Тайны Гохрана. Как большевики разбазаривали сокровища царей

О том, как распродавали главную сокровищницу страны, рассказывает историк искусства Надежда Данилевич.

Бриллианты в каблуках

— Появлению Гохрана предшествовал указ о конфискации имущества царя и всей императорской фамилии. Коронные ценности (большая императорская корона, дер­жава, скипетр, алмазная цепь Андрея Первозванного) к тому моменту были в Кремле: их перевезли из Петербурга в Москву ещё в 1914 г. А личные ценности императорской фамилии везли в Гохран из опустевших дворцов со всей страны. Какую-то часть сокровищ уцелевшим представителям дома Романовых удалось взять с собой за границу. Вывезла свой сундучок с драгоценностями мать Николая II, императрица Мария Фёдоровна. Спасла свою богатую коллекцию и великая княгиня Мария Павловна: она долгое время отсиживалась в Кисловодске, где власть удерживали казаки, но в конце концов тоже была вынуждена эмигрировать. Несмотря на название, главной задачей Гохрана было не хранение собранных сокровищ, а их «обезличивание» и «реализация». Большевикам нужны были деньги на разжигание пожара мировой революции и поддерж­ку своей власти в разорённой стране. Другие государства не признавали Советы и не хотели ни торговать с ними, ни давать кредиты. В ход пошли императорские ценности.

— Какими путями эти ценности уходили из страны?

— Вывозили контрабандой, через дипкурьеров, агентов Ком­интерна. Известный факт: на таможне попался Джон Рид, автор знаменитой книги «Десять дней, которые потрясли мир». Он прятал бриллианты в каблуках своих ботинок. Килограммами сокровища вывозили в Германию, где находилось Западноевропейское бюро исполкома Коминтерна. Его возглавлял авантюрист по кличке Джеймс, который в Гохране по записочке Ленина горстями брал бриллианты и набивал чемоданчик. А поскольку он не был эстетом, то выбирал камни на глазок, покрупнее. От золота принципиально отказывался: слишком громоздкое. Положить конец этому «гнилому делу» пытался Красин, возглавлявший Наркомат внеш­ней торговли. Его возмущало, что ценности уходят за рубеж за бесценок. Уникальные вещи разламывали, из них «вылущивали» бриллианты и жемчужины, золото шло в плавильные печи Гохрана. В архивах сохранились фотографии: рабочие и крестьяне грубо выковыривают драгоценные камни из роскошных диадем. Конечно, украшения Романовых от выдающихся ювелиров стоят очень дорого. А просто караты россыпью — это товар для мелких спекулянтов. Впрочем, была попытка продать уникальное произведение искусства — Большую императорскую корону. Она была создана ещё при Екатерине Великой, которая хотела на коронации ослепить весь мир и показать, как богата и величава Россия. 5 тыс. бриллиантов, более 70 восточных жемчужин безупречной формы и красная шпинель (драгоценный камень. — Ред.) в 400 каратов! Эта корона переходила с головы на голову всех Романовых, вплоть до Николая II.

— Не нашли покупателя?

— Сделка была тайной. О ней узнали на Западе, подняли большой шум: большевики профукали золотой запас, хотят получить кредиты. А чем будут расплачиваться?! И тогда власти решились вроде бы на умное дело — продемонстрировать сокровища Гохрана народу. Смотрите, цари нас грабили, а теперь всё награбленное принадлежит рабочим и крестьянам. Невиданное было зрелище, в декабре 1925 г. на трескучем морозе стояла очередь. А сверхзадача была другая — найти покупателя. Выставку посетил весь дипломатический корпус. Правда, интересных предложений не поступило. И огромная партия драгоценностей (9 кг!) была продана торговому агенту Вейсу, а в 1927 г. они оказались на аукционе «Кристи» в Лондоне. С большим трудом мне удалось найти этот исторический каталог. Было продано около 120 коронных ценностей. И среди них — уникальной красоты жемчужная диадема и венчальная корона последней императрицы Александры Фёдоровны.

Под угрозой расстрела

— Как же удалось сохранить то, что мы сегодня видим в Алмазном фонде?

— За эти экспонаты боролись музейщики, порой ценой своей жизни. Процессом сбора и продажи ценностей руководили безграмотные люди, не испытывающие никакого пиетета перед историей и искусством. Наоборот, они люто ненавидели всё, что было связано с императорской фамилией. Например, начальником Золотого отдела Гохрана был назначен главный палач царской семьи Яков Юровский. Гохран сотрясали неприятные истории — кражи, доносы, расстрелы. Специалисты не хотели работать в таких условиях. Большевики принуждали оценщиков к сотрудничеству радикальными методами. Ювелира Агафона Фаберже 3 раза водили на расстрел! На третий раз у него сдали нервы и он согласился работать на новую власть. В составлении описи царских драгоценностей оценщики видели огромную пользу для истории. Судьбу задокументированных вещей можно будет проследить. Составляя перечень произведений ювелирного искусства разных стилей и эпох, специалисты надеялись убедить большевиков не продавать их. Иногда это удавалось. Но много было неучтённого, пропавшего. Тот же Юровский привёз с собой из Екатеринбурга личные драгоценности убитой царской семьи и передал их коменданту Кремля Малькову. И больше этих сокровищ никто не видел...

— Можно ли оценить масштаб потерь?

— Более или менее понятна ситуация только с коронными ценностями. В том списке, что составили эксперты, 773 предмета. В Алмазном фонде сегодня можно увидеть только 114 вещей. Сделать вывод о том, сколько личных ценностей было утрачено, невозможно. На аукционах «Сотби» и «Кристи» я видела их много раз.

— Когда большевики прекратили распродажу ценностей?

— Её остановил Сталин в 1934 г. Предполагаю, что он не думал о художественной или исторической значимости «цар­ских безделушек». Но увидел, что прибыли мало, а ущерб для репутации партии огромный. Русские эмигранты на Западе не молчали. Нужно было решать вопрос об индустриализации страны, выходить из политической и экономической блокады. В глазах Запада выглядеть варварами не хотелось...

Дальнейшая история Гохрана — достойная. Он сыграл выдающуюся роль в сохранении и приумножении сокровищ. Куда прежде всего рвутся иностранцы в Москве? В Кремль! Увидеть легендарный Алмазный фонд, перед блеском которого всё мерк­нет.