Президент Ингушетии назвал то, что она сделала, подвигом, и в республике её ждёт награда за этот поступок. Но она не спешит за ней ехать и умоляет не называть её настоящее имя (Лиза Умаханова - вымышленное имя) и сыну даёт новое имя - Муслим. Она до сих пор боится…
…Муслим рос горячим, как огонь. Попадал под машины, обваривался кипятком, ломал руки и ноги. И в то же время был добрым, как телёнок. Пока мама-учительница в лихие 90-е подрабатывала частными уроками (10 рублей в час), он потратил перепавшие ему от дяди 300 рублей на бедных соседских детей-сирот, которые летом ходили как оборванцы - в калошах. Он купил им яркие майки, обувь, шоколадки. Ещё он рос смелым, как воин. В 6 лет вытащил из-под колёс машины младшую сестрёнку. Всё это Лиза рассказывает, преисполненная гордости за своего мальчика. В свои 22 он был красив, умён, подтянут. Шутка ли - кандидат в мастера спорта (чемпион, даже занимавший призовые места на международных чемпионтах по вольной борьбе) и ни в чём не нуждался. Разве за такими приходят «лесные братья»?!
Обычно они приходят за теми, кто озлобился и затаил в душе обиду, за теми, кто не нашёл своего места в жизни. Но, когда пришли за Муслимом, он послушно пошёл…
- Когда началась первая война, мы жили в Старопромысловском районе Грозного, вот в этом доме, в котором мы сейчас сидим, - рассказывает маленькая женщина. - Первая война не оставила от него камня на камне. Орудия били вон с той горки прямо по нам... Мы недолго прятались по подвалам - побросав всё, ушли по 24-часовому «коридору» в Ингушетию к родственникам. А когда началась вторая война, уехали в Калининград, к другим. Муслим там занимался спортом, ходил в школу, потом поступил в институт, я продавала на рынке манты - мирная жизнь! В 2009 году я уже снова жила в ингушской станице Слепцовской, туда приехал на свадьбу к родственнику и Муслим. Отгуляли, ему уже было пора возвращаться в институт, у него был билет на вечерний поезд в Москву. Вдруг сын исчез, а его телефон перестал отвечать. Уже и поезд ушёл, а Муслима всё не было. И тогда я нашла эту записку: «Мама, я ушёл в лес. По-другому не мог поступить». Во мне всё словно оборвалось…
Это уже потом, на суде, станет известно, что дядя Муслима, за три года до этого присоединившийся к боевикам, списался с ним в одной из социальных сетей в Интернете и (пока матери казалось, что сын спокойно учится) начал его обрабатывать. Муслим уже знал, что уйдёт к ним, когда ехал на ту свадьбу.
- Я была как безумная и отправилась на поиски сына. Сначала поехала в село Аршты, откуда, как я знала, все они и уходят в лес и в горы. А там под видом сбора черемши пошла в лес в надежде найти сына.
Она не боялась, что наткнётся на боевиков, не страшили её и силовики, которые прочёсывали лес. Не только людей, даже диких зверей она не побоялась. День и ночь Лиза ходила по лесу, ночевала у чужих стоянок, отогревалась у костров и в лесных будках сборщиков черемши и без устали искала свою заблудшую «кровиночку», про себя ругая его: «Идиот! Сыночек! Дебил!»
«На моём сыне нет крови!»
О том, что было с Муслимом в лесу за эти три недели, станет известно лишь на суде. Только там мать узнает, что её сыну дали прозвище Халилула, в первый же день после посвящения в «лесные братья» в руки дали автомат, сфотографировали и разместили фото в Интернете и отобрали паспорт. Так Муслим оказался на крючке у боевиков. «Что входило в ваши обязанности?» - спросят подсудимого на процессе. «Помалкивать». - «Сколько раз вы держали оружие?» - «Один раз». - «Что вы делали в лесу?» - «Маялись дурью…»
- За эти три недели, что я ходила по лесу, они не то что человека не убили - даже зверя не ранили! На моём сыне нет крови! Для него это была просто игра «Зарница»!
В ту раннюю весну, которую Лиза провела «на сборе черемши», она заболела - резко подскочила температура, закровоточила грудь, 22 года назад вскормившая сына…
Уже много дней она отчаянно скиталась: не могла есть, похудела на 10 килограммов.
- Я больше не могла ходить по лесу, но твёрдо знала, что не успокоюсь, пока Муслим не вернётся домой. Мне нужно было поговорить с ним, выплакать душу, разделить с ним всю мою боль - я отправилась в сельское интернет-кафе (со своего телефона писать боялась) и стала отправлять ему через социальные сети письмо за письмом с мольбой о возвращении домой: «На кого ты меня оставил? Нет больше смысла в моей жизни! Осталось только умереть! Я и так уже почти умираю - посмотрел бы ты на меня!» И однажды заметила, что он прочитал все мои письма… И в тот же день получила от него SMS: «Мама, я выйду в полночь». Я уже знала, что надо делать.
Лиза наняла такси и поехала на окраину села Аршты. В ночи на опушке леса появился её мальчик, она прижала его к груди - и повезла прочь. Навстречу им двигалась колонна: в ту ночь в лесу под Аршты началась спецоперация.
- 18 «лесных братьев» накрыло бомбёжкой… Что это, как не промысел Божий? Другого объяснения нет тому, что я успела вытащить оттуда сына…
По кромочке беды
В тот же день она отправила Муслима автобусом в Москву, оттуда в Калининград, чтобы восстановился в институте, как будто ничего и не было… Никому ни слова не сказала Лиза, на своих плечах вынеся всю тревогу тех дней. И ещё пару лет жила спокойно. Сын успел переехать в Москву, жениться, родить дочь… Девочке было несколько месяцев, когда за Муслимом пришли. «Я уже надеялась, что всё, пронесло… Но нет, всё возвращается бумерангом, и за свои ошибки надо платить…» 7 месяцев Муслим отсидел в Лефортове, пока длилось следствие. Потом был процесс: его судили по двум статьям, по которым Муслиму грозило от 5 до 8 лет.
- Незадолго до приговора в селе Аршты был сход жителей, на который приехал глава республики Евкуров, чтобы сподвигнуть людей возвращать своих детей из леса домой. И там я смогла пробиться к президенту! Рассказала свою историю и попросила о милости...
На суд над Муслимом Умахановым пришёл секретарь Совета безопасности республики Ахмед Котиев и просил о снисхождении. Умаханова приговорили к 6 с половиной годам с испытательным сроком в 3 года. Освободили из зала суда.
Так Лиза второй раз спасла сына.
- В этот раз никуда его прятать я уже не стала, оставила в селе. А сама до сих пор вся дрожу: слишком неоднозначное отношение к нашей истории. Ведь террористы могут сказать, что он предал их, а наши правоохранители - что, мол, шайтан, связался с боевиками. И так мы прошли по самой кромке беды…
Её история потрясла весь Кавказ - и там её имя известно в каждом доме. Она делится воспоминанием об этом с нами лишь ради одного: чтобы ещё чей-то сын оказался спасён. Идиот, заблудшая овечка, кровиночка…
