Россия входит в топ-5 стран по числу разводов. Чаще всего, по данным ВЦИОМ, супруги расстаются из-за нехватки финансов и отсутствия взаимопонимания. Каждая третья разведённая женщина потом вновь выходит замуж. И у ребёнка, рождённого в предыдущем браке, появляется новый папа.
Почему у кого-то просыпается отцовский инстинкт, а кто-то терроризирует детей? Какие вообще есть права и обязанности у отчимов?
Когда у мамы появился новый муж...
Почему многим мужчинам так непросто оказывается принять чужого ребёнка? Есть ли в этом вина детей? И как найти способы разрешить такие конфликтные ситуации?
Отчим – это теперь кто?
Похожи ли человек и лев?
«Люди и животные во многом схожи. Однако в вопросе принятия неродных детей такие параллели не совсем корректны, – уверена Наталия Богдан. – Лев-самец, придя в новый прайд, уничтожает далеко не всех львят, а только малышей. Они забирают у матери ресурсы, она не способна к новому размножению».
«Убивая львят, самец приближает момент зачатия собственных детёнышей. Как ни странно, матери зачастую относятся к происходящему безучастно», – отмечается в статье научного журнала New Scientist CoLab.
Но львят-подростков взрослый самец не трогает. Потому что они скоро повзрослеют и их выгонят на самостоятельные хлеба.
Как работает отцовский инстинкт?
«Отцовский инстинкт действительно существует, – говорит он. – Мужчина может искренне желать воспитать ребёнка, передать ему всё, что знает и умеет сам. И ему неважно, есть ли кровное родство. Не зря говорят: «Отец – не тот, кто зачал, а тот, кто воспитал».
При этом отцовский инстинкт эмоциональный, а не врождённый, как женский. Мужчина не может чувствовать, что ребёнок – его продолжение, даже когда малыш его копия.
Почему отчим становится извергом?
«Негативное отношение к неродным детям чаще встречается в среде людей необразованных, с низким уровнем социального положения. Это характерно для маленьких населённых пунктов, где все знают, в какой семье дети растут с отчимом, – продолжает Файнзильберг. – Часто, когда отчим превращается в изверга, он пытается таким образом манипулировать своей женой. И самым удобным средством тут оказываются дети».
А есть ли вина детей?
Тут много зависит от модели поведения, которая была у ребёнка в исходной семье. Если привычки, установки похожи, проблем меньше. Если они принципиально другие, трудностей не избежать.
«Вотчим – в отца место»
Отношение к отчиму у русского народа было двойственное. Сказок, где фигурирует мачеха-злодейка, пруд пруди, а вот «второй папа» порой оправдывает своё название: «Вотчим – в отца место». Но не всегда.
Писателя Ивана Тургенева мать в детстве жестоко секла. Но о том, как жилось самой маленькой Варваре Лутовиновой, известно меньше. Она родилась после смерти отца, и, когда ей было 8 лет, мама вторично вышла замуж за Сергея Сомова. Вот как её детство описывала сестра Тургенева Варвара Житова: «Сомов её ненавидел, заставлял подчиняться своим капризам и капризам своих дочерей, бил её, унижал, срывал на ней буйный свой хмель. Когда ей минуло 16 лет, он начал преследовать её иначе… Во избежание позора она пешком, полуодетая, бежала из дома…»
Может показаться, что если уж в среде столбовых дворян царили такие нравы, то в купечестве было и похлеще. Однако есть пример Фёдора Волкова, основоположника отечественного профессионального театра. Его мать вторично вышла замуж, когда Феде было 6 лет. Отчим Полушкин, тоже Фёдор, пасынков полюбил, а в старшем, Феде, души не чаял – именно стараниями отчима Волков получил образование сначала в Москве, а потом в Петербурге, где и «заболел» театром.
