Несколько лет назад городские власти запустили реформу библиотечной системы — для этого был создан Московский городской библиотечный центр (МГБЦ).
Елена Костомарова, АиФ.ru: Перед началом библиотечной реформы вы наверняка проводили исследования. Что нужно современному горожанину, у которого не так много времени на чтение?
— Не соглашусь с вами. Дело не в том, что у людей нет времени на чтение, а в том, что они не понимают, зачем оно вообще нужно. Чтение как досуговая практика, так или иначе, умирает, и в этом ничего плохого нет. Его функция больше и важнее; чтение — это нелёгкая работа, от которой, к счастью, получаешь и удовольствие.
Люди в мире не стали читать меньше, и совершенно не важно, предпочитают они электронную книгу или бумажную. В России проблемы чтения связаны с проблемами общей культуры: это страшный процесс индивидуализации, отсутствие желания сделать что-то сообща и вместе. Мы общались с учителями, которые говорят, что дети не умеют формулировать вопросы. В старших классах они занимаются русским языком и литературой, только чтобы сдать ЕГЭ, который на самом деле не требует никакой аналитической работы.
Многие наши проблемы может решить чтение — оно даёт новые возможности и компетенции. Наверное, играя в компьютерные игры вроде World of Tanks, тоже можно «приобрести новые компетенции», но вряд ли только они необходимы в гармоническом, развивающемся обществе.
— Как сегодня изменились функции библиотек?
— В современном мире у библиотек совершенно другие задачи, они не ограничены стандартной функцией выдачи литературы. Библиотеки занимаются просвещением, становятся местом, где возникает и может развиваться сообщество, где налажен контакт между властью и горожанином, где формируется диалог. Потрясающая история: в мире потенциал библиотек используются примерно на 90%, а в России пока только на 10%. Это удивительно, потому что у наших библиотек потенциал гораздо выше. Сейчас в нашей стране идёт война с нелегальным контентом, а бумажные книги стоят дорого. Скоро библиотека станет единственным местом, где человек может бесплатно и легально взять книгу в электронном или бумажном виде.
Кроме того, библиотека — это идеальное место для работы и приобретения новых знаний и умений. В этом вопросе у нас есть реальная победа: к нам стали приходить мигранты, которые читают, учат язык, общаются с родными по скайпу, используя бесплатный интернет. Для них есть множество специальных программ, как и для пенсионеров. Где ещё пожилой человек может бесплатно научиться компьютерной грамотности?
— Подведомственные Департаменту культуры музеи тоже хотят формировать сообщества и расширять функции. Не чувствуете конкуренции?
— Нет, это разные сообщества. Музей не формирует локального, местного сообщества. Библиотеки — это единственные бесплатные учреждения культуры, объединённые в сеть. В систему из 447 помещений входят 276 библиотек. Где бы вы ни находились, будь то Бутово или Дегунино, в 10–15 минутах от вас будет бесплатная библиотека. А бесплатного музея не будет.
— В прошлом году Сергей Капков спровоцировал дискуссию, сказав, что за год в московские библиотеки не записалось ни одного человека. Сколько людей пришло в 2014 году?
— Информация в СМИ тогда являлась некорректной по нескольким причинам. Во-первых, Капков имел в виду центральные районы, жителям которых проще купить книгу в магазине, чем взять её в библиотеке. На самом деле конкуренции между книжными магазинами и библиотеками не существует. Я записан в три библиотеки, и я регулярно покупаю книги домой — это разные вещи.
Кроме того, главная проблема библиотечной статистики состоит в том, что много лет подряд учреждения были вынуждены врать о своей посещаемости. С советских времён от них требовали повышения показателей, и в какой-то момент они достигли каких-то мистических значений. Наша практика показывает, что библиотеки стали посещать больше, но по бумагам, в 2014 году в московских библиотеках стало меньше посетителей — только потому, что мы очень просим сотрудников предоставлять честные данные и обещаем не наказывать их за «снижение показателей». Сейчас московские библиотеки ежегодно посещают 22 миллиона человек. Сложно сказать, кто из них пришёл впервые, потому что читательский билет с наступлением нового года обновляется.
— Как переживают реформу библиотекари? Их задача усложнилась?
— Это самое узкое место в библиотечной системе любой страны, ведь функционал библиотекарей кардинально изменился. Из хранителей фонда они становятся экспертами, проводниками в мир чтения и информации.
Вот вы, журналист, должны любить общаться с людьми. Повар должен любить готовить, а библиотекарь обязан любить книги и знать, что с ними происходит. Когда я пришёл на эту должность, я увидел, что многие сотрудники библиотек не читают и не знают, что такое литература. На каждой встрече я прошу назвать короткий список или победителя, к примеру, «Большой книги» или фамилию нобелевского лауреата по литературе. Не все могут ответить на эти вопросы.
— Как вы исправляете эту ситуацию?
— Мы стараемся рассказывать о том, что происходит в литературе, дифференцировать их заработок в зависимости от компетенций и знаний. Многие перестраиваются: сотрудники одной из наших библиотек сначала в штыки принимали изменения, а теперь очень гордятся своими достижениями и даже слегка снисходительно относятся к коллегам, которые до сих пор упрямятся.
