Для многих омичей обычный маршрут «дом – работа/учёба – дом» становится настоящим путешествием во времени. За пыльным окном автобуса десятилетия меняются с каждым километром. Старые панельные многоэтажки – это восьмидесятые, хрущёвки – шестидесятые, двухэтажные дома – пятидесятые. Сложно определить, в какой эпохе в этой летописи застряла Самарка.
С сочувствием к наркоманам
«Следующая остановка – „Посёлок Самарка“», – объявляет механический голос. Всего полчаса в душном, насквозь пропитанном перегаром автобусе, и вы попадаете куда-то в середину двадцатого века. Дровяное отопление и питьевая вода из колонки на улице. Деревянные дома и полное отсутствие асфальта. Возвращают ощущение времени только отделения Сбербанка и почты.
Практически на каждом углу висят объявления и реклама реабилитационных центров. По оценке полиции, наркомания и алкоголизм здесь распространены повсеместно. Местные жители говорят, такой «сосед» есть практически в каждом подъезде.
«Все их знают и даже немного жалеют, – рассказывает житель Самарки, парень по имени Сергей. – Сложилась довольно странная ситуация общественного одобрения наркомании: если у тебя брат, друг или родственник наркоман – поневоле будешь относиться к ним с сочувствием. Такая безумная мясорубка – мамы дают сыновьям деньги, лишь бы ребёнок перестал мучиться и злиться, а закрывая дверь за ушедшим за дозой сыном, желают ему скорейшей смерти».
Если наркоман начинает тащить из дома вещи, воровать, то мириться с этим сложнее, родные обращаются в разрекламированные лечебницы, где его приведут в чувства. В лучшем случае – на месяц – два. Потом опять воровство – ругань – лечебница – воровство. Из этого круга выходят очень редко.
Маленькая дыра в глухой стене с дверкой: такие окошки встречаются в домах на окраине Самарки. Подобные можно заметить и в центральных районах Омска, зачастую они говорят о том, что хозяин дома торгует чем-либо не совсем разрешённым.
Тишину дня нарушает вой сирен – пожары здесь случаются очень часто – алкоголикам и наркоманам сложно топить печь без последствий. На этот раз тревога ложная. В строящейся многоэтажке – настоящем небоскрёбе на фоне остальных изб – произошло короткое замыкание, но без возгорания.
«Разбивают окна, выламывают двери, избивают»
По словам местных жителей, проституция здесь также практически не является чем-то осуждаемым. Правда, это не та профессия, которая показана в фильме «Красотка». Здесь краски сгущаются. «Девушка, живущая в одиночестве или, опять же, с одинокой матерью, становится проституткой за еду. В прямом смысле, – комментирует наш проводник по Самарке Сергей. – Где живут такие девушки, все хорошо знают. Знают, что можно прийти к ней в любое время с бутылкой водки и колбасой и получить всё, что хочешь. Разбивают окна, выламывают двери, избивают. Но все кругом понимают, что так надо, так будет, и писать заявления в полицию никто и не думает».
Формально назвать это проституцией можно лишь с натяжкой, скорее, это дружеский симбиоз противоположных полов в мире алкоголя и наркотиков.
Ландшафт
Главная составляющая поселкового ландшафта – горы мусора. Он тут везде. На обочинах, во дворах, на остановках. Мусор стал уже частью жизни местных жителей – из него делают садовые украшения, ограды, с ним играют дети.
Даже фигуры животных часто из мусора. Мусор вообще, похоже, здесь стратегический ресурс – его заботливо складируют везде, где это возможно.
Отвлёкшись от мусора, ребята подбегают и просят сфотографировать. Широко улыбаясь, парень отвечает на вопросы:
– Много наркоманов?
– Ну, вот двое в этом доме живут, ещё один там, дальше по улице ещё.
– А продают где-то здесь?
– Да везде продают. А покажите, как вы меня сфотографировали?
Перемен не предвидится
Бабушка с пакетами, доверху набитыми костями какого-то животного, бодро рассказывает о сложностях своей жизни:
«Да, это наша богом забытая Самарка. Приезжих много, конечно, они селятся к своим родственникам. Но мы привыкли».
Приезжие из стран СНГ часто пользуются возможностью поселиться у родственников.
«Родственники предполагают взаимовыгодные отношения – приехавший явно с деньгами и, возможно, собирается работать, а у осевшего на Самарке есть жильё. В выигрыше практически всегда оказывается принимающая сторона – деньги быстро уходят на выпивку, приезжий быстро понимает, что работа ему не по душе, и присоединяется к алкогольно-наркотическому семейству. Вместе они ждут следующего родственника», – рассказывают на условиях анонимности коренные «самарцы». Говорить прямо о своих проблемах тут не любят и, в общем, боятся. Район небольшой, известность может сильно навредить.
Старики уже смирились, что умирать будут здесь, и совершенно не стараются что-то изменить. Они живут здесь по 80 лет и ничего другого, возможно, и не видели никогда. Молодые стараются убежать. Переехать в более благополучные районы. Перемен на Самарке пока не предвидится.
«У нас простая жизнь – воду набрать, кур покормить, печь растопить, – говорит старушка. – Дрова покупаем с машины. Вон ребята стоят, можете у них поспрашивать, они сегодня дежурные».
«Дежурные» куда-то исчезли, оставив дрова. По большому счёту, вся жизнь нескольких тысяч людей зависит от того, привезут им дрова или нет.
Хотя при желании за воткнутые в землю дрова можно принять и единственный заметный результат деятельности коммунальных служб – практически все деревья полностью обрезаны.
Обратное путешествие во времени гораздо приятнее – постепенно растущие дома и уменьшающиеся горы мусора успокаивают.
Самое печальное – то, что Самарка – это довольно типичные окраины практически любого города России. Где-то «самарки» больше, где-то меньше, но спасение для человека порой одно – бежать.
Комендантский класс. Главы общежитий о студентах, правилах и балконах 
Крысы, голод и холод. Как живут беженцы в лагерях Германии 
Рай в лисьей норе. Семья Шуктомовых переехала из города в сельскую землянку 
Ирина Ясина: «В 35 мне сказали, что я неизлечимо больна» 
«Сашка тут, рядом». Омичка продолжает заботиться об одиноком бомже 
