В 2022 году власти сообщили, что в России будут разработаны новые учебники по истории для средней школы, в которых появятся разделы о военной операции России на Украине. Теперь же министр просвещения Сергей Кравцов на Петербургском международном экономическом форуме сообщил, что работа над новым единым учебником истории идет полным ходом. Помощник президента РФ, глава Российского военно-исторического общества Владимир Мединский вошел в авторский коллектив создателей нового учебника. На стенде aif.ru в рамках работы форума Владимир Мединский рассказал, какие новые страницы там появятся и почему бессмысленно и небезопасно бороться с памятниками.
Пройтись по эпохе красным карандашом
Владимир Шушкин, aif.ru: — Владимир Ростиславович, вы приняли участие в создании нового единого учебника истории. Что, по вашему мнению, обязательно нужно рассказать новым поколениям об истории нашей страны? И как уместить это все в школьную программу? Ведь количество учебных часов ограничено. Значит, придется что-то выкидывать из прошлого ради страниц новейшей истории?
Владимир Мединский: — Сейчас пишется единый государственный учебник для 10-11 классов. Мы надеемся, что он будет готов в ближайшее время. Авторский коллектив возглавляет ректор МГИМО Анатолий Торкунов.
Да, количество учебных часов ограничено, но их достаточно, чтобы вместить и прошлое, и настоящее. Так что выкидывать из нашей истории ничего не надо. Гораздо важнее другое — надо постараться сделать историю интересной. Не имеет смысла забивать голову школьника лишними цифрами — это все моментально забывается, потому что не рождает эмоций, не вызывает сопереживания. А ведь история — предмет потрясающий, интересный. Но он должен быть представлен через рассказы о героях, о важнейших событиях. Тогда это вызовет отклик в сердце школьника. Да, это непросто. Но за последние три месяца проделана огромная работа.
К слову, решение о создании первого учебника по истории СССР — а у нас же до начала 1930-х история в школах не преподавалась — принималось Сталиным, Ждановым и Кировым. Они втроем смотрели разные версии этого учебника, красным карандашом там что-то черкали. Создавался он три года. А мы за три месяца делаем четыре тома сразу.
Наша задача не заставлять зазубривать цифры или даты, а сделать так, чтобы школьнику было интересно, чтобы он контекст эпохи почувствовал и потом захотел и книжку прочесть, и кино посмотреть.
И новейшие технологии туда постараемся заложить. QR-коды в конце каждой главы, к примеру. Чтобы школьник дома смог через этот код перепрыгнуть на нужную страницу в Сети и посмотреть фильм по этой теме. И список литературы тоже в конце каждой главы приложим. У школьника в голове это все не сопрягается — ему литературу преподают отдельно, географию — отдельно, обществознание — отдельно. А мы стараемся выстроить единую картину мира. Еще раз повторю: наша задача не заставлять зазубривать цифры или даты, а сделать так, чтобы школьнику было интересно, чтобы он контекст эпохи почувствовал и потом захотел и книжку прочесть, и кино посмотреть.
— История — это предмет, который вызывает ожесточенные споры. И трактовок одного и того же события порой — море.
— Информация в учебнике будет вся научно выверенная. Целые научные институты занимаются проверкой фактов, потому что — да, споров «а как было на самом деле» до сих пор много.
Думаю, не стоит объяснять, что наш учебник написан с точки зрения интересов России. Есть понятие исторического суверенитета. Мы не диктуем вам, как писать историю Америки, а вы, пожалуйста, не учите нас, как преподавать историю России. Мы здесь живем. Это наша земля. Историю этой земли знаем, ее строили наши деды, прадеды. Не ваши — наши. И мы будем рассказывать эту историю так, как она нам видится.
— И в этом плане учебник новейшей истории оказывается в наиболее сложной ситуации, потому что вынужден конкурировать не только с самозваными «толкователями истории», но и с тем огромным потоком информации, который ежедневно на нас обрушивается.
