Одной из важнейших проблем, которая волнует многих россиян, является проблема межнациональных отношений. Все мы помним о тех событиях, когда на Манежной площади власти, силовые структуры разнимали, разводили некие социальные столкновения. Здесь важно разобраться в понятиях, почему это происходит, как государство должно вести себя в подобных ситуациях, какие модели должно формировать для того, чтобы такого больше не повторилось, чтобы население, этносы находились в состоянии гармонии и взаимопонимания, как этот было многие столетия на территории России, которая объединила в себе множество народов.
Здесь очень важно отметить такую вещь - наибольшую путаницу вводит в наш лексикон политологическое понятие «национальность». Как бы это парадоксально не звучало, мы привыкли к этому понятию, оно существовало весь период советской власти, все употребляли этот термин. Тем не менее, здесь не лишним было осуществить некий исторический экскурс в возникновение этого слова.
Само слово «национальность» было введено двумя европейскими политологами в конце XIX- начале XX века в споре. В переписке Каутского и Бауэра возникло определение, с помощью которого они обозначали народ, движущийся к созданию своего национального государства или государства нации, как это определяется в европейской политологии. Таким образом, национальность – это некая промежуточная стадия.
Когда распадались европейские империи, и народы становились обездоленными и выделялись в отдельные коллективные субъекты, для них народов и было выработано понятие «национальность», принятое научным консенсусом для того, чтобы определить те субъекты, которые в дальнейшем должны были определиться в качестве политических наций.
Мы знаем, что европейское государство, нация – есть политическое образование. Оно никак этнически не обусловлено. Оно обусловлено только административными границами и включает всех граждан, которые входят в эти административные границы, вне зависимости от их этнического, расового, конфессионального и иного состояния, это просто множество граждан, политическая нация. Национальность – это переходное состояние.
Что мы наблюдали в России в начале XX века? Распадалась колоссальная романовская империя. Марксисты, которые пришли к власти после Октябрьской революции были европейцами в своих политических измышлениях, потому что марксизм – это европейское политическое течение. Конечно, оно было адаптировано в формате большевизма в российские условия, но, тем не менее, изначально марксисты были европейцами. Они, глядя на Запад, решили переустроить распадающуюся на тот момент империю. По замыслу Ленина в России должен был произойти следующий процесс – все народы, которые входили в состав романовской Российской Империи, должны были самоопределиться как политические нации, а после этого уже в качестве политически независимых государств, наций, войти в состав единого Советского Социалистического государства. Таким образом, в Европе столетиями происходили объединения этносов в народы, народы в империи, потом самоопределение этих народов в политические нации, в нашей стране это было решено провести быстро. За год-два все народы, которые входили в романовскую империю, определятся как нации, а дальше войдут в Советский Союз. Но Сталин, который в это время занимался национальной политикой, понял, что этот процесс может закончиться катастрофой, потому что в состав России входило более 200 этнических групп, не ассимилированных с русским народом, плюс сам русский народ, плюс его крупные сегменты, которые по европейским моделям тоже вполне могли самоопределиться как политические нации. Таким образом, на территории романовской империи, по замыслу Ленина, должно было возникнуть порядка 300 независимых суверенных государств – политический наций. Навесив на них понятие «национальность», по сути, Ленин обрек Россию на хаос, полный распад, поэтому Стали после смерти Ленина заморозил этот процесс. «Допустим, вы – народы, допустим, вы встали на путь сохранения политических наций. Давайте остановим этот процесс, иначе мы ввергнем Россию в хаос», - говорил политический деятель. Мы - национальность: и русские, и чеченцы, и другие народы. Хотя это разные категории социологии. А дальше мы создаем большую советскую империю, и никто никуда не двигается, все довольны той системой, которая получила гордое название «национальность», и имеют потенциальную возможность вылиться в национальное государство.
Однако именно это и стало миной замедленного действия, которая взорвала Советский Союз тогда, когда доминация центра ослабла. Эта же модель национальностей и национальных республик, из которых фактически состоял Советский Союз, и это было прописано в Конституции, была вправе разложиться, согласно ленинским представлениям, на суверенные государства, что и произошло в 1991 году.
