Сегодня все чаще готовность детей к обучению в школе в числе прочих специалистов оценивает и психолог. К его советам стоит прислушаться.
В душе – детсадовец
Несмотря на стремление многих родителей отдать ребенка в школу в 6 лет и на согласие Минобразования брать детей в первый класс в 6 с половиной лет, многие практикующие психологи считают, что 6‑летний первоклассник по уровню своего психического развития остается дошкольником. У него преобладает непроизвольная память, то есть тот вид памяти, при котором запоминание происходит без волевых усилий (в отличие от произвольной памяти, когда мы запоминаем что-то и воспроизводим при участии активного внимания и с использованием волевых усилий).
Специфика внимания 6‑летнего ребенка такова, что он способен заниматься одним и тем же делом не более 15 минут, так что «осилить» 45‑минутный урок он не в состоянии. Низкие отметки, замечания учителя вызывают у него тревогу, ощущение незаслуженной обиды, и в связи с этим пропадает само желание учиться. Шестилетние дети чувствуют себя гораздо комфортнее при обучении в подготовительных группах детского сада.
Случай из практики
Кирилла привели ко мне в начале летних каникул, когда ему исполнилось семь и он формально был уже учеником второго класса. А предыстория такая. Родители мальчика развелись, когда ему исполнилось всего полтора года. К сожалению, родители не смогли даже ради детей сохранить хотя бы видимость дружеских отношений и активно занялись устройством своей личной жизни. Ну а Кирилл… Он, по словам мамы, в раннем детстве был абсолютно беспроблемным ребенком, ходил в детский сад. Воспитатели его хвалили, говорили, что мальчик активный, очень умный, знает много такого, чего даже они, воспитатели, не знают. И действительно, от маленького Кирюши постоянно слышали то рассуждения о биноме Ньютона, то названия элементов системы Менделеева, а то и разговор о том, что современное актуальное искусство переживает настоящий кризис.
Правда, к шести годам читал Кирюша «так себе», складывать и вычитать категорически отказывался, и воспитатели говорили об этом маме неоднократно. Но она считала это мелочью по сравнению с общим высоким, как ей представлялось, Кирюшиным развитием.
В школу его решено было отдать с 6 лет – он же такой умный! Правда, школьный психолог на тестировании настаивал на том, что Кирилл к школе не готов, ему нужно еще годик провести в серьезной подготовке, в том числе и с помощью родителей. Но в школу пришел папа и добился-таки зачисления в первый класс.
Кириллу никто не объяснил, что школа – это серьезно. У мальчика изначально была установка: в школе должно быть весело и интересно, даже лучше, чем в саду, а если что-то не так, «то я не играю». Если учителя не восхищались им (как воспитатели в детском саду), то они автоматически становились «плохими», а дети, которые не выбирали его «самым главным», вообще «уроды какие-то»…
К окончанию первого класса Кирилл считался одним из самых слабых и неуправляемых учеников. Он категорически отказывался разговаривать о школе, а при упоминании об учителях лицо мальчика искажала гримаса злости…
Счастливый конец
Кирилла в буквальном смысле спасла его тетя. Женщина вернулась из длительной зарубежной командировки, оценила ситуацию и уже через неделю обратилась за консультацией к психологу. На то, чтобы помочь Кириллу, ушло 4 месяца. Это была большая, очень кропотливая работа и, разумеется, индивидуальная. В сентябре я в качестве психолога вместе с мамой Кирилла – уже второклассника – встретилась с его классной руководительницей. Это надо было сделать обязательно, так как у педагога за предыдущий учебный год уже сложилось негативное мнение о мальчике, да и равнодушное поведение родителей, их полная незаинтересованность также вызывала у нее неприязнь.
Эта история – со счастливым концом. Но в новом учебном году тысячи первоклассников сядут за парты, и у каждого из них начнется своя история. Счастливая или не очень? Это в первую очередь зависит от вас, родители, от вашей внимательности, от вашего выбора.