— Новейшая история конкурирует еще и с центрами дезинформации. Потому что, как известно, кто управляет прошлым, тот управляет будущим. Посеять сомнения в деяниях Рюрика — это одно. А в деяниях, в которых ваши папа и мама были не то что свидетелями, а участниками — совсем другое. Поэтому — да, это всегда наиболее сложно, спорно, болезненно. Потому что очень близко к нам. И — предвосхищая ваш вопрос — да, у нас есть глава, посвященная СВО. И главу эту мы много раз редактировали.
В Германии был свободный рынок — и их кино погибло. А французы заквотировали даже рекламу на ТВ. То есть отчисления от телерекламы шли в пользу национального кино.
— Почему?
— Потому что я хотел, чтобы она была написана честно. Финальный текст я писал сам. И, как уже упомянутые исторические персонажи, регулярно проходился по очередному варианту красным карандашом. И в какие-то моменты красного было больше, чем черного. Текст я дал прочитать своей дочери-десятикласснице и сыну, который только закончил школу. Они же тоже получают информацию из разных источников. Дети сказали: «Ну, по крайней мере, это позиция. Нам приятно, что с нами разговаривают, как со взрослыми, а не пургу вливают. И нам не стыдно, что наш папа под этим подписывается».
Чему Джордж Лукас у «Руслана и Людмилы» научился
— Вы сказали, что постараетесь включить в образовательный процесс и исторические фильмы, которые могли бы увлечь современного школьника. Но ведь вы в бытность министром культуры уже пытались запустить программу «100 лучших фильмов...
— ...которые нужно посмотреть образованному человеку». Начинался список с «Броненосца “Потемкина”» Сергея Эйзенштейна. Там и советские фильмы, и российское кино, и дореволюционное — совсем коротенькие черно-белые ленты. Все они размещены в бесплатном доступе на портале Министерства культуры. И нынешний министр Ольга Любимова имела к этой программе прямое отношение, предложив сделать 100 коротеньких поясняющих 15-минутных «фильмов о фильме». Вы же понимаете, как тяжело заставить современного школьника смотреть какую-то советскую сказку 50-60-х годов. А когда тебе рассказывают, что Джордж Лукас ставил спецэффекты в своих первых «Звездных войнах», посмотрев наши фильмы, и потом открыто всем говорил «русские это придумали лет на 10 раньше меня, сейчас и мы будем делать так, как у них дядька Черномор в “Руслане и Людмиле” летал», ты на все это другими глазами смотреть начинаешь. Так что сейчас нам все это очень пригодится.
Мы без этих жёстких мер, без тотального идеологического контроля над кинематографом, но с использованием китайского опыта в ограничении голливудского кино смогли добиться того, что количество билетов на российские фильмы выросло в два раза.
— А еще в те же годы вы инициировали, скажем так, целое движение в защиту отечественного кинематографа.
— Ну, не то чтобы движение... Просто мы на протяжении восьми лет занимались жестким, целенаправленным протекционизмом российского кино.
— Сейчас уже можете оценить, насколько это сработало?
— Конечно, сработало! Это сейчас Голливуд отсутствует на наших экранах по их собственной вине, а тогда 5-6 лет мы проводили протекционистскую политику, ничего при этом не запрещая. У нас не было, к примеру, квотирования иностранного кино — по этому пути в свое время пошла Франция.
— Да, французское кино взлетело — в отличие от немецкого.
— В Германии был свободный рынок — и их кино погибло. А французы заквотировали даже рекламу на ТВ. То есть отчисления от телерекламы шли в пользу национального кино. Страшно представить, как бы на это отреагировали наши телекомпании.
В общем, мы без этих жестких мер, без тотального идеологического контроля над кинематографом, но с использованием китайского опыта в ограничении голливудского кино смогли добиться того, что количество билетов на российские фильмы выросло в два раза. Но самый главный показатель — в два раза выросла доля российского кино в общем прокате. Представьте, если бы у нас конкурировали отечественные жигули, волги, аурусы — и иностранные автомобили.
