Но многим из тех, кто в этих препаратах нуждается, они далеко не всегда бывают доступны.
В чем причина? Что препятствует эффективному лекарственному обеспечению у нас в стране? Об этом – наш разговор с исполнительным директором Ассоциации международных фармацевтических производителей (AIPM) Владимиром Шипковым.
Заграница нам поможет
«АиФ»: – Владимир Григорьевич, согласно Стратегии лекарственного обеспечения РФ, предполагается, что к 2020 году 60% лекарств, поступивших на российский рынок, должны быть отечественного производства. Насколько это реально, учитывая сегодняшнее состояние дел в российской фармотрасли?
В.Ш.: – Стремление России развивать отечественную фармацевтическую промышленность можно только приветствовать. Но, к сожалению, похвастаться производственными мощностями, полностью или частично соответствующими международным стандартам GMP, сегодня могут лишь порядка 10% российских фармпроизводителей.
«АиФ»: – Значит, вся надежда на так называемые локальные производства, в строительство которых активно вкладываются международные фармацевтические гиганты?
В.Ш.: – В том числе. Последние 4 года этот процесс идет в России очень активно. За это время члены нашей Ассоциации инвестировали в локализацию производства на территории России более одного миллиарда долларов. Поначалу, скажу вам честно, в это мало кто верил. Но мы доказали реальность наших обещаний. В результате на территории России были построены заводы полного цикла, произошла модернизация уже действующих, старых предприятий, активно идут совместные научные разработки инновационных лекарственных препаратов и т. д. И если раньше у нас в стране можно было насчитать от силы 2–3 производственных объекта, построенных при участии международной фарминдустрии, сейчас их больше десятка.
«АиФ»: – Что это даст российскому потребителю?
В.Ш.: – В первую очередь это обеспечит большую доступность современных лекарственных препаратов. Не только по ассортименту и высокому качеству, но и по цене. Ведь их производство на территории России – это экономия на перевозках, растаможивании, хранении продукции на таможенных складах и т. д.
А для России это еще и прирост современных мощностей, новые рабочие места, подготовка высококвалифицированных кадров, разработка и выпуск конкурентоспособной лекарственной продукции, отвечающей самым высоким международным требованиям. При этом компании-лидеры международной фармацевтической индустрии идут на стратегические инвестиции, которые навсегда останутся на территории России. Ведь если что, завод в кармане с собой не унесешь. Правда, к нашему великому сожалению, эти шаги международной фарминдустрии у нас в стране пока еще недооценены…
Вопросы без ответов
«АиФ»: – Недавняя инициатива Минпромторга, направленная на ограничение закупки импортных лекарств для государственных лечебных учреждений («АиФ. Здоровье» писал об этом в № 9 за этот год. – Ред.), – лишнее тому подтверждение. Кстати, у этой истории есть продолжение?
В.Ш.: – Пока нет. В свое время в Минпромторге обещали устроить широкое обсуждение этой неоднозначной инициативы, но обещания своего так и не сдержали. А на нашу просьбу о встрече с министром промышленности и торговли для прояснения позиции мы фактически получили отказ.
Тогда мы вынуждены были оформить наши соображения письменно и направить их не только в Минпромторг, но и в другие заинтересованные министерства и ведомства: в Минэкономразвития (поскольку это решение может негативно отразиться на инвестиционном климате в России), в Минздрав (поскольку напрямую затрагивает состояние и перспективы российского здравоохранения), в Федеральную антимонопольную службу (поскольку противоречит действующему в России законодательству о развитии конкуренции). И, насколько нам известно, все эти ведомства дали отрицательное заключение на инициативу Минпромторга…
«АиФ»: – Которая, кстати, вызвала целую бурю протестов и со стороны пациентов…
В.Ш.: – Потому что подставляет их под серьезный удар. Ведь ограничение на закупки импортных лекарств касаются порядка 500 международных непатентованных наименований жизненно важных препаратов (антибиотиков, противоопухолевых препаратов, лекарств для лечения дорогостоящих патологий и т. д.).
