Ксары Скайуокера
По-местному этот народный автомобиль называют «кат-кат баши» (непереводимая игра слов, что-то вроде «тот ещё Шумахер»), а в его кузове перевозят всё - от фруктов и дров до шатров из верблюжьей шерсти. Могут посадить и самого верблюда, как лошадь в автофургон-коневозку. На дорогах пустынного юга Туниса нам не раз доводилось обгонять «Пежо-404», за рулём которых сидели водители, до самых глаз замотанные в синие или чёрные одежды. Сквозь узкую щель в лицевой повязке один из них внезапно взглянул на меня. Я приветственно помахал рукой. Туарег молча отвернулся.
В 70-е сесть за руль «404-го» было мечтой многих тунисцев. Но и сейчас эти старые добрые пикапы верой и правдой служат не только берберам и туарегам, но и огромному числу других жителей страны. На таком же «Пежо», арендованном в городе Дуз, мы выехали в Сахару и довольно бодро перевалили через Ксарские горы на пути к оазису Ксар-Гилан - последнему в этой части самой большой пустыни мира. Здесь кончается цивилизованная часть Туниса и начинается Большой Восточный Эрг - песчаное море.
По интересному совпадению, дорога туда идёт через селение Татауин, в котором Джордж Лукас снимал «Звёздные войны». Местные ксары - берберские зернохранилища с «марсианской» архитектурой - перекочевали потом на планету Татуин - родину Люка Скайуокера. Сегодня эти глинобитные поселения заброшены, а небольшая их часть отреставрирована для туристов.
От Татауина дорога сворачивает на запад - прямо в пустыню. Начало пути отчасти скрашивают зелёные островки крошечных полей, которые местные берберы-земледельцы возделывают в каждом защищённом от жары месте. На этих мини-участках часто растёт только одно оливковое дерево или одна финиковая пальма. Однако вскоре и эта «зелёнка» заканчивается. На шоссе появляются первые песчаные наносы. По обеим сторонам трассы - барханы до горизонта.
Буха в Эрге
Температура зашкаливает за +55. «Выпей!» - провозглашает мой гид Ахмед, бербер с высшим образованием, протягивая мне буху - сладкую водку из фиников в плетёной бутылке. «Один глоток, и будет не так жарко». Мы уже внутри Большого Восточного Эрга. Кат-кат баши, старательно дребезжа, взбирается на дюны высотой до трёхсот метров, а затем трясётся на гасси - полосах глины и гальки. Бутылка с бухой перекочёвывает к Амину - водителю-тунисцу, нанятому в Дузе. Сделав приличный глоток, он с видимым сожалением расстаётся с бутылкой, жмёт на газ и проводит инструктаж по путешествию в пустыне.
Для этого, по его словам, подойдёт не любой внедорожник, а обязательно приспособленный к местным условиям. «Иначе, - предостерегает Амин, - есть опасность увязнуть в песке. Необходимо также запастись канистрами с водой и горючим, поскольку за пределами оазиса всё в дефиците…»
Я вспоминаю чёрную девочку в синем балахоне на обочине шоссе, протягивающую тонкие руки к огромному, словно «Боинг», туристическому автобусу. В начале путешествия по Тунису мы с Ахмедом добирались на нём в город Дуз - большой оазис с тысячами финиковых пальм на самом краю Сахары. Автобус остановился. Девочка с иссиня-чёрной матовой кожей и сияющими голубыми (!) глазами, приплясывая на месте, показывает жестами, что просит воды. «У туарегов кончилась вода, - комментирует Ахмед. - Вот и послали ребёнка. Вон они, на бархане!»
«Воды и горючего должно быть столько, чтобы в случае самума или другого ЧП продержаться до прибытия помощи хотя бы несколько дней, - продолжает инструктаж наш водитель. Рулит он исключительно одной рукой: шоссе уже давно стало абсолютно пустынным. - Опасно также путешествовать без поддержки - на одной автомашине…» По спине проходит холодок: мы сами едем в Сахару одни... Тем временем наше внимание отвлекает прямая, как стрела, «автострада пустыни» - трасса, идущая вдоль нефтепровода. Из районов нефте- и газодобычи на юге Туниса она идёт к порту на севере. За ней уже видны отроги Эрга и обелиск, поставленный в память о героическом марше французского генерала Леклерка, который в 1943 г. провёл свой корпус от озера Чад до Триполи и ударил в тыл итало-германским войскам. Мы едем дальше и видим впереди деревья Ксар-Гилана.
Внутри оазиса - расчерченные, будто на шахматной доске, ряды финиковых пальм, строения с плоскими крышами, пальмовый сад с озером посередине и бедуинские шатры для туристов. Оазис питает источник с горячей водой, в котором можно купаться, как на курорте. Сейчас тут живут полсотни семей берберов-кочевников, занимающихся разведением коз и овец, а также обслуживанием туристов и участников сафари. Один из местных, старик в поношенной галабее, за полтора динара продаёт мне сувенир - соляной камень с вырезанным на нём изображением колодца в раскрытой руке. «Бир Ауин, Родник на ладони, - объясняет он. - Это тут, рядом».
Я благодарю. Туда нам и надо. Колодец Бир Ауин - место, рядом с которым кочуют туареги. Но ехать туда долго, по бездорожью вдоль края дюн - песчаных отрогов Большого Эрга. Наутро мы пересаживаемся в японский внедорожник и после многочасовой гонки по пустыне сворачиваем в ложбину между высоких дюн. «Приехали», - понижая голос, произносит Ахмед.
Мы на обустроенной стоянке: под защитой барханов раскинуты шатры и несколько палаток. Рядом пара древних «лендроверов», похожих на наши советские «газики». К нам подходят люди в чёрных одеждах, скрывающих всё тело до пят и кистей рук, тюрбанах и тех же лицевых повязках с прорезью для глаз. В голове вертится только одна навязчивая фраза: «По татуировке у туарега можно узнать, женат он или нет, к какому роду и племени принадлежит…» «Внимание, - предупреждает Ахмед, - без резких движений. Туареги - люди воинственные и даже приветливый жест рукопожатия могут воспринять как угрозу». Так и есть - подошедшие к нам вооружены.
Однако один из них, высокий абориген со снайперской винтовкой, передаёт оружие соседу и обнимается с Ахмедом, как со старым знакомым, похлопывая его по плечу. «Это мой троюродный брат Омар! - объясняет нам ситуацию Ахмед. - У него много верблюдов. Раньше чем через три дня он нас не отпустит!» «Такова традиция, - подмигивает мне Амин, вытаскивая из багажника подарки - коробки с продуктами и воду в канистрах. До источника Бир Ауин отсюда ещё ехать и ехать...» «Может, тогда бухи за знакомство?» - задаю я вопрос. «И не заикайся, - предостерегает Ахмед. - Обидишь - у них с этим строго…»
Продолжение - в следующих номерах «АиФ».
Из «АиФ. Без границ» № 22, 2012 г.