Памятники сносить нельзя — даже памятники спорным историческим персонажам. Поставьте рядом табличку и подробно опишите, чем этот человек был хорош, в чем...
— ... в одном ценовом сегменте.
— Да! Потому что билет на «Аватар» и билет на хорошее российское кино стоит одинаково! И идут эти фильмы в соседних залах. Вот и представьте: приходите вы в автосалон. Здесь — мерседес, рядом — жигули. И мы бы за несколько лет повысили долю продаж жигулей в два раза. Наверное, это о чем-то говорило бы. О качестве этих жигулей — вне всякого сомнения. Вот и здесь: талант наших режиссеров, актеров был поддержан государством. Я искренне считаю, например, что наши сериалы сейчас лучше иностранных. «Нулевой пациент», на мой взгляд, гораздо интереснее, чем их «Скорая помощь». И исторические сериалы у нас тоже на высоте.
— То есть те усилия, которые тогда были предприняты, отчасти помогли нашей киноиндустрии сейчас, когда Голливуд самоустранился?
— Конечно! У нас теперь есть индустрия. И фильмов снимается в разы больше, чем несколько лет назад. И тот же «Союзмультфильм» возродился. Потому что еще в 2000-е это был просто торговый знак, а несколько художников, сидящих на студии, тихо получали пенсию. Теперь это крупнейшее предприятие производит огромное количество каких-то мультсериалов, фильмов, а «Чебурашка» — это вообще феерический успех, отношение к которому имеет в том числе и «Союзмульфильм».
От слова «память»
— Из прошлого — снова к настоящему. К деятельности Российского военно-исторического общества, которое вы возглавляете. При деятельном участии РВИО на освобожденных территориях сейчас активно восстанавливаются памятники. Насколько я понимаю, это та же стратегия «владения прошлым — владения будущим»?
— Мы же видим, что творит Украина. Они же там и Пушкина, и Екатерину Великую, и всех, до кого только смогли дотянуться, снесли. Все у них плохие теперь.
Мы же памятники не сносим. Я вообще считаю, что памятники сносить нельзя — даже памятники спорным историческим персонажам. Поставьте рядом табличку и подробно опишите, чем этот человек был хорош, в чем... Но памятник — он от слова «память». Он не от слова «хвалить» или «восторгаться». Перед зданием британского парламента спокойно стоит Оливер Кромвель, который в свое время утопил в крови Ирландию и резал британцев в соответствии со своими представлениями о добре и зле. Это огромный пласт британской истории, поэтому памятник и стоит. Никто его краской не замазывает, топором не рубит, краном не демонтирует. Вам дана память — так помните. О хорошем, о плохом. Делайте выводы. Чтобы плохое потом не повторялось. Поэтому — да, у нас большая программа, составленная по поручению президента. По ней восстанавливается порядка 15 мемориальных мест. В прошлом году было восстановлено три больших мемориала. Прежде всего Саур-Могила в Донбассе — этот знаковый мемориал советским солдатам, которые освобождали эту землю, был полностью разбомблен ВСУ. Второй мемориал — памятник молодогвардейцам в Краснодоне — тоже был руинирован. Третий мемориал — князю Игорю, по которому плакала Ярославна и который с половцами воевал. Его на Луганщине установили уже в украинские годы. А сейчас он тоже был обстрелян из артиллерии и минометов ВСУ. Когда его восстанавливали, нам пришлось разминировать несколько десятков гектаров земли — там было все усеяно неразорвавшимися минами. Жутко! Восстановили. Красиво там сейчас. И еще 15 памятников разного масштаба будет восстановлено — в Запорожской, Херсонской, Луганской, Донецкой областях.
— Кому памятники?
— Самые разные. Начиная с памятника художнику Куинджи в Мариуполе и заканчивая мемориальными комплексами героям Великой Отечественной.
— А Куинджи-то им чем не угодил? Они ж его сами только что в украинцы записали!
— Этот памятник попал под огонь в Мариуполе. Все восстановим, будет лучше, чем прежде.