Не могли пожаловаться на отчима, Петра Ланского, и дети Александра Пушкина, когда их мать Наталья, в девичестве Гончарова, вышла замуж за этого офицера: «Вряд ли найдутся между отцами многие, которые бы всегда проявляли такое снисходительное терпение, которые так беспристрастно делили бы ласки и заботы между своими и жёниными детьми».
Неплохим отчимом был и Фёдор Достоевский. И хотя его пасынок Павел Исаев, сын первой жены писателя Марии, был, мягко говоря, трудным подростком, Достоевский не опускал рук: «Пашу мне бедная Марья Дмитриевна на смертном одре оставила! Как можно бросить? Всё равно что сын. Ветрогон он большой; да ведь я в его лета ещё хуже был…»
Но ярче прочего двойственность роли отчима показал Максим Горький. Сначала он яростно ненавидел второго мужа матери, Евгения Максимова, и даже чуть было не зарезал его, когда тот поднял руку на жену. Но потом, встретившись с ним уже после смерти матери, «испытал к нему чувство, близкое к уважению».
«Он научил меня всему, что я умею»
Мой отец – а своего отчима Владимира Викторовича Александрова я считаю отцом – воспитывал меня с 4 лет. Многому меня научил! Всё, что можно хорошего, вкладывал в меня именно отец.
Был фантастически образован, имел три высших образования. Папа меня воспитал как личность, привил мне любовь к русской и зарубежной литературе, к театру. Он понимал, что искусство должно быть доступным и прекрасным, а не патологически отталкивающим. Именно папа сформировал мой вкус – искусству он действительно служил. Отец всю свою сознательную жизнь работал на Таганке, вторым режиссёром Юрия Любимова. Я выросла за кулисами, в «красношапочном» возрасте играла в двух очень известных спектаклях – «Обмен» и «Перекрёсток», находилась бок о бок с Валерием Золотухиным, Владимиром Высоцким, Борисом Хмельницким.
Более принципиального, честного человека, чем мой отец, я не знаю. Он не очень-то жаловал власть – это я так мягко говорю. Папу не раз вызывали «наверх». В итоге я не вступила в комсомол – потому что не могла подвести человека, которого слишком любила. Вы представляете, что такое по тем временам – не вступить в комсомол? Тогда даже в институт не зачисляли, если ты не комсомолец. Папа мне говорил: «Послушай, я не обижусь, родная, я всё понимаю». Я ему ответила: «Нет, я с тобой. Я понимаю, о чём ты говоришь. Но это моё решение, я за него отвечу».
Всю жизнь он был рядом, подставляя плечо в самые трудные моменты. Папа вырастил Клима, моего сына и своего внука. Его не стало в 2016 году. Мы с мамой были с ним рядом в момент его последнего вздоха. Боль не прошла, неправду говорят, что время лечит. Папин номер из мобильного телефона я не удаляю.
«Я росла в постоянном страхе»
Папа умер, когда брату Саше было 10 лет, а мне почти два. И в нашей жизни появился отчим. Я с самого начала чувствовала, что рядом с нами злой, жестокий человек.
Он никому, что называется, продыху не давал. Все должны были крутиться вокруг него. Если за что-то брался, вся семья должна была в этом участвовать. Я, к примеру, делаю уроки, а он вдруг решил забить гвоздь в стену. Всё – ты должна бросить все дела, встать рядом по стойке смирно и подавать ему гвозди, молоток. И если ты реально занят и не можешь подойти, начинается скандал: ноздри раздуваются, кулаки наготове. Однажды он своей тяжёлой ручищей так ударил меня наотмашь по лицу (а мне было лет семь), что я летела по лестнице вниз. Как-то я уронила чернильницу, и мой брат-инвалид взял вину на себя, потому что я едва не упала в обморок от ужаса, что меня могут убить. Уронить и уж тем более разбить – это он воспринимал как страшный проступок, глаза сразу кровью наливались.