«АиФ»: – А что будет, если этот документ все же будет принят?
В.Ш.: – На рынке определенно может возникнуть дефектура препаратов, поскольку многие лекарственные наименования, которые зарегистрированы в Госреестре, не обеспечены реальными объемами российского производства. Говорю это со знанием дела, в том числе на основании прежнего опыта, когда я возглавлял фармацевтическую инспекцию Минздрава. Мы и тогда обнаруживали производственные предприятия, которые значились лишь на бумаге, а в реальности просто не существовали. При этом некоторые из них имели лицензии на производство более 80 лекарственных позиций!
«АиФ»: – Не удивляюсь, если такие заводы-невидимки у нас есть и сейчас. Да и качество иных препаратов, которые лежат на российских аптечных прилавках, оставляет желать лучшего…
В.Ш.: – Не так давно министр здравоохранения Вероника Скворцова заявила о готовности Минздрава провести ревизию российского фармрынка, чтобы вывести с него препараты без серьезной доказательной базы. И мы эту меру очень приветствуем, отдавая должное смелости и политическому мужеству Вероники Игоревны, которая взяла на себя такую ответственность. Хочется верить, что министерство будет последовательно проводить эту важную и нужную работу.
Цена недоверия
«АиФ»: – А не проще ли для начала навести порядок с регистрацией лекарственных препаратов, ныне облегченной для дженериков (воспроизведенных лекарств. – Ред.) и усложненной для оригинальных препаратов, прошедших серьезные испытания во многих странах мира?
В.Ш.: – AIPM уже излагал Минздраву свой аргументированный взгляд на эту проблему. И мы рады, что нас услышали хотя бы в отношении орфанных препаратов (для лечения редких, дорогостоящих заболеваний. – Ред.), разрешив ускоренную, упрощенную процедуру их регистрации и вывода на российский рынок.
«АиФ»: – За что вам большое спасибо от тех пациентов, которые в этих препаратах жизненно нуждаются. А что можно сказать в отношении других, не менее важных лекарств? Их регистрацию у нас в стране упрощать собираются?
В.Ш.: – К сожалению, наши инициативы в этом вопросе пока остались не услышанными. Причем мы говорим не об упрощении, а об упорядочении в соответствии с международными правилами. Для многих зарубежных препаратов тем временем в России фактически созданы дополнительные барьеры, которые, по нашим оценкам, отделяют российского потребителя от доступности инновационных лекарственных средств на 5–7 лет…
Однажды на вопрос, чего не хватает российскому здравоохранению, фармотрасли, кроме денег, я ответил: доверия профессиональному сообществу, представителям ведущих мировых фармпроизводителей.
«АиФ»: – Тем не менее вы принимали участие в разработке Стратегии лекарственного обеспечения. Насколько, на ваш взгляд, это жизнеспособный документ?
В.Ш.: – Мы входили в состав рабочей группы, которая на начальном этапе работала весьма эффективно. Но, в конечном счете, работа группы была свернута, поэтому мы не можем быть удовлетворены окончательным вариантом этого документа, который никаких серьезных изменений в российском здравоохранении и в лекарственном обеспечении не предполагает.
Но я оптимист и реалист. И, надеюсь, у руководства России достаточно политической воли для того, чтобы улучшить ситуацию в здравоохранении, сделать фармрынок более цивилизованным.
«АиФ»: – А если события все же пойдут по плохому сценарию? Не уйдет ли большая фарма с российского рынка?
В.Ш.: – Не уйдет. Говорю это как руководитель организации, которая представляет международную фармацевтическую отрасль, отличающуюся высокой социальной ответственностью. Не припомню такого случая, чтобы международная фарминдустрия когда-либо бросала на произвол пациентов. Яркое тому доказательство – памятная многим эпопея с ДЛО (дополнительным лекарственным обеспечением), когда, даже несмотря на кризис неплатежей, члены нашей Ассоциации продолжали поставлять лекарства на беспрецедентных условиях, не сорвав ни одной поставки. Так что за членов AIPM можно не переживать.