Создавать, запускать, лечить
Нейротехнологии — это технологии диагностики или лечения заболеваний нервной системы. Это комплексная область, потому что она включает оптогенетику, нейроинтерфейсы, различные технологии нейрохирургии, например, неинвазивную хирургию. Они требуют сочетания очень большого числа навыков. Чтобы разработать любой нейроинтерфейс, нужно большое количество различных специалистов. Это врачи, которые знают, как его использовать, разработчики, ученые, которые что-то придумали. Задействованы инженеры, которые сначала воплощают идею в форме прототипа огромного размера, а потом способны миниатюризировать это до формата имплантируемого устройства. Также требуется, чтобы математики и программисты создали софт, который будет функционировать на этой микроэлектронике. Затем вовлекаются инвесторы, бизнесмены, понимающие рынок, готовые выступить в качестве партнера и забрать эти разработки в производство. В этом случае горизонт инвестиций получается долгий. Не получится так, что ты создал продукт, продал его и за год все отбил. Чтобы все получилось хорошо, комьюнити этих специалистов должно быть заряжено идеей, что они создают будущее. Это сложная сборка из разных компетенций. Пациенты тоже являются участниками процесса, так как они не боятся чего-то нового и входят в клинические исследования.
Объединять и идти друг другу навстречу
«Нейрокампус» Пироговского Университета — исходно часть программы «Приоритет 2030». Его фактическая цель — вывести Университет в лидеры направления медицинских нейротехнологий к 2030 году. «Нейрокампус» задумывался как площадка для всех специалистов, чтобы они на ней расположились и у всех были бы комфортные условия для работы. Никому не надо объяснять, что делать, — все и так знают. Единственное, что нужно, — не мешать людям работать и создать почву для их роста. Мы сделали площадку, в которую вошел Пироговский Университет, Федеральный центр мозга и нейротехнологий Федерального медико-биологического агентства, Институт высшей нервной деятельности и нейрофизиологии Российской академии наук и Институт биоорганической химии имени М. М. Шемякина и Ю. А. Овчинникова РАН. Мы собрали форму, где ученые, врачи и пациенты уже есть. Кроме того, есть доступ к молекулам, и мы через животных, через доклинический этап исследований, в клинику можем что-то выводить. С помощью различных активностей: лекториев, конференций мы начали приглашать разработчиков в проекты. У нас был девиз: «Если у вас есть нейротехнологии, которые могут быть применены в медицине, приходите к нам. Мы всегда рассмотрим, послушаем, пообщаемся на конференции. Если это действительно перспективно и нет серьезных ограничений, мы поможем вам это транслировать на любом уровне». Это случилось: и разработчики, и нейротехнологии начали к нам приходить в большом количестве. Все это развилось очень стремительно. За два года функционирования «Приоритета 2030» было принято решение эту структурную единицу превратить в «Нейрокампус» — в Институт нейронаук и нейротехнологий, в который сейчас вошли все кафедры Пироговского Университета, занимающиеся неврологией, психиатрией, медицинской реабилитацией. Таким образом, туда добавились и образовательные компоненты. Пришли разработчики извне, и внутри Университета мы взаимодействуем с очень многими партнерами: с клиническими и научно-клиническими базами. Нам удалось создать такую площадку, где мы соединили людей разных компетенций и профилей и они сами начали друг с другом работать.
Не только лечить, но и предупреждать
Эта работа уже начала давать свои плоды. Один из примеров — мы сейчас в «Федеральном центре мозга и нейротехнологий» Федереального медико-биологического агентства России открываем центр когнитивного и психоэмоционального здоровья. Для того чтобы в случае нейродегенеративных заболеваний ученые занимались не столько их лечением, сколько профилактикой, ранним выявлением, работая со здоровыми людьми. Мы его проектировали, наполняли содержимым скрининговые платформы, инструментальные методы и так далее. Потом образовался этот институт, и туда «пришла» кафедра неврологии Института материнства и детства. Мы разговаривали непосредственно с заведующим кафедрой. Он спросил, собираемся ли мы работать с детьми. Ведь все эти проблемы, которые мы испытываем в зрелом и пожилом возрасте, часто имеют корни в детстве. Именно поэтому их следует там выявлять и корректировать.
«Не навреди» и «Всё сломай»
Сложный аспект — медики и ученые-разработчики исходно обучаются разным парадигмам. Парадигма медика — не навреди, а парадигма ученого — все сломай, потом пересобери, потом что-то умерло, значит, надо скорректировать. У ученого в этом плане присутствует творческий хаос. Поэтому, когда такие команды образуются, надо учить их понимать друг друга. Мы все время объясняем ученым, какие у медиков есть ограничения. Медикам мы объясняем, что когда безумный ученый к ним прибегает, не надо закрывать дверь на ключ, а все-таки следует его выслушать, ведь у него есть что-то интересное.