Я сейчас буду немного противоречить сам себе: в книге «Человек без свойств» есть герой-библиотекарь, который в жизни не читал ничего, кроме формуляров. Но он прекрасно знает контекст, чувствует произведения. Конечно, это гротескный персонаж, но библиотекарю очень важно ощущать контекст и связи в литературе — этому нигде не учат. Именно поэтому мы сейчас стараемся привлекать в библиотеки молодых специалистов, которые хотят что-то сделать, изменить ситуацию, и у них необязательно должно быть библиотечное образование.
— Каков средний возраст сотрудников библиотек?
— Не скажу.
— А сколько они зарабатывают?
— В среднем по городу — 34 тысячи рублей.
— Как ситуация меняется в области специального образования?
— Департамент культуры недавно запустил специальную программу в Шанинке (Московская высшая школа социальных и экономических наук — прим. ред.). Также действует учебный центр при Институте развития образования в сфере культуры и искусств.
— Сократилось ли финансирование московских библиотек по сравнению с 2014-м?
— Пока нет.
— Какие проекты вы готовите в рамках Года литературы?
— Планируется множество мастер-классов для детей, большая программа встреч с писателями — во всём мире это обычная история, но у нас пока это не очень принято в библиотеках. Мы также запустим проект уроков литературы: известные авторы, филологи, историки будут рассказывать детям и подросткам о своих любимых произведениях. Будет множество открытых мероприятий в парках и на улицах Москвы — мы стараемся вмешаться в нашу современную среду при помощи литературных событий. Надеюсь, что летом пройдёт большой книжный фестиваль, Москва будет активно участвовать в литературных премиях.
— Правительство сейчас рассматривает законопроект об обязательной оцифровке книг. Если поправки к закону будут приняты, бросите силы на это?
— У нас публичные библиотеки, нам нечего оцифровывать. Если обяжут, то это будет полный идиотизм — зачем оцифровывать «Евгения Онегина». У нас не так много уникальных книг, как в ИНИОНе. Все редкие книги мы оцифровываем.
— Как вы считаете, катастрофу в ИНИОНе можно было предотвратить?
— Я не буду ничего говорить о ситуации с ИНИОНом, это федеральная библиотека. Но то, что вообще происходит с библиотеками и книжными магазинами в стране, — это потрясающее пренебрежение власти к вопросам чтения и литературы. Люди разучиваются читать — не складывать буквы в слоги, а слоги в слова, а понимать прочитанный текст, задавать вопросы. Чтение — процесс интимный, но очень важный, ведь он заставляет человека думать. Но пока в Москве стоит в аренде помещение, где находилась лавка имажинистов (книжный магазин Московской трудовой артели художников слова, открытый Есениным и Мариенгофом в 1919 году — прим. ред.), а город не обращает на это внимания, ситуация с книжной культурой оставляет желать лучшего. Питер бьётся двадцать лет, чтобы выкупить «полторы комнаты Бродского» — такие истории очень важны с точки зрения морали.
— Какие задачи вам ставят городские власти?
— Главная наша задача — популяризация чтения, прививание новых практик, комплектование и повышение узнаваемости библиотек. Два года назад агентство Saatchi & Saatchi выиграло конкурс и провело ребрендинг московских библиотек, благодаря чему они стали более заметны в городе. Кроме того, библиотеки корректируют свою работу с учётом потребностей горожан. Вы знали, что в библиотеке имени Достоевского открылся ночной коворкинг, где за небольшую плату можно работать ночью?
— По поводу единого дизайна и расширения функций: как в этом случае каждой библиотеке сохранить свою идентичность?
— Вы на метро ездите? В Москве прекрасное метро, каждая станция имеет свой неповторимый облик. Однако никого не раздражает, что буква «М» везде одинаковая. Мы не хотим, чтобы библиотеки ходили строем — наоборот, в последнее время в городе появилось несколько учреждений со своей специализацией. Например, есть библиотека с расширенным фондом фантастики, «научно-популярная» библиотека: не только с соответствующим фондом, но и со множеством просветительских мероприятий, ещё одна библиотека занимается городскими историями — сторителлингом, другая — Древним Египтом и т. д. Библиотеку индивидуализирует её фонд и стиль работы, а никак не вывеска. Единый дизайн даёт узнаваемость библиотеки, чтобы человек, даже находясь в другом конце города, мог мгновенно определить её местонахождение.
Вопрос единого брендинга библиотек очень остро стоял год назад, когда с нами спорили, обвиняли в том, что мы делаем «Макдональдсы» из библиотек. Сейчас, кроме двух – трёх сумасшедших, никто не жалуется на то, что у библиотек единая вывеска.
— На что вы ориентируетесь при комплектовании фондов, в какой степени учитываются вкусы читателей?
— Ориентируемся на книжные продажи, зарубежные и российские книжные ярмарки, рекомендации издателей. Главная функция библиотек — это просвещение, поэтому мы стараемся заполнить лакуны, которые по каким-то причинам возникали раньше, — закупаем, например, больше научно-популярной литературы, которая тоже должна быть в публичной библиотеке.
Мы учитываем пожелания посетителей, но если мы будем руководствоваться только ими, фонд не будет развиваться. Конечно, мы не отказываем читателям в их предпочтениях, даже если их можно назвать бульварными. Если в библиотеке требуют писательницу на букву «Д», то её произведения там будут. Но мы стараемся максимально расширить ассортимент, чтобы там появились книги, которые раньше не спрашивали. Библиотека — это возможность!
— В кризисное время люди будут ходить в библиотеки или они вообще перестанут читать?
— Если люди перестанут читать, то мы из кризиса никогда не выйдем и будем деградировать дальше.