Семь новых методов
– Евгений Евгеньевич, за что премия?
– В дипломе написано: «за разработку инновационных методов диагностики и лечения заболеваний поджелудочной железы». Кстати, диплом №1. Премия только что учреждена, а моя фамилия начинается с буквы «А», поэтому так получилось…
Я занимаюсь лечением воспалительных заболеваний поджелудочной железы: это острый панкреатит и его осложнения. На кафедре госпитальной хирургии №1 лечебного факультета ММА им. И. М. Сеченова, сотрудником которой я являюсь, мы с моим научным руководителем профессором А. В. Пугаевым разработали свой подход к лечению острого панкреатита. Главное – это обеспечить покой поджелудочной железе, подавить ее секрецию и не спешить с операцией на ранней стадии болезни. Для подавления секреции мы держим больных на внутривенном питании дольше, чем в других клиниках. Не позволяем им принимать воду и пищу. Сейчас при лечении панкреатита часто используют дорогостоящие препараты. Мы считаем, что они не нужны всем поголовно. Если следовать нашей методике, легкие случаи можно лечить без этих препаратов.
– Ваша методика пока нигде не применяется?
– Методика разработана более 10 лет назад, на нее есть патент, но, к сожалению, новое очень сложно внедряется. В 2007 г. на съезде хирургов-гепатологов в Санкт-Петербурге методика признана эффективной и рекомендована к применению.
– Что ваш метод лечения дает?
– В три раза сократилась частота осложнений панкреатита, в том числе гнойных. Снизилась летальность. Сокращается длительность лечения. Предотвращается развитие сахарного диабета, некрозов поджелудочной железы.
Моя докторская диссертация посвящена лечению гнойно-некротических осложнений острого панкреатита, когда необходимо хирургическое лечение. Например, есть киста поджелудочной железы. Обычно ее стараются оперировать. Мы же с помощью прокола удаляем ее содержимое, подавляем секрецию – такое комплексное лечение – и получаем хороший результат. Оказалось, что до 2/3 больных с кистами поджелудочной железы можно вылечить без операции. Если же приходится делать открытые операции, у нас разработаны особые подходы. Наши операции отличаются тем, что они органосохраняющие. При некоторых вмешательствах удаляют часть органа с кистой, но такая травматичная операция грозит развитием сахарного диабета. Есть и органосохраняющие операции, но они изменяют анатомию пищеварительного тракта. Мы же разработали методику, которая позволяет сохранить орган, его анатомию и предотвратить сахарный диабет.
И еще несколько новых методов: мы точно определяем, как расположена киста, это важно для хирурга. Предложили новый способ восстановления общего желчного протока, когда необходимо удалить его участок… Разработали тактику лечения гнойных осложнений панкреатита…
Так что премия – за комплекс работ.
Когда беда, когда вина
– Заболевания поджелудочной железы сегодня встречаются чаще, чем раньше?
– Да, заболеваемость увеличивается. Есть две основные причины острого панкреатита: желчнокаменная болезнь и потребление алкоголя. У нас в России странное отношение к своему здоровью: у человека находят камни в желчном пузыре, а он тянет с визитом к хирургу годами, ждет, когда грянет гром.
Частая причина воспаления поджелудочной железы – алкоголь. Приступ панкреатита может возникнуть от самой маленькой капельки, при этом неважно, какого напитка. Очень тяжелые формы развиваются от слабоалкогольных напитков в железных банках. Там какая-то химия, и она так влияет на поджелудочную железу, что вызывает самые тяжелые приступы панкреатита.
– В чем причина желчнокаменной болезни?
– В нарушении обмена веществ. Их вызывают пять «F»: female – женский пол, у женщин выше риск развития желчнокаменной болезни, fat – ожирение, forty – возраст старше сорока лет, fertile – беременность и fair-haired – светлые волосы. Желчнокаменная болезнь – не вина этих женщин (только если она не вызвана ожирением), это их особенность. Но иногда болеют и молодые девушки, и мужчины.
Не зарплата побуждает творить
– Считается, что молодые люди сейчас не хотят идти в науку. Там много не заработаешь. Способные и настойчивые идут в бизнес или уезжают за границу… Если взять ваших однокурсников, многие остались в лечебной медицине или стали чиновниками, ушли в бизнес?
– Чиновником не стал никто. Очень мало кто пошел в науку и работает на кафедрах, преподает. Буквально единицы. Большая группа сокурсников захотела как можно раньше получить максимальную материальную выгоду от профессии. Одни работают в коммерческих структурах в России – пересадка волос, эстетическая хирургия… Другие уехали за границу. Когда мы встречаемся, ушедшие в коммерческие клиники хвалятся: а я уже на такой машине езжу, а я на такой. Грустно. Умные и талантливые ребята. Но в коммерческих структурах трудно расти профессионально.
А те, кто уехал за границу… Обычно уезжают сразу после окончания института. Это еще не специалисты. Даже, по большому счету, не врачи. Что из них еще получится, неизвестно. Многие до сих пор там работают медбратьями, медсестрами или вообще оставили медицину.
Планы на будущее
– Ваша профессиональная жизнь складывается очень удачно: студенческая дипломная работа отмечена медалью Министерства образования. В 25 лет – кандидатская, в 34 – докторская. 4 патента, 2 монографии, 140 научных работ. Что лежит в основе успеха? Талант, любопытство, упорство, трудолюбие?
– Мне интересно заниматься наукой. Я смотрю, как у нас врачи в городской клинике работают, мне так было бы скучно. Да, они постоянно оперируют, но работа их очень однообразна. А мне интересно все творчески переосмыслить. И преподавать интересно. Со студентами общаешься, что-то новое узнаешь.
– Вы потомственный врач?
– Мама – врач, отец к медицине не имеет отношения, он – мастер спорта по гребле на каноэ.
– Я знаю, что вы входили в сборную России по конькобежному спорту. Бег на коньках как-то повлиял на ваш характер?
– Несомненно. И в спорте, и в жизни все время идет какая-то борьба. Я спортом занимался 5-6 раз в неделю, по 4 часа каждый день, в течение 11 лет. Я бы коньки еще долго не оставил, если бы во время перестройки в Москве не закрыли конькобежные дорожки с искусственным льдом. Мы были вынуждены выезжать на сборы в другие города, пропускать занятия в институте. Я один раз уехал на три недели и понял, что это невозможно.
– Вы конькобежный спорт сами выбрали?
– Стечение обстоятельств. Я хорошо катался на коньках, с 4 лет занимался в секции общефизической подготовки в Лужниках. Когда мне было 10, тренер посоветовал идти в профессиональный спорт. В хоккей меня не взяли, для него я был мал, в греблю тоже с 14 лет принимали. А рядом с гребным каналом – искусственная конькобежная дорожка «Динамо». Мы с отцом заглянули туда. Конец сентября, тепло, листья на деревьях и… люди на коньках катаются. Мне так понравилось!
– Вы участвовали и побеждали в конькобежных марафонах… Там надо проявлять упорство?
– Марафон – это тактическая борьба. Когда бежишь на 50 км, важно не устать, суметь отдохнуть за спинами соперников, не отстать ото всех, в нужный момент вырваться и победить. В Финляндии мы бежали по озеру. Лед в трещинах. У всех бегунов были специальные коньки, чтобы по озерам бегать, а у меня – обычные, для классических конькобежных дистанций. Я раз 10 упал так, что искры из глаз, но выиграл марафон.
– Евгений Евгеньевич, а какие цели наметили на ближайшее будущее?
– Хочется продолжить исследования по поджелудочной железе, которые еще не завершены. Там столько загадок! Хочется понять, какие изменения в пока еще здоровой железе позволяют болезни развиться.
Хочу помочь аспирантам и городским сотрудникам больницы, которые заинтересовались научной работой, подготовить диссертации. Я все время их подталкиваю, чтобы они в сторону науки двигались. Это же интересно!
Ну, и пришло время жениться.
Смотрите также:
- «Я в душе россиянин». История онколога-индийца, трижды переболевшего раком →
- Хирург Юрий Патютко: «Заразиться гепатитом можно даже у стоматолога» →
- Сергей Петров: Эрзац-врачи для медицины будущего →