На Сенатской площади по обе стороны баррикад были Орловы. Для меня все это не важно, я живу сегодняшним днем, никогда не искал своих корней, не пытался «случайно» узнать, что я какой-нибудь дворянин. Я просто не трачу на это свою жизнь, я немножко сам по себе.

Не ревнует.

Отпуска не будет в ближайшее время, из отдыха предпочитаю сон, лучше там, где есть кислород и тишина.

Я женатый мужчина, я так рассказывать не могу. Я ценю свою жену.