О взаимоотношениях русских и французов в войне 1812 года

Взаимоотношения французов и русских в начале Отечественной войны 1812 года выглядят для нас совершенно непривычными. Ведь жестокие войны ХХ века приучили: враг безжалостен и часто изощрён в изуверствах.

Обмен часов на кобылу

Солдаты армий Наполеона и Кутузова, воспитанные ещё на рыцарских принципах, старались их соблюдать. Пока французы наступали, они воздер­живались от жестокостей по отношению к мирному населению. И даже поверженному врагу, к примеру, после Бородинского сражения, оказывали воинские почести, признавая его мужество и стойкость.

Сказывалось и то, что культура аристократического слоя в России была близка французской: многих дворянских детей воспитывали гувернёры из Франции. Когда Наполеон вошёл в Москву, его офицеры квартировали в лучших усадебных домах старой столицы, порой у своих знакомых.

Так, маршал Адольф Мортье, назначенный губернатором занятой Москвы, разместился в доме графини Разумовской на Маросейке. Именитый гражданин Иван Колосов-Меньшой, владелец старинного особняка в Колпачном переулке, устроил в нём лазарет для раненых французов. Князь Сергей Голицын сам пригласил в свой обширный дом на Волхонке, 14, дивизионного генерала Армана де Коленкура, с которым ранее дружил в Петербурге в бытность того послом Франции в России. Другому дивизионному генералу, Жану Доминику Компану, раненному в Бородинском бою и разместившемуся в доме князей Всеволожских (ныне ул. Тимура Фрунзе), так полюбились стоявшие на камине хозяйские часы, что он увёз их с собой, шутливо объяснив: «По праву победителя». Но взамен оставил князю любимую кобылу, которую новый хозяин назвал «мадам Компан».

Примечательно, что такие взаимоотношения с противником не осуждались как предательство. Все понимали, что сотрудничество лучше вражды, - меньше ненависти и крови.

Отступавшие озверели

Но рыцарское поведение французов сменилось варварством и злобой, как только им пришлось отступать и нести тяжёлые потери. Историю пленения парламентёров - генерал-адъютанта Фердинанда Винцингероде и ротмистра Льва Нарышкина - рассказал потомок последнего профессор Александр Кириллович Нарышкин, историограф старинного дворянского рода.

Перед самым уходом французов из Москвы, когда стало известно, что Наполеон собирается взорвать Кремль, бесстрашный генерал Винцингероде отправился к маршалу Мортье с парламентёрской миссией. Его сопровождал личный адъютант Лев Нарышкин. Возле генерал-губернаторского здания на Тверской их остановил французский пост. Невзирая на просьбу парламентёров сопроводить их к маршалу Мортье, они были захвачены в плен и, обезоруженные, доставлены в Кремль. Покидая Москву, французы увели их с собой, что страшно разгневало Александра I.

«Даже турки и азиатские народы умеют уважать выезжающих на переговоры, - писал Кутузову русский император. - Но, кажется, все правила, доселе свято чтимые и во время самой войны соблюдаемые, ныне презрены и уступили место жестокому своеволию Наполеона»*. Александр поручил фельд­маршалу послать нарочного в ставку Бонапарта и вытребовать пленных, например, ценой обмена на пленённого генерала Ферье. Если же Винцингероде и Нарышкина уже нет в живых, он приказывал расстрелять французского пленника и уведомить неприятеля, что «впредь пять французов будут отвечать за одного носящего российский мундир и лишённого жизни».

Под Вереёй генерала Винцингероде представили Наполеону. Император в бешен­стве ему выговаривал: «Если ты саксонец или баварец, то я твой государь (на самом деле русский генерал был вестфальцем - тоже немцем, каковых Бонапарт считал «своими». - Авт.). Повсюду я тебя встречаю (Винцингероде - первый партизан войны 1812 года: при наступлении французов его отряд под Витебском пленил 800 солдат противника. - Авт.). Возьмите и расстреляйте его!» Фердинанд Фёдорович, чья храбрость была беспредельной, ответил Наполеону: «Двадцать лет я жду французской пули (на русскую службу он поступил в 1797 г. и в составе суворовской армии участ­вовал в Итальянском походе 1799 г., воевал с армией Наполеона и в 1805 г. в составе австрийских войск, и в 1809 г.- Авт.). Жена и дети мои в без­опасности.

Я готов умереть!»

К молодому ротмистру Нарышкину император отнёсся более милостиво: «Зачем вы служите этим иностранцам? Вы, русские, - хорошие люди; я вас уважаю; не бездельники, как этот. Служите своим».

Западнее Минска карету с пленниками отбили донские казаки.

Позднее Винцингероде вместе со своим адъютантом, произведённым в майоры, участвовал в сражениях под Грос-Береном, Денневицем и Лейпцигом, а завершили они войну во Франции.

* Здесь и далее цитаты по книге А. К. Нарышкина «В родстве с Петром Великим». М., Центр­полиграф, 2005.