Расти в страхе – это ужасно, поверьте. Нарушается всё: и сон, и нервная система, и работа желудочно-кишечного тракта. Встаёшь разбитая, сил нет ни на что. И на мне, и на брате эта жизнь в страхе отразилась. До сих пор не понимаю, как, ради чего моя мать прожила с этим человеком столько лет. Поведение отчима повлияло на то, что я так рано вышла замуж, выбрав в мужья Александра Малинина. Мне ещё 19 лет не было, а я сбежала из семьи от этого ужаса. Не имея опоры, поддержки, тепла, неуверенная в себе, я связала свою жизнь с тем, кто, как мне казалось, искренне меня любит. Живи я в нормальной обстановке, сто раз бы подумала, нужен ли мне этот человек. В итоге брак через два года распался и я осталась одна с крохотной дочкой на руках. Вот такие ошибки мы совершаем «благодаря» нашим родителям.
Что отчим может, а что нет?
Разбираемся в нюансах.
Отчим не обязан содержать ребёнка, пока он официально его не усыновит. До этого момента он также не может вывезти ребёнка на отдых, оформить в сад или в школу. Даже на родительское собрание ему не положено являться.
Отчим не может запретить ребёнку общаться с родным отцом. Запрет на такое общение может выдать только суд.
Отчима можно привлечь к ответственности, если, наказывая ребёнка физически (но без увечий), он каким-либо образом нарушает его права.
В старости отчим может потребовать у ребёнка содержания. Но только если сам соблюдал требования закона: не менее 5 лет исполнял родительские обязанности в то время, когда ребёнок был несовершеннолетним.
Мой ребёнок, пусть и некровный
У нас с женой на двоих трое детей. Среднего – сына – я в первый раз увидел, когда ему было три года.
Лето-2024, жена и младшая дочка уехали за город. В квартире остались мы с Трохой (так мы в семье зовём Трофима). Меня не отпускает работа, его – сессия.
– У нас магазинные потребности есть? – звоню ему, подходя к дому.
– Картошку, лук и макароны купи, пожалуйста, – перечисляет 19-летний юноша. – Я тебе котлеты с гречкой оставил, так что ужин готов.
Нашу первую встречу сын позже описывал так: «Приехал к маме директор с цветами и тортиком, вполне нормальный мужик». Почему трёхлетний пацан решил, что я директор, теперь уже никто не установит. Он тогда играл в машинки на полу и, проползая мимо сидевшего на стуле меня, ухватился за мою голень. А я воспользовался ситуацией и несколько раз его качнул на ноге. Троха с удивлением посмотрел и… попросил ещё. Оказывается, никто с ним никогда так не играл.
Жить вместе мы стали примерно через полгода после этой встречи. Изначально договорились с женой, что называть папой Троха меня не будет – его родной отец жив. Жизнью сына он иногда интересуется, может прислать подарок ко дню рождения или раз в пару лет с ним встретиться. В общем, никаких причин лишать его статуса папы нет.
Когда у Трохи в садике ребят в группе оказалось больше, чем шкафчиков в раздевалке и кроватей в спальне, после моего разговора с заведующей вышла директива: «Сыну корреспондента всё выделить». Пришлось идти на второй разговор, чтобы выделили всем всё, а не только одному человеку.
Когда поехали погулять в Суздаль, подвернулся кусок забора. Предложил пятилетнему мальчику через него перелезть, а когда стало не получаться – подсадил. Тот упал сверху и сломал руку. Пережили без обид и скандалов. Вообще переломов было много. Самый свежий – прямо накануне ЕГЭ: взял у кого-то самокат на улице, проехал метр и грохнулся. Тоже пережили. И тоже вместе.
Были путешествия, были горные лыжи – я его научил кататься буквально за день. Были двойки и сложные ситуации… Единственная разница между своим ребёнком и присвоенным – в мимике (когда дочки повторяют мои улыбки). Но в целом как когда-то покачал его на ноге, так и стал парень своим. Пусть и некровным.