70 лет назад, осенью 1941-го, началась блокада Ленинграда. В своей «Блокадной книге», созданной совместно с Алесем Адамовичем, Даниил Гранин заметил, что тогда, в условиях жесточайшего голода и холода, люди «не расчеловечились». И это казалось чудом.
Книга была написана 30 лет назад, в 1981-м. А что сегодня? Почему в наше мирное капиталистическое время люди всё чаще ведут себя не по-людски? На этот и другие вопросы 92-летний патриарх русской литературы, фронтовик и старейшина питерской интеллигенции ответил «АиФ».
Барыш души
«АиФ»: - Даниил Александрович, вы не раз подчёркивали: несмотря на все ужасы блокады и даже случаи людоедства, жители Ленинграда всё равно совершали подвиги любви к ближнему. Почему же сегодня Россия «расчеловечилась»? Отчего мы стали другими?
Д.Г.: - Да, это можно назвать и чудом: во время блокады спасались те, кто спасал других. Человека, предельно истощённого голодом, нельзя судить обычной меркой. У него больная, изменённая психика. Тем не менее ленинградцы действительно совершали подвиги любви: умирая, отдавали свой хлеб другим. Или, теряя последние силы, поднимали чужих, незнакомых людей, упавших и замерзающих на улице. В этом был их героизм, пример самопожертвования и человечности. Я не блокадник, но мне приходилось бывать в осаждённом Питере. Я всё это видел. Однако сегодня «героизм» другой - культ рубля, барыш. Есть такое старое и точное русское слово. Эта идеология учит не как помочь, а как обмануть или отнять.
«АиФ»: - А при чём тут идеология? Разве можно навязать народу нравственность, ввести её указом сверху? Может, людям это надо, мы сами хотим обогащаться?
Д.Г.: - Мораль в обществе зависит от политики власти. Сейчас она ориентирована на барыш. Барыш в больнице, в школе, в суде. Куда ни ткнись - всюду царит рубль. И это на фоне огромной, мучительной разницы между бедными и богатыми. При таком режиме невозможно оставаться честным человеком: его выталкивают из жизни, особенно наверху. Система отторгает само понятие честности. Как так: все берут взятки, а он отказывается! Все воруют, он нет?!
Вот вы говорите: нельзя навязать... Но алчность и цинизм нам никто не навязывал. Олигархи, вспоминая о приватизации, говорят: «Мы очутились в нужное время в нужном месте, и поэтому нам повезло». А я вот не смог. И подавляющее большинство наших людей тоже. Успели только очень немногие. Это что, их заслуга? Результат их трудовых усилий или того, что они изобрели что-то полезное для всех? Нет. Это ловкость, хищность, беззастенчивость, несоблюдение правил морали и заповедей... Нельзя рвать цепь времён. Существует преемственность жизни. А мы её нарушили уже дважды: в 1917-м порвали с царской Россией, а в лихие 90-е - с советской жизнью, в которой было много плохого, но много и хорошего.
Это была ошибка и власти, и народа, который польстился на мираж наживы. Помните ваучеры? По две «Волги» на каждого? Это было бесовское, дьявольское искушение.
Соглядатай Бога
«АиФ»: - Вы как-то сказали, что ГУЛАГ изуродовал всех: и тех, кто был жертвой, и тех, кто стал судьёй, палачом или надсмотрщиком. Но каждый решал за себя, кем ему быть. Как и сейчас - быть ли в нужное время в нужном месте. Речь о нравственном выборе. Ситуация та же.
Д.Г.: - Нет, я не думаю, что та же. Вот пример. В советское время в науке был создан очень поощрительный климат - учёным хорошо платили, они могли нормально защищать диссертации. А что сегодня? Диссертацию можно купить, как и диплом. Например, диплом врача - вместе с клятвой Гиппократа. Россия стала страной купленных дипломов.
Возьмите молодого человека. Он думает: зачем корячиться в аудиториях, сдавать экзамены, когда есть богатые папа и мама? Эту мысль ему внушили сами родители, искренне желая блага своему ребёнку. Они за него уже сделали выбор… Жизненные обстоятельства, в которые попадает человек, часто решают всё. Мы уступаем соблазну.
