Фильм Звягинцева «Левиафан» я, как и большинство «рецензентов», посмотрел в Сети (другой возможности его увидеть у меня не было, поскольку на кинофестивали не езжу, а в российский прокат он ещё не вышел). Эта лента не оставляет равнодушным (недаром она отмечена в Каннах, удостоена американской премии «Золотой глобус» в категории «Лучший фильм на иностранном языке» и в этой же категории номинирована на «Оскар»).
Как и любое художественное явление, «Левиафан» вызывает противоречивые чувства. Сначала я хотел написать, что он мне жутко не понравился. Человеконенавистническим посылом, безысходностью, безнадёжностью, серыми панорамами красивой северной природы, угрюмыми людьми, окаменевшими скелетами китов, гниющими в воде остатками лодок, свинцовыми небесами и тревожной музыкой Филипа Гласса. Атмосфера ужаса и безысходки.
Но такие фильмы и не должны нравиться. Звягинцев нарочито густо снабдил своих героев всеми возможными человеческими пороками — лживостью, подлостью, наглостью и далее по списку.... Предательство, коррупция, измена, подлость, алкоголизм… здесь на каждом шагу. В этом фильме нет ни одного положительного персонажа. Даже главный герой — «маленький человек», автослесарь Николай Сергеев (воплощённый на экране Алексеем Серебряковым), никак не тянет на библейского Иова, противостоящего Левиафану. Такой герой должен вызывать хоть какие-то чувства. Николаю Сергееву совершенно не хочется сочувствовать, ибо он не вызывает никаких чувств. Он рохля и мямля, ни рыба ни мясо, вялый — никакой. Он никак себя никак не проявляет с точки зрения Человека — не демонстрирует ни любви к ближнему, ни покорности судьбе — нифига, в общем. Он совсем не чеховский маленький человек, а нечто сегодняшнее, невнятное. И потому лично мне не жалко такого никчёмного человечка. Когда его отправляют за решётку, хочется воскликнуть: туда тебе, парень, и дорога.
Сергеев даже не делает попыток хоть как-то противостоять системе, обстоятельствам. Лишь хлещет водяру и в пьяном угаре обличает. А ведь именно ему зрители должны в итоге симпатизировать, ведь, как и библейского Иова, Господь (и режиссёр) его испытывает на прочность. Он лишается дома, семьи, свободы (в финале героя обвиняют в убийстве жены и сажают на 15 лет). Приходит ли он в результате этих испытаний к Богу или так и остаётся атеистом, зрителю неясно.
Впрочем, не только он, но и все остальные герои фильма какие-то одномерные, плоские, картонные, чётко не прописанные. Отсюда много логических нестыковок и вопросов, которые эти нестыковки порождают. Совсем непонятно, как слесарь Сергеев дошёл до жизни такой? За что ему эти испытания? Чем он прогневил Бога? Почему именно его кусок земли понадобился мэру, когда вокруг этой земли — непаханое поле? Почему друг-адвокат, приехавший защищать главного героя из самой Москвы, вдруг трах..ет его жену (причём один раз прямо во время пикника, в нескольких метрах от «ейного» мужа )? Вопросов больше, чем ответов. И меня совсем не убеждает ответ, что это такая глубокая метафора, оттого и нет конкретики, всё размыто. Метафоричность предполагает глубину, а тут исключительно отмель.
И главное, непонятно, кто, собственно говоря, в фильме чудовище Левиафан? Государство, свиноподобный мэр, жена-изменщица, друзья-предатели, а может, это сам Николай Сергеев, пустивший свою жизнь под откос?
Такая история могла приключиться с кем угодно, в какой угодно стране. Но почему-то Звягинцев убеждает зрителя в том, что такое возможно только в сегодняшней России. И в этом смысле фильм не только антигуманный, он ещё антироссийский, пропитанный ненавистью к русскому (читай «российскому») человеку. Неудивительно, что членам международных фестивалей лента приглянулась. Она словно зерно, брошенное в хорошо унавоженную ненавистью ко всему русскому землю. Но мы-то все знаем, что жизнь в России многообразнее, многомернее и уж гораздо красочнее, чем в мрачном «Левиафане» Звягинцева, который сознательно всех и вся малюет чёрно-серыми красками.
Но вместе с тем я бы рекомендовал это кино посмотреть всем. Оно не для удовольствия, а скорее для отрезвления после затяжной гулянки. Моя супруга, посмотрев кино, сказала мне: «Есть ощущение, что всё рушится. Может, от того, что все мы сильно заврались?». И тут я не могу с ней не согласиться.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции