«Раны на теле храма мы залатали. Раны на сердцах прихожан не затянуть…» - говорит отец Григорий Куценко, настоятель единственного в городе Грозном православного храма.
Золотыми луковками и красной крышей высится - под покровом небоскрёбов на вылизанном проспекте Путина - храм Михаила Архистратига, построенный ещё в XX в. казаками и офицерами-чеченцами и дотла разрушенный за две военные кампании наших дней. Восстановили его «до неузнаваемости». Нашлись деньги не только на реставрацию, но и на трапезную, лекторий, детскую площадку и библиотеку. Чтобы не хуже, чем у людей…
Раны на сердце
«Власти помогают», - говорит отец Григорий, в 2009 г. получивший наследство от троих батюшек-настоятелей, которые один за другим пострадали за веру и службу в храме Михаила Архистратига. Иерей Анатолий (Чистоусов) в январе 1996 г. был похищен боевиками, хотя священноначалие и предлагало ему покинуть свой пост. Его расстреляли. В январе 1997 г. был похищен иеромонах Евфимий (Беломестный). Освобождён в ходе спецоперации. В июне 1999 г. похитили иеромонаха Захария (Ямпольского). Его судьба неизвестна до сих пор. Нынешний отец-настоятель хоть и боялся ехать к новому месту из своего Ставрополья с беременной матушкой, но думал о том, что «хотелось подражать былым настоятелям и быть верным Христу до самой кончины». До кончины далеко - зато на чеченской земле у батюшки родились уже 2 сына и третий не за горами. В маршрутках его возят бесплатно - уважают: «Ты наш грозненский православный мулла!»
- Нужны десятилетия, если не столетия, чтобы затянулись раны на людских сердцах. Я слышал от одного ветерана войны, дедушки, о том, что во время второй чеченской кампании к нему ворвались бандиты, которые, подчёркиваю, не имеют национальности, привязали его к железной кровати, начали жечь свечками, резать ножиками, требовали сказать, где деньги лежат… Как ему можно забыть это? А случаи, когда насиловали и старого и малого, - это тоже невозможно выкинуть из головы. Люди пили воду из луж… Вы поймите, вам делают операцию, вы боли не чувствуете, анестезия, а след-то остаётся, шрам. И здесь так же: крайне тяжело избавиться от последствий военных действий как чеченцам, так и православным. Но ещё раз скажу: если говорят, что обижали только чеченцев, - это ложь. Мы должны говорить, что где-то пострадали чеченцы, где-то пострадали и православные! Сам факт присутствия здесь большого количества кладбищ и того, что сотни тысяч людей покинули республику, говорит об этом. Русские бежали же не потому, что их федеральные войска целовали, обнимали и давали им всё необходимое, чтобы они переезжали в другое место. А потому, что условия для жизни им были созданы такие, что мама не горюй! Но точно так же я хочу сказать, что во время войны люди, ютившиеся в подвалах, и чеченцы, и русские, вместе делили хлеб, вместе ели, пили, и вот это в порядке вещей.
Здесь русских не убивают
В 80-е гг. в храме на воскресной службе насчитывалось до 800 человек…
Григорий Куценко: Сейчас приход - это 100-200 человек из полуторатысячного русского населения Грозного. В праздники за стол в трапезной садится до 40 прихожан. В основном это пенсионеры, те, кому некуда ехать или уже нет желания уезжать, потому что им хочется умереть там, где они родились. У кого-то очень плохие условия жизни, у кого-то - средние, так же как и в любом регионе России. Одна бабушка пришла, говорит: у неё воды даже нет, канализация не работает. Но здесь очень остро ощущается контраст: чеченцы - честь и хвала их взаимовыручке, родственным отношениям, желанию не дать человеку погибнуть, остаться в одиночестве - и русские. У нас, к сожалению, ввиду того что в течение 70 лет христианство активно искореняли, опыта общинной жизни, взаимной поддержки нет.
- Чувствуете ли вы себя с семьёй на новом месте службы как в России? Или Чечня - это отдельный мир со своими законами?
- Мы живём не в раю, как рисуют некоторые люди жизнь в Грозном. Конечно, это неправда. Есть и мусульмане, которые живут плохо, и такие же православные. Но мы не должны усугублять своего положения, говорить о том, что здесь ад, где русских режут и убивают, - это тоже было бы страшной неправдой. Здесь идёт обыкновенная жизнь, спокойно можно выйти на улицу вечером, погулять по парку, пройтись по городу, пойти на рынок. Где-то, может быть, даже в Питере, и более небезопасно в это время гулять по городу, потому что попросят 50 рублей на бутылку и стукнут по голове.
- То есть вы надеетесь на то, что русские не побоятся возвращаться в Чечню?
- Такие программы существуют. Но, чтобы у самих людей зародилась хотя бы мысль о возвращении, необходим какой-то центр. И полноценный храмовый комплекс, создание которого сейчас (моя основная забота и чаяние: гостиница, спортзал, садик, воскресная школа) позволило бы консолидироваться как местным жителям, так и тем, кто будет приезжать, спокойно интегрироваться как в светскую, обыкновенную жизнь, так и в духовную. Всё-таки я рассчитываю на то, что люди сюда будут приезжать не для того, чтобы принять ислам… Ведь, как говорил Достоевский, русский человек без православия - это дрянь.