«АиФ»: - А как же совесть, о которой вы сказали, что это дар от Бога, и которая, наверное, есть в каждом? Может, она даётся не всем? Или каким-то чудесным образом мы от этого дара избавились?
Д.Г.: - Всегда были те, кто шёл на сделку с совестью. Всегда был Иуда. Но противоположных примеров больше. Во время работы над «Блокадной книгой» мы с Адамовичем были до глубины души потрясены дневником школьника, который мучился совестью в жутких условиях голода. Каждый день он сталкивался с невыносимой проблемой - как донести домой матери и сестре паёк хлеба и удержаться, чтобы не съесть хотя бы довесок? Его грызли и голод, и совесть. Шла смертельная, непримиримая борьба - что сильнее. Голод растёт, совесть изнемогает, и так день за днём. Часто голод побеждал, и всё повторялось снова. Я думаю, что совесть - вещь врождённая. Это то, что в нас вложено. Кем? Зачем? Ведь совесть невыгодна человеку. Она не приносит доходов. Она мешает нам. Быть может, она и в самом деле представитель Бога, его надзор и соглядатай, глас Божий в сознании человека, дар свыше, который может взрасти, а может и погибнуть? Она есть у каждого. Но тяготы жизни у кого-то заглушают её, а кто-то остаётся ей верен.
Таких людей сейчас очень мало, как и примеров достойной жизни. В России всегда были святые, которых любил народ. И было за что: они страдали и жертвовали собой ради него. Но с уходом Сахарова и Лихачёва святые на Руси ушли в небытие. Нынче любить некого: эти кумиры сброшены, пьедесталы стоят пустые. Трудно жить среди пустых пьедесталов! Хочется иметь пример, видеть, что да, можно сохранить в себе человека. Хотя у соседа вилла, а ты, может быть, ютишься скромно, как это делал, например, академик Сахаров. Я был у него дома в Москве: крохотная квартирка в хрущобе. А мог он жить и иначе. Но не стал, и не потому, что был аскетом. Он считал, что учёному присуща скромность. То есть был собой.
«АиФ»: - Ваша фраза: «Совестью обладает только человек. Её нельзя требовать от народа, от государства». А почему?
Д.Г.: - А потому, что это личное. Совесть не может быть коллективной. Она - свойство моей души. Так же, как талант. Талант не бывает общим.
«АиФ»: - Говоря о Победе, вы заметили: «В нас тогда была жажда справедливости. Настолько сильная, что она сокрушила всё». Почему эта жажда не видна в народе сейчас?
Д.Г.: - Жажда есть. Но чем именно утолить её? Опять революция и кровь? Это невозможно. Значит, надо переделать жизнь мирно. Как? Ясно одно: с таким вопиющим неравноправием страна долго не протянет. Мы живём на двух трубах: нефтяной и газовой. Остальное - несбыточные обещания.
«АиФ»: - Вы сказали, что честных людей выталкивают из жизни. Но большинство, быть может, и сегодня хотели бы поступать по совести. Как же им выжить среди пустых пьедесталов?
Д.Г.: - Откуда вы взяли, что большинство до сих пор живёт честно? Сейчас это очень трудно. Тем более что от отсутствия совести не умирают. Никто не заставляет быть милосердным. Ты можешь пройти мимо, и тебе за это ничего не будет.
Надо иметь силу воли, мужество, если ты хочешь остаться порядочным человеком. Эти качества есть не у всех. Но, даже если кто-то живёт не по совести - берёт взятки, ворует, - я не могу считать его конченым человеком. Я лично людей жалею. Особенно молодёжь, которая не виновата в том, что оказалась в пустоте. Обвинять можно обстоятельства, которые вынуждают нас идти против души.
Смотрите также:
- Константин Лавроненко: на смену открытости приходит жестокость →
- Дмитрий Быков: «Мы наблюдаем экстаз падения» →
- Алиса Фрейндлих: «Мы — люди горючие!» →