За плечами мадам Валентины Ванель - многолетняя карьера преподавателя высшей школы и лицеев. Она учила русскому языку французских чиновников высшего ранга. Она - соавтор уникального русско-французского словаря «Slova» (при его составлении, по словам Валентины, ей очень помогли статьи из «АиФ») и пособий по русскому языку для иностранцев.
«Преступная» любовь
1970 год. Провинциальный посёлок городского типа на реке Шуша, известный в Советском Союзе как место ссылки вождя революции. Старший научный сотрудник Музея Ленина в Шушенском Валентина Уткина приехала из первой заграничной поездки. В Париже она провела месяц по приглашению французской семьи Ванель и вернулась домой в полном смятении. «Мой муж влюблён в вас, вы - его первая любовь», - слова француженки, сказанные на вокзале при расставании, звучали в ушах Валентины. В Шушенском её встречали верный супруг, свекровь и две маленькие дочки...
Пьеру Ванелю было 35, Валентине - 29. Они познакомились по переписке за 8 лет до первого свидания. В 1961 г. молоденькая студентка Валя случайно встретила в Москве француженок, они обменялись письмами, а потом её заграничные подружки передали переписку историку Пьеру Ванелю. Тогда Советский Союз вызывал живой интерес у французской интеллигенции, и Пьер стал постоянным корреспондентом Валентины. Никаких намёков на романтику в этих письмах не было: Пьер был женат, а к моменту встречи воспитывал уже четверых ребятишек. Семье Ванель очень хотелось показать загадочной сибирячке Париж, и при первой же возможности они организовали этот визит.
Когда поезд подъезжал к Парижу, Валентина тряслась от страха: вдруг её никто не встретит? Но на перроне с букетом цветов стоял Пьер. Красивый, высокий, стройный француз с голубыми глазами. Валентина запрыгала от радости, как ребёнок, замахала руками. «Ты скакала, как обезьянка, я увидел тебя и пропал», - скажет ей позже Пьер. Он влюбился с первой секунды. И это мгновение определило всю их последующую жизнь - мучительные годы разлуки, испытаний и счастья.
Ещё на обратном пути из Франции Валентина поняла, что тоже безнадёжно влюбилась. Она во всём призналась мужу, предложила разъехаться на год, подождать, пока не улягутся страсти. Жизнь в Шушенском, казалось, потекла своим чередом. Но в Париже Пьер, сгорая от любви, добивался визы в СССР. Он приехал в Сибирь через год. Появление живого иностранца произвело в маленьком посёлке фурор. Шушенцы потрясённо перешёптывались: «Во время дождя он держит над ней зонтик».
Пьер уехал с твёрдым намерением жениться. Ради своей красавицы он был готов даже переехать в СССР. Его французская супруга сама подала на развод, взяв вину за «несложившиеся отношения» на себя. И вновь долгий год ожидания. Валентина жила письмами возлюбленного, а они часто задерживались на 2-3 месяца. Вся корреспонденция проходила через руки сотрудников госбезопасности - «дело Уткиной - Ванель» было на специальном контроле. В очередной визе иностранному жениху отказали. Но Пьер всё-таки прорвался в СССР, просочившись в состав делегации Французской компартии.
Под колпаком системы
Когда летом 1972 г. на стол районного загса легло заявление на регистрацию брака, Шушенское загудело. Невиданное по тем временам событие - сотрудница Ленинского музея, мать двоих детей - и вдруг шашни на стороне, да ещё с представителем капиталистической державы! В посёлке началась настоящая травля «предательницы Родины». Государственные, партийные органы, КГБ - все механизмы системы заработали «против». Просто так выпускать гражданку Уткину в новую жизнь никто не собирался.
Бывшего мужа заставили подать заявление на лишение Валентины родительских прав. На суде её обвинили в алкоголизме и плохом обращении с детьми. В виде доказательств использовались поддельные медицинские справки и подставные свидетели «пьянок-гулянок». В ход пошла и статья УК об «антисоветской агитации и пропаганде». Свидетельница по делу возмущённо рассказывала, как Уткина вывешивала французское бельё на балконе, чтобы его шикарным видом унизить советских женщин.
Мсье Ванель до сих пор вспоминает, что за право назвать Валентину своей женой он заплатил советскому государству чуть больше рубля - таков в то время был размер «брачной госпошлины». В тот долгожданный, радостный момент Пьер и представить не мог, какой будет истинная цена его счастья. После свадьбы он вновь улетел на родину. Проводив Пьера, новоиспечённая мадам Ванель вернулась из Москвы в Шушенское к детям. Но те пропали. Бывший муж увёз их в неизвестном направлении. Полтора года судов, апелляций, наконец - Верховный суд РФ. Благодаря опытному адвокату Валентине удаётся сохранить родительские права. Но всё же судья решил отдать девочек отцу: «Дети не знают французского языка, и им предпочтительнее проживать на родине».
Досье для генсека
Пьер ждал Валентину во Франции. «Я не могу ехать без детей!» - рыдала она. «Мы их вытащим, если ты будешь здесь, нам будет проще бороться», - заклинал её муж. Она уехала. Последующие два года были похожи на страшный сон. Все попытки пробить железный занавес и вывезти детей оканчивались крахом. К 1976 г. усилиями семьи и друзей Пьера «вопрос семьи Ванель» дошёл до Елисейского дворца. В международной практике во время встреч на высшем уровне у дипломатов принято обмениваться одной неформальной просьбой. Вылетев с официальным визитом в СССР, президент Франции Валери Жискар д’Эстен вёз на встречу с Брежневым досье Валентины.
Она получила разрешение на въезд в страну и свидание с детьми. Но удастся ли их увезти во Францию? Сотрудники консульства, ОВИРа, чекисты - все хранили молчание... Это была изощрённая пытка неизвестностью. Её вызвали в КГБ поздно вечером, прямо накануне отъезда, и выписали разрешение на вывоз дочерей. Через несколько часов вылет, а ни билетов, ни денег на девочек нет. Глубокой ночью в красноярскую квартиру мамы Валентины потянулись люди - друзья, родственники и просто знакомые. На столе в гостиной лежала шапка для денег. Давали кто сколько мог.
На таможне в Москве Ванель с перепуганными малышками отделили от пассажиров рейса. Дополнительный осмотр. У дочки в кармане нашли камешек - память о поездке на море. «Необходима экспертиза. Вдруг это минерал, запрещённый к вывозу?» Таможенник звонит в Академию наук с просьбой прислать в аэропорт специалиста по минералам. Дети кричат и рыдают: «Мама, не уезжай без нас!» А лайнер до Парижа уже готов к взлёту...
Их всё-таки выпустили. Они сели в самолёт, ещё не веря, что всё позади. И тут произошло непредвиденное: истощённый этой пыткой организм Валентины сломался. На нервной почве свело мышцы челюсти, они сжались, буквально раскроив язык. Кровь хлынула потоком. Валентина похолодела: если снимут с рейса - конец, им больше не вырваться. Ей принесли лёд, Валя зажала рот платком и терпела, пока самолёт не взял курс на запад.
Французские врачи вынесли категорический вердикт: организм женщины на грани гибели, нервная система изношена. Чтобы спасти мадам Ванель, медики на неделю отключили её от реальности, погрузив в глубокий медикаментозный сон. Эти дни, проведённые в беспамятстве, но в окружении мужа и детей, подвели черту под самым страшным периодом её жизни.
В годы перестройки мадам Ванель стала первой ласточкой «безвалютного обмена» школьников: она возила французских ребятишек в Москву с единственной целью - привить им любовь к русской культуре. В годы развала Союза собирала и переправляла на родину сотни килограммов одежды, обуви. У Валентины большая семья, успешные дети, внуки, преданный муж. Сегодня трудно представить, что ради простого человеческого счастья ей пришлось бороться и удалось победить несгибаемую советскую